По следу смеющегося маньяка. Ложная жертва. Крылья безумия

– Послушай меня так внимательно, как только можешь, Эйприл, – сказал он. – Нам нужно объясниться начистоту. Когда генерал обнаружит нас, он не узнает во мне Тони, ведь так?

– Ему пришлось проявить осторожность, – сказала она, сосредоточенно наморщив лицо. – Ему пришлось играть по твоим правилам. Если ты хотел притвориться кем-то другим – ну что же, ему пришлось подождать, чтобы посмотреть, что будет дальше.

– Эйприл, я не Тони!

Очевидно, она не слышала того, что не хотела слышать.

– Когда ты убежал от меня той ночью, Тони, я подумала – уж не собираешься ли ты его убить. Ты был так зол, так ужасно зол. Но когда ты вместо этого сбежал, я поняла почему. Правда поняла. Тебе нужно было заново привыкнуть ко мне. Я знала, что ты вернешься, когда решишь, что с этим покончено. Это было так, как будто меня… ну, переехал грузовик или я поранилась еще в какой-нибудь аварии. Но я оправилась, и через некоторое время это… не будет иметь никакого значения. Вот только, я… я не думала, что у тебя уйдет на это так много времени. Я была только твоя, Тони. Всегда только твоя. Не важно, что он сделал со мной той ночью; как бы это ни было ужасно, для нас с тобой это не имеет никакого значения.

– Эйприл, пожалуйста, послушай…

Она приподнялась, протягивая к нему руки:

– Пожалуйста, Тони, милый, неужели мы не можем забыть все это сейчас? Неужели мы не можем просто прожить эти минуты, не думая и не говоря о прошлом?

Питер почувствовал, как маленькие волоски у него на шее встают дыбом.

– Что он сделал с тобой той ночью, Эйприл? Под словом «он» ты подразумеваешь генерала?

Она отвернулась, извиваясь всем телом.

– Ради всего святого, Тони, неужели мы не можем забыть об этом сейчас? – выкрикнула она.

В дверном замке повернулся ключ.

Случались такие моменты, когда нога Питера подводила его.

От удивления он терял устойчивость. Они набились в комнату как карикатурные пенсильванские копы. Острием боевого клина был Пэт Уолш, помощник генерала. Питер получил скользящий удар сбоку по голове какой-то короткой дубинкой. Он попытался парировать удар и нанести встречный, вложив всю свою силу в правый апперкот. Дубинка ударила его снова, и он почувствовал, как у него подгибаются колени. Он услышал, как вскрикнула Эйприл. Когда мир заволокло туманом, он подумал о том, что на лице Пэта Уолша кровь. Это принесло ему детское удовлетворение, когда он проваливался в пустоту.

Питер открыл глаза и понял, что их прикрывает лежащая у него на лбу мокрая тряпочка. Голова болела так сильно, что он издал негромкий стон.

Он пошевелил рукой, чтобы снять компресс, но кто-то опередил его. Он повернул голову. Он лежал на своей кровати в своем номере в «Армс», и маленький седовласый человечек, со стетоскопом, свисающим с шеи, сидел возле кровати, ободряюще улыбаясь.

– С вами все будет в порядке, мистер Стайлс, – сказал он. – Я – доктор Джолиат.

– Я не ощущаю, что со мной все в порядке, – с трудом произнес Питер. Губы его распухли. Очевидно, Уолш нанес еще несколько ударов.

– Голова болит? – спросил доктор.

– Еще как!

– Надо бы сделать рентген, но я не думаю, что у вас что-то серьезное. Вероятно, легкое сотрясение.

– Что случилось с мисс Поттер? – спросил Питер.

Все вдруг снова отчетливо предстало перед ним. Этот сукин сын Уолш!

– Бедная девушка, – сказал доктор Джолиат. – Они увезли ее домой. Генерал ждет меня внизу, чтобы я сказал ему, когда он может извиниться перед вами за то, что случилось.

– Можете сказать ему, пусть затолкает свои извинения… – начал Питер.

– Уолш поступил очень опрометчиво, – торопливо перебил его доктор Джолиат. – Я предупреждал генерала насчет Уолша. Слишком несдержанный. Он нашел свитер Эйприл в вашей машине и решил, что вы привезли ее сюда, чтобы корыстно воспользоваться ее жалким, вывихнутым воображением.

– Ее свитер в моей машине? – удивился Питер.

– На полу под задним сиденьем, – сказал доктор Джолиат. – Генерал думает, что она пряталась в вашей машине, пока вы наносили ему визит, и что вы увезли ее, сами того не зная. Похоже, она забралась в вашу комнату, вскарабкавшись по шпалере за окнами. – Доктор покачал головой. – Странное совпадение. Молодой человек, который сбежал от нее три года назад, прожил все лето в этом же номере. – Холодные пальцы пощупали у Питера пульс. – Сказать генералу, что вы с ним увидитесь?

– Пусть подождет, – сказал Питер.

Он попытался принять сидячее положение. На какой-то момент комната бешено завращалась вокруг него.

– Не стоит так волноваться, – мягко придержал его за плечо доктор Джолиат.

Комната снова вернулась в нормальное положение, и, удивительным образом, боль в голове Питера, казалось, немного поутихла.

– Вы были доктором Эйприл, когда у нее случилось нервное расстройство? – спросил он.

– Я – семейный доктор, – сказал Джолиат. – Я был первым, кого позвали. Впоследствии были и другие – специалисты, психиатры.

– Вы считаете, что необъясненный отъезд Тони Редмонда стал причиной ее срыва?

Доктор пожал плечами.

– А что же еще? Эмма воспитывала ее на романтической чепухе, как мне ни жаль это говорить. Девочка не была подготовлена к тому, чтобы справиться с кризисом в личной жизни.

– А этот парень не объяснил, почему он от нее ушел?

– Была записка, – сказал доктор. – Я никогда ее не видел, но, как я понял со слов Эммы и генерала, там просто говорилось «прощай».

– Между ними имело место нечто большее, чем заурядный летний роман, – сказал Питер. Он оглядел комнату. – Она воображает, что я – Редмонд.

– Я думаю, можно с уверенностью говорить, что их взаимоотношения – как бы это выразиться – получили свое завершение.

Питер свесил ногу с кровати. Ясные маленькие глазки доктора с интересом наблюдали, как он управляется с искусственной ногой. Но от комментариев он воздержался.

– Что вам известно о об этом парне, Редмонде, доктор? – спросил Питер.

– По большей части слухи, – ответил Джолиат. Он снял стетоскоп с шеи и убрал его в карман пиджака. – Я видел его в городе, пару раз разговаривал с ним при встрече. Я видел Эйприл вместе с ним в кинотеатрах и в других местах. Было видно, что они очень сильно влюблены друг в друга.

– Он жил в «Уинфилд-Армс» – в этом номере, – сказал Питер. – Он наверняка был очень обеспеченным человеком, раз снял такой номер на летние месяцы.

Доктор кивнул:

– Ездил на заграничной спортивной машине. По-моему, это была «феррари».

– А что он делал в Уинфилде? Просто проводил каникулы?

Маленькие ясные глазки доктора избегали взгляда Питера. И у него внезапно возникло убеждение, что ему не узнать от Джолиата всех обстоятельств дела.

– Насколько я понимаю, – сказал доктор, – он писал что-то вроде диссертации. Уинфилд он выбрал совершенно случайно. А чем он вас заинтересовал, мистер Стайлс?

– Девушка приняла меня за него. Разве вы не заинтересовались бы при таких обстоятельствах?

Доктор Джолиат вздохнул.

– Это очень прискорбный случай, – сказал он. – Шизофрения. Они все средства перепробовали, включая лечение электрошоком. Ей бы надо находиться в лечебнице, под постоянным наблюдением, но Эмма ни за что на такое не пойдет. Случаются длительные периоды здравомыслия, но им сопутствует глубокая депрессия. Нельзя называть их нормальными периодами. Она пребывала в этом полунормальном состоянии на протяжении нескольких месяцев, но вчерашняя сцена насилия вызвала новое расстройство. Во время обострения она испытывает острую потребность найти того парня. Сегодня она выбрала его дублером вас. А завтра это может быть разносчик из бакалейной лавки.

– А Тони Редмонд не вернется?

Кустистые брови доктора подскочили кверху:

– А вы разве не знаете? Он утонул в море.

– Не наверняка, согласно миссис Уидмарк, – сказал Питер.

Он попытался встать. Он чувствовал, что, если не считать пульсирующей головной боли, силы вернулись к нему.