Псевдоним для героя

о на самом деле счастлив был, аж светился, будто собака Баскервилей. Гордился и всем книгу в нос совал. Челюсть где-то даже завидовал напарнику.

Среди прочих знакомых и незнакомых физиономий на страницах “Мафии” он заметил невзрачного мужичонку, облик которого никак не соответствовал авторитетным стандартам. Челюсть удивился еще больше, когда прочел надпись под фотографией. Как, этот обмылок с картонным “акробатом”«Акробат (жарг.) – распятие» на шее и есть знаменитый Бетон, про которого трещат на каждом углу? Да его мизинцем проткнуть можно, дистрофика. И на роже вечное похмелье написано… Челюсть отыскал нужную страницу и с интересом прочитал очерк, посвященный авторитету. Потом вновь долго рассматривал фотку. “Ну, никогда бы не подумал… Хотя… Сейчас пацан десятилетний может подойти и пику под ребро вставить, если закурить не дашь…” Заснул Челюсть с испорченным настроением, но сейчас оно, слава Богу, нормализовалось и стабилизировалось.

Он сделал пару запланированных звонков, дал команду шестеркам, чтоб встретили маму с поезда, и стал морально готовиться к пополнению личного бюджета.
* * *

– Ты извини, не прибрано… Ты присядь вот сюда, я сейчас, – Шурик от волнения не знал, за что хвататься, будучи похожим на любовника, попавшего в классическую ситуацию, связанную с возвращением мужа из командировки. То ли с балкона прыгать, то ли брюки надевать. Брюки, правда, на Шурике в настоящий момент имелись, спортивно-кальсонного фасона, но из другой одежды присутствовал только гипс на руке. Услышав стук в дверь, он решил, что это Генка, и не стал обременять себя облачением в представительскую форму одежды. Генка хоть и авторитет, но перетопчется. Достаточно кальсон. Когда же вместо плохо выбритой хитрой рожи журналист неожиданно увидел милое лицо Маши, то со стыда был готов сгореть на костре священной инквизиции. Он схватил валявшуюся на столе футболку, неуклюже напялил ее прямо поверх гипса.

– Я как раз прибраться решил, – бросая судорожные взгляды на паутину в углах, оправдывался он, – тебе надо было позвонить, я бы подготовился… Ты меня как нашла?

– Да ты успокойся, – Маша присела на предоставленный стул, незаметно смахнув с него пыль, – ты ж адрес в больнице оставил.

– А, ну да, да… Все равно, это так, так неожиданно. Я тут над статьей работал, с ночи засиделся, – продолжал лепетать журналист, – срочная работа.

Он поднял часы, валявшиеся на полу возле тахты. Два дня. Насчет статьи он не врал, вчера договорился с Цветковской, что сделает эксклюзивное интервью с Бетоном для “Мира беспредела”, в результате спать лег аж в четыре утра. В час ночи заглянул поддатый Генка, со следами грубого падения на фирменном костюме. Рассказал, как гудел в “Лобке”, а чертов халдей, не признав в нем авторитета, вызвал вышибалу. Вышибала же оказался не нашим, не бандитским, а омоновцем, халтурившим за деньги, вместо того чтоб проливать кровь в горячих точках. И, вероятно, не знающим о положении вещей на криминальной арене родного города. Типа, кто есть