Парижский вариант

аведением, системы радиоэлектронной борьбы, комиссии по военному планированию, на полную реорганизацию командной структуры? Во всяком случае, не из английской казны!

— Деньги появятся, сэр Арнольд, — уверенно предрек Лапорт, — когда возникнет нужда, и даже политики не смогут более увиливать от грядущего. Когда станет ясно, что на карту поставлена судьба всей Европы.

Генерал Мур пристально уставился на своего французского коллегу.

— Вы полагаете, что настанет день, когда мы пожелаем воевать с США?

Все как-то разом притихли. Генерал Лапорт скривился.

— Мы уже воюем с американцами, — ответил он, расхаживая туда-сюда перед картой, с львиной грацией двигая могучее тело, — во всех аспектах, кроме собственно военного. Мы не можем мериться с ними силой. Мы слишком слабы, слишком зависимы от их систем связи, от техники, от современных вооружений. У нас есть солдаты и оружие, но без помощи Вашингтона мы не можем ни экипировать их, ни развернуть, ни управлять ими. — Генерал замер и резко обернулся к собравшимся, по очереди пронзив взглядом каждого. — Что случится, например, если некий кризис в отношениях США с Россией или Китаем оставит те системы, на которые мы так полагаемся, бесполезными, если не хуже того? Что, если Вашингтон потеряет контроль над собственной армией? Что станет тогда с нами? Если американцы окажутся по какой-то причине беззащитными, хотя бы и на короткий срок, мы окажемся беззащитными вместе с ними — и даже в большей степени.

Сэр Арнольд подозрительно прищурился.

— Ты знаешь что-то, о чем неизвестно нам, Ролан?

Генерал Лапорт глянул ему прямо в глаза.

— Мне известно не больше вашего, сэр Арнольд, и само ваше предположение я считаю оскорбительным. Мы, французы, в отличие от вас, англичан, не поддерживаем с американцами «особых отношений». Но вчерашняя атака на объединенные американские электросети могла привести к значительно более тяжелым последствиям. Считайте это аргументом в мою пользу.

Еще с полминуты британец внимательно вглядывался в невыразительную физиономию Лапорта, потом, словно вспомнив о чем-то, улыбнулся и явно расслабился.

— Полагаю, дискуссия закончена, — бросил он, поднимаясь на ноги. — Что же касается судьбы и будущего Европы, мы, британцы, полагаем их неразрывно связанными с будущим Соединенных Штатов, нравится нам это или нет.

— О да. — Лапорт нехорошо улыбнулся. — Кажется, у вашего Джорджа Оруэлла было нечто в этом духе.

Надменный бритт побагровел и, бросив на француза гневный взгляд, развернулся и покинул зал заседаний строевым шагом.

— Что это должно значить? — поинтересовался генерал Инзаги, подозрительно поблескивая глазами-гальками.

— Роман «1984», — объяснил Отто Биттрих. — Англия в нем называется «Взлетной полосой номер 1» государства Океания — Пан-Америка и Британское Содружество, слитые воедино, покуда смерть не разлучит их. Европа и Россия там вместе образуют Евразию, а весь остальной мир называется Остазией — Китай, Индия, Центральная Азия и страны Востока. По мне,