Убийство в «Долине царей»

Не пойму я вас, мил человек в погонах. Сначала бумажки присылаете, потом с другим — тоже в погонах — на дом приходите, сюда зовете, а теперь про жизнь мою грустную рассказа требуете… Женщина я больно слабая, одинокая и никому не нужная, вся в справках и с тремя авоськами: одна — для пустых бутылочек, эта вот — для всяких баночек и коробок цветных, а тут — разное: что — в кафетерии не доели, что — у ларьков подобрала.

А в рюкзачке — самое ценное, я его никому не показываю, от нескромных глаз берегу… Три платка на голове? Чтоб голова не мерзла. Зимой я шесть ношу… Потому что приходят ко мне какие-то люди и тоже живут, а как напьются — двери не открывают, вот и спишь между лестниц у батареи парового отопления. Они мне г-роб напрокат обещали, когда помру и даже накануне. За это и терплю при жизни… Ближе — это как и куда?.. В тот денек-то? Да встала я пораньше, потому что решила жить два раза, вроде склеенной посуды, и пошла пешком за тридевять земель. Такой у меня был план с вечера…

В лес зачем пошла? Травки с членорастительным экстрактом вволю покушать, хоть и люблю другую пищу, но вдруг фашисты опять на родину нападут: слабые сыграют, а у меня уже привычка. Пенсии-то по инвалидности на один телефон хватает, он и не нужен мне вовсе, тьфу, пакость звонящая, а все равно работает, и платить за него в сберкассе требуют. И вот иду я далеко-далеко за муравушкой, саночки за собой везу… Да, летом. Люблю я возить саночки, до того люблю, что зимой заставляю себя кататься. В руке ложку несу как самую дорогую вещь — из нее кушать удобно — да кружку без ручки, стаканчик то бишь. Сначала все полем шла, смотрела на пахаря в бурю и на других расхитителей, потом мимо погоста, смотрела, как горбатый вождь наш поправляется в могиле, а там уж рукой подать, там уж, думаю, расскажу соловьям басни, им не привыкать… Да разве лес это! Извели его на промышленность. Если на родину нападет враг, куда мы будем уходить и разбегаться? В пеньки? А ведь их по законам сохранения нужно растить, как заразу, — расчетливо…

И тут машинка едет этакая. Впереди — пара, как два сапога женских, оба князья, грязь не отмывшие, а на заднем сиденье — невоин. Останавливаются вровень с саночками, и сапоги вылезают поразмяться: один уже со смертью на носу, а другой без шапки, чтоб не сгорела при первом подвернувшемся случае.

«Нам туда, — спрашивают, — бабушка, ехать правильно?»

«Это крюк в семь верст», — отвечаю.

«Тогда скажи куда».

«Надвое», — отвечаю.

Они и поехали крюком, а он им и не крюк. Ну, я поплевала их машине в глаза на заднице и дальше пошла, песни напеваю, слова выкидываю. Вышла на любимую полянку, а там только сытый волк в лес смотрит и овцы небо коптят, да еще двое: одного жданки съели, у другого вид такой, что только за смертью посылать к ближайшему ларьку… Не-е, никого я не боюсь. Чего волков бояться, коли в пеньки пришла?..

Тут подошла ко мне одна душа, Богом береженная, свиньей не кушанная, и попросила калачика, а я поплясала, пока хлеб не кончился.

Душа говорит:

«Уходите отсюда, Екатерина Фортунатовна, от греха».

«Нет, — отвечаю, — счастья дождусь».

Она и плюнула не по-детски…

Во что одета?.. Разве теперь поймешь! И знать откуда. Я ведь по уму провожала, а встречать не собиралась, стыдно мне, вот и не приглядывалась…

Волосы корова слизала, борода по колено, а шляпа, чтоб ногам тепло, и наказана пряником. Девка не девка, а по виду мужик с головой…

Куда пошла? А села рядом в кустики, душа-то, и затаилась… Приметы? Одноглазая была и скакала по рукам семи нянек, потому что дите еще… Да, прямо в кустиках… Говорю ж, не разберешь. Ни пол, ни возраст…

Тут, который черт с ладаном и со смертью на носу, говорит тому, кто без шапки:

«Подотри рожу».

А тот, Богом помеченный для черта:

«Подтирают знаешь что?»

«Знаю, потому и говорю».

«Лучше ешь пирог с грибами», — сказал без шапки, чтоб другой замолчал да локти свои покусал до крови…

Когда пальнуло, я с перепугу хотела перекреститься, как меня директриса напоследок в школе учила, да гром, как назло, не грянул вслед. А дальше тот, которого за смертью посылать, заплатил невоину дважды и чуть не заплакал. Видно, ему жизнь дорого обходилась, потому и прижимал к груди каждую копейку… Да ушла я от греха и ничего больше не видела, дела у меня появились травяные… И душу не видела…

Ты в отчете-то что написал? Все хорошо? Складно? Без ошибок?.. Ну раз в отчете хорошо, значит, и в жизни сладится… Давай-ка я тебе вместо росписи «пятерку» влеплю…

Место могу показать. Там дуб растет чудом: такой здоровый, что его до сих пор никто срубить не может, только издеваются. Я под ним однажды ребеночка мертвого нашла и закопала, как желудь… Теперь все детей выкидывают, не в моде они, и без них слишком много нищих под ногами путается, а самых красивых, которые еще до перестройки родились, на конкурс красоты продают мамы родные, и потом детишек мучают по всему белу свету… Чаще всего грибники ножи теряют, а пистолета я в кустиках не видела. На что он хоть похож?..

Интересно, если выходишь из дому, а тебе навстречу сосед с пустым помойным ведром — это примета или не считается?.. Что вы! Какие праздные беседы! Я просто делюсь утренними впечатлениями, а думаю, как побыстрей освободиться. У вас нет пинцета или иголки, а то я палец занозила о ваш стол? Кто его грыз? Преступник? Или мой муж в страхе от содеянного?..

А зачем тут кольцо? Палец я охолостила год назад, теперь вот вместо собираю занозы у следователей… Тут вы, пожалуй, правы: Алкесты из меня б не получилось. А откуда вы про нее тут в милиции знаете? Мультфильм вчера смотрели. Иностранный?.. Да вы что!..

Кстати, когда его выпустят?.. Час назад. Очень хорошо. Как раз шла сюда и думала: хорошо бы уехать развеяться, да на кого детей бросишь?.. Не получится? Почему?.. Я?! Под подозрением?! Скучно, господин-товарищ Цементянников. Всю жизнь меня в чем-нибудь подозревают… А на этот раз?.. Ну да, могла бы сама сообразить: испугалась за мужа, почувствовала, что перегнула палку, и сама перегнула палку. Какой-никакой, а мой пока… Хорошо хоть версия. Но вы ее сразу не отбрасывайте, обсосите хорошенько. Все-таки предки мои с Кавказа, к пальбе у меня генетические наклонности, а сейчас — девушка на излете, как в спину говорят сволочи всякие. Чего мне терять, кроме уз Гименея?..

Только я стреляла бы не в Трипуна, а в мужа. Только под ногами путается. Только жить по-человечески мешает… Вы думаете, он разведется со мной? Впрочем, с него станется, поматросил и бросил… Конечно не хочу, даже боюсь. Раньше при всех этих пиночетовских запретах жить было куда легче и безопасней, а теперь в коммуналку страшно ехать и денег на приличный размен нет. Вы видите, что в стране делается? Даже дворники, на что народ отчаянный и бесшабашный, и те выходят из дома крадучись два раза в месяц — в ЖЭК за зарплатой…

Я, наоборот, думала, что он меня убьет, а потом Трипуна, если во вкус войдет. Виктор в последнее время часто говорил: «И зачем ты еще жива? Физиологическую функцию ты уже выполнила, а других перед обществом у тебя нет». Отметьте на всякий случай в протоколе, что мне желали смерти и, может быть, подумывали убить костылем, а с этой целью подыскивали соумышленников из числа недовольных моим поведением.

Да не ломаю я комедию! Я строю трагедию. Во мне проснулась самая натуральная жалость к нему. Но что толку! Он ходит в драных ботинках, и ему наплевать, а я не могу подавать на бедность изо дня в день. Пусть тоже думает, как обеспечить достойный уровень жизни. Все уж — куда ни посмотри! — бросили прежние занятия, выживают, как могут, один он держится! Он, видите ли, по-другому устроен, у него призвание, делает то, что считает нужным, а не то, что ситуация одним подсказывает, а от других требует. Можно подумать, я назло ему всю страну по уши в дерьмо посадила и не выпускаю!..

Ладно, расскажу о наших отношениях. В былые времена он был владельцем моего воскресного дня, а я использовала его в качестве говорящей тележки при хождении в магазин… Не знаю, я за ним не следила. Но он ходил в неглаженых рубашках, а это лучшее доказательство малознакомым девушкам, что ты холостяк… Теперь по воскресеньям, если встречаемся на кухне, он зовет меня бритоногой шлюхой и эпиляторным мутантом… Что отвечаю? «Уйди куда-нибудь, куча дерьма»… Да, невежливо, неинтеллигентно и еще при детях. Я и сама не понимаю, зачем общаюсь с этим идиотом от письменного стола. По привычке, наверное. До свадьбы он мне хоть спички подносил и умные вещи на ночь рассказывал, а теперь и на это не способен. Что за сильный пол пошел! Только сила и осталась. Сначала — любимый, потом — муж, а напоследок — «глаза б мои не видели этого урода»… Плюс — осрамил на весь мир. Лучше б исчез куда-нибудь, я б тогда с благодарностью о нем вспоминала по воскресеньям…