Королева красоты

- Вы пришли немного раньше, - заметил Мейсон.

Она кивнула.

- Что будете пить?

- Сухой мартини.

- Два бакарди и сухой мартини, - сказал Мейсон Пьеру. - И проследите, чтобы их подали быстро.

- Разумеется!

- Успели проголодаться? - поинтересовался Мейсон у Элен Эддар.

- Не особенно.

- Ну, а теперь не слишком громко расскажите все, что вы об этом думаете, - сказал Мейсон.

- Мистер Мейсон, - начала она, - у меня есть кое-какие деньги, но я не богата. Деньги я получила в наследство от своей матери, хроме того, есть и собственные сбережения. Я работаю главным продавцом в универмаге "Френи, Колеман и Свази". По некоторым причинам, которые я не могу назвать, я не хочу, чтобы люди узнали, кто я есть на самом деле.

- И тем не менее, мне хотелось бы знать причину.

Какое-то мгновение она находилась в нерешительности, а затем покачала головой.

- Эти люди из Гловервилла... Или хотя бы тот человек, что был у меня. Вы его знаете? - спросил Мейсон. - Или, может быть, у вас есть на этот счет какие-нибудь предположения?

Он начал описывать ей внешность посетителя, но Элен Эддар отрицательно покачала головой еще до того, как он закончил.

Официантка принесла коктейли.

- Минут через двадцать повторите заказ, - сказал Мейсон. - И принесите меню.

Официантка кивнула и ушла.

- Итак, вы получили приз за красоту и забеременели, - сказал Мейсон.

- Да.

- Беременность без мужчины не обходится. Так кто же он?

- Вам обязательно это знать?

- Обязательно, если вы хотите, чтобы я вам помогал.

Она задумчиво пригубила коктейль, а потом сказала:

- Мне было тогда восемнадцать лет и я была хороша собой. Люди называли меня красавицей, и я вообразила, что мне все подвластно. Он был на пять лет старше меня. Сын очень богатых родителей. Я была покорена его вниманием и полюбила его.

- А он вас любил? - спросил Мейсон.

Она задумалась на какое-то мгновение, а потом подняла глаза и сказала:

- Не знаю... Но в то время я не думала об этом.

- Это странно...

- Я больше думала о карьере. И у меня было все... А потом я внезапно почувствовала, что забеременела... И не забывайте, что это случилось двадцать лет назад. И когда я поняла, в какую ситуацию попала, то запаниковала.

- Вы рассказали об этом своему другу?

- Да. Он испугался не меньше меня. А потом сказал, что в фирме его отца есть специальный человек, чьей обязанностью является улаживать неприятные ситуации, касающиеся людей фирмы, чтобы оградить от сплетен. И добавил, что этот человек мне поможет.

- И что вы ответили?

- Я ответила, что не собираюсь делать аборт. Он назвал меня несовременной, и мы расстались, недовольные друг другом. Он не смог понять меня, я - его.

- И что произошло потом?

- Этот специалист по улаживанию неприятных ситуаций знал свое дело, ответила она. - На следующий день посыльный принес мне конверт. Вскрыв его, я увидела, что там лежит десять стодолларовых банкнот. А на другой день я прочитала в газете, что мой друг уехал в путешествие по Европе. Больше я его никогда не видела.

- Где он сейчас?

- Не знаю.

Мейсон покрутил соломинкой в своем бокале.

- А мне кажется - знаете.

- Ну хорошо, - согласилась она. - Кое-что я знаю. Через год он вернулся и женился на молодой женщине, с которой познакомился во время путешествия. Насколько мне известно, брак их не был счастливым, но тем не менее они продолжали жить вместе.

- Он и сейчас живет с ней? - спросил Мейсон.

- Она умерла полтора года назад.

- Дети есть?

- Нет.

- А что вы знаете о его отце?

- Он умер десять лет назад, и сын взял бразды правления в свои руки.

- Как вы думаете, письмо, опубликованное в "Гловервиллской газете", плод читательского любопытства или часть хорошо продуманного плана, направленного на то, чтобы найти вас?

- А вы как считаете? - спросила она в свою очередь.

- Думаю, что это не случайно.

- Верно, - сказала она. - Я тоже думаю, что не случайно. И поняла это сразу, как только увидела публикацию. Поэтому-то я и обратилась к вам.

- И вы знаете, чем все это вызвано?

Она покачала головой слишком энергично. Было видно, что она лжет.

Мейсон улыбнулся:

- Вы чересчур эмоциональны в своем отрицании. А что вы можете сказать об отце своего ребенка?

- Я вам ничего не говорила о ребенке.

- Правильно. Вы стараетесь не касаться этого вопроса. Но зато вы сказали, что запаниковали и были против аборта. Путем логических размышлений можно прийти к выводу, что ребенок все-таки появился на свет и что в настоящее время ему уже девятнадцать лет. Вы совершили ошибку по молодости лет, но потом приспособились к новым условиям, почувствовали ответственность... И времена изменились. Сейчас уже иначе смотрят на матерей, имеющих внебрачных детей. Так что, причина вашей паники в другом. Полагаю, что это не сам ребенок, а что-то связанное с ним.

- Вы... Вы чертовски логичны, мистер Мейсон, - сказала она.

- И в то же время корректен.

Мгновение она находилась в нерешительности, а потом посмотрела ему прямо в глаза:

- Да, и корректен... Я пытаюсь защитить его - моего мальчика...

- Значит, это сын? - спросил Мейсон.

- Да, сын... И я хочу защитить его.

- От кого?

- От его отца.

- Ребенок имеет право на отца, - сказал Мейсон.

- Все прошлые годы он тоже имел право на отца, которого мог бы иметь и уважать. Но этот отец убежал от него в Европу и оставил меня беременной, предоставив самой выпутываться из создавшегося положения. Об этом я не могу рассказать своему сыну. Я обязана защитить его от этого.

- Вы не хотите, чтобы он узнал, что он - внебрачный ребенок.

- Частично - да.

- Мне кажется, будет лучше, если вы расскажете ему всю правду, сказал Мейсон.

Официантка принесла повторные коктейли и меню. Они заказали три бифштекса, и официантка удалилась.

Элен Эддар поднесла бокал к губам и отпила добрую половину.

- Не пытайтесь загнать меня в угол, - сказала она.

- Я и не думаю этого делать, - сказал Мейсон. - Мне просто необходима информация, чтобы я мог помочь вам.

- Хорошо, - сказала она. - Я расскажу вам еще кое-что. Я была молодой, несмышленой, но красивой девчонкой. И вот я забеременела и получила за это тысячу долларов. Теперь я понимаю, что имел в виду тот человек, который утрясал для фирмы все неприятности. Он считал, что эти деньги позволят мне уехать из дома и сделать аборт, а потом я снова вернусь в отчий дом, приготовив для родителей какую-нибудь сентиментальную историю.