Список черных дел

Еще меньше толку оказалось в остальных конвертиках. Кстати, кадр со сладострастной блондинкой встречался сразу в двух — в обоих было по три различных изображения поразившей меня парочки, только в одном еще лежала фотография того же красавца с другой партнершей. Я решила, что дублирование объясняется тем, что интерес вызывает как он, так и она. Вот каждому и посвящена своя серия снимков. Господи, неужели у Софьи Александровны мания подглядывания? Нет, не может быть! Здесь должен присутствовать некий смысл, и мне надо его отыскать.

Впрочем, какой тайный смысл можно найти в огромном количестве снимков, запечатлевших разнообразных людей за работой или разговором? Я надеялась обнаружить еще хоть кого-нибудь из знакомых, однако, кроме жизнерадостного усача, пробудившего во мне смутные воспоминания, ничего не нашла. Усач, по-моему, был нимфоманом и трудоголиком. Он менял женщин, как перчатки, при этом даже не выключая компьютера, а также заинтересованно тряс различными документами, передавая их неизвестным мужчинам. Его конверт был самым толстым, если не считать очень большого пакета, предназначенного, видимо, для бандеролей и набитого не тематически, а разрозненно, всем подряд.

У меня зашел ум за разум, и я отложила фотографии в сторону. Глупо было начинать осмотр с них. Начать следует с дневника. Только имею ли я право его читать? Наверное, да — иначе Софья Александровна не передала бы его мне.

И я раскрыла тетрадку. Первая страница была озаглавлена «Хозяйство». Под этой не слишком-то интригующей надписью красовалась другая — «Зинаида Ивановна Грек». Ну, что-то, по крайней мере, понятно. Зинаида Ивановна — соседка, помогавшая по хозяйству. Дальше шел адрес, причем не ленинградский, а почему-то в Чебоксарах. Адрес некой Валентины Петровны Панкрашевой. Родственница, что ли? Да, точно, тут указано — дочь мужа от первого брака с Ириной Васильевной Грек, в девичестве Ванеевой. И что дальше?

Я перевернула страницу. Заголовок гласил — «Дача и автомобиль». Подзаголовок — «Андрей Михайлович Песков». Потом — еще два имени, с небольшими комментариями:

И — совсем странное:

Бред какой-то, честное слово! Вернее, то, что Андрей занимался дачей и возил Софью Александровну на автомобиле, чистая правда, однако при чем тут такие-то серые чушки — загадка природы. А тут еще пивные ларьки! Нет, посмотрю, что дальше, тогда, возможно, ситуация прояснится.

Она не прояснилась. Скорее наоборот. На следующем листе я прочла:

И все. Зато после шло самое загадочное. Как вам понравятся такие заглавия: «N1, N2, N3»? И так далее — до N9. И под каждым заглавием — комментарий. Например, к N1 —

Я не стану утомлять вас остальными записями, но они были примерно в таком же роде. Если это — дневник, то я — персидская принцесса. А раз не дневник, то что же? И, самое главное, зачем оно передано мне?

Я вздохнула и принялась за третью часть поразительного наследства — за справки. Ужасно не хотелось, потому что справки я, признаться, ненавижу, однако другого выхода не было. Сжав губы, я с отвращением вытащила первый документ. Судя по всему, это была ксерокопия накладной на получение мороженого мяса. Потрясающе, а? Какое Софье Александровне, а тем более мне, дело до того, что бельгийская фирма «Кроун» продала пятьдесят тонн свинины по такой-то там цене? И подобных накладных оказалась целая пачка! Всюду в роли покупателя или продавца выступал знакомый мне «Сириус», однако это ничего не проясняло. Он, подлец, торговал не только мясом, а вообще всякой всячиной, и многие его торговые сделки нашли отражение в странном досье моей загадочной знакомой. Еще я смогла изучить бумаги, посвященные уплате «Сириусом» налогов, но там уж я совсем ничего не поняла. Возможно, он был кристально честен, а возможно, и уклонялся, по обычаю подобных организаций — я не налоговый инспектор, чтобы судить.

До поздней ночи разбирала я документы, и в голове моей воцарился сущий хаос. Светлым пятном промелькнуло хоть что-то знакомое, вернее, связанное со знакомым человеком. Я имела счастье узнать, что 28 января 1998 года Зинаида Ивановна Иванова стала Зинаидой Ивановной Грек, сочетавшись законным браком. Узнала я также, когда именно ее супруг закончил свой земной путь и переселился в лучший мир. Ну зачем, зачем Софье Александровне копии этих дурацких свидетельств? Трудно предположить, что она в тяжелую минуту перечитывала их во утешение. Значит, в них есть какой-то смысл. Однако от меня он ускользал.

Глава 10

Я легла спать, и сон мой был беспокоен. Мне снилась Софья Александровна. «Это так легко — манипулировать людьми, — настойчиво повторяла она. — Надо только к ним присмотреться. Надо смотреть на людей, а не на вещи. Человеку редко приходит в голову, что кто-то захочет хоть немного о нем подумать. В сущности, мы все очень простодушны!»

Я проснулась от сильного сердцебиения. Какой странный сон! Когда снятся мертвые — это, наверное, плохо? Впрочем, Софья Александровна предстала передо мной, как живая, и у меня не проходило чувство, что я и впрямь только что с нею поговорила. Вернее, она дала мне совет. Надо смотреть на людей, а не на вещи. Легко сказать! Где я возьму этих людей? N1-N9 — как я должна такое понимать? Единственная зацепка — Зинаида Ивановна. Ладно, я согласна о ней подумать, хоть и без особого желания. Она мне несимпатична.

Итак, Зинаида Ивановна. Ее любимое занятие — критиковать. Все, кроме нее, делают все не так. Их бы свести с Сергеем Бурковым — и конец света настал бы гораздо раньше намеченного астрологами срока. При жизни Софьи Александровны она перед ней лебезила и помогала по хозяйству, а после смерти даже для порядка не сделала вид, что огорчена, а злорадно заметила, что нечего было гулять по вечерам. И была убеждена, что я общаюсь с Софьей Александровны ради получения наследства. Значит, и сама помогала ей ради наследства? Вряд ли. Тогда она бы сейчас рвала и метала от гнева. Нет, на наследство она не рассчитывала и платы за свои труды не получала. Значит… значит… какая-то светлая мысль почти решила посетить мои усталые мозги, но в последний момент предпочла улететь в заоблачную высь. Я так возмутилась этим, что снова заснула и спала до полудня.

Днем я упорно продолжала размышлять, и от Зинаиды Ивановны каждый раз так или иначе переходила к Буркову. Прямо наваждение! При чем тут Бурков? При том, что они похожи и что он тоже ждал наследства. Нет, глупости. Она-то наследства не ждала, это я уже решила! Он да, он ждал. И получил теперь все, поскольку его жена — прямой потомок. И вещи получил, и книги, и квартиру в центре. Будут теперь с Зинаидой Ивановной соседи. А то ей даже поругаться не с кем — муж-то умер. А дочь мужа от первого брака живет в Чебоксарах — так записано в тетрадке. В Чебоксарах. Интересно, отец ее тоже из Чебоксар и въехал в квартиру к Зинаиде Ивановне или наоборот, она въехала к нему? Она не похожа на человека, способного кого-либо к себе прописать. Она из тех, кто сам пропишется к кому угодно.

Я вдруг решилась и отправилась к дому Софьи Александровны, прямо на черный двор. Мальчишка, обнаруживший тело — Сашка, кажется? — все с тем же упоением бродил вокруг знаменитой помойки.

— Привет, — поздоровалась я. — Слушай, мне нужна твоя помощь. Одна ваша соседка утверждает, что она тем самым вечером кое-что видела. Но я не знаю, можно ли ей верить. А ты наверняка хорошо ее знаешь.

— Что видела?

— Это Зинаида Ивановна Грек, — игнорируя вопрос, продолжила я. — Она как?