Загадка пенсиона Вальдберг

- Я читал об этом в газетах, - произнес Холмс и в задумчивости добавил.Вот вам и мотив преступления, который до сего момента был не ясен.

- И ещё: я попутно выяснил о Хансе Штайгере. За последние годы он никаким новым делом не обзавёлся и, обеднев, - тихо доживал свой век. Обеднеть ему помог его единственный сын, который вёл разгульную жизнь и был заядлым картёжником. Вдова, миссис Штайгер, доживала последние свои дни в бедности.

- Почему, о сыне Штайгера вы сказали в прошедшем времени?

- Разорив отца с матерью, он исчез из поля зрения. Поговаривают, что он отправился в одну из наших колоний, видимо, решив сколотить там капиталец.

- Но возможно, что... - протянул тихо Холмс. - Как его имя?

- Роланд Штайгер, - отрапортовал Хопкинс.

Неожиданно распахнулась дверь, и в номер вошёл запыхавшийся хозяин пенсиона, неся топор, фомку и молоток.

- Что вы решили, мистер Холмс? - спросил инспектор, явно сильно удивившись.

- Я думаю, не ошибусь, если попрошу вскрыть пол, около двери. Здесь должен быть люк. Не мог же преступник быть невидимкой и пройти в номер незаметно вместе с жертвой, а потом выйти, когда сюда ворвалась толпа. В такой небольшой комнате, это не возможно. Его бы сразу заметили. Мистер Даплхор, как дела с постояльцами?

- Не нашлось никого, кто проживал здесь хотя бы два раза в эти дни, мистер Холмс.

- Хорошо, вскрывайте пол здесь, - произнёс уверенно Холмс и, подойдя к двери, топнул ногой, указывая место, где следовало рубить.

Когда хозяин гостиницы занёс топор над головой, Холмс остановил его:

- Да, мистер Даплхор, чуть не забыл. Сделайте, пожалуйста, так, чтобы портье, ваша жена и горничная удалились настолько, что б не слышать этот грохот.

- Хорошо. Я отпущу Энн на пару часов домой, жену пошлю в подвал, принести нам самого старого портера, какой она только отыщет. А вот куда послать Уилкима, ума не приложу.

- Портье пошлите в свой кабинет. Он находится в другом крыле. Дайте ему задание, которое сами недавно проделали. Пусть сверится по книгам учёта постояльцев. Подождите, это ещё не всё. Потом позовите сюда конюха. А чтобы он не сразу пришёл, пусть прихватит верёвку футов сто длинной. Если таковой не найдётся, то две или три коротких, но чтобы они вместе составили нужную длину.

Слушая приказ Холмса, хозяин пенсиона побледнел, и я заметил, как капельки пота стали скатываться по его вискам. Получив приказание, он поспешно удалился с маской испуга на лице. В номере пятнадцать воцарилась тишина, нарушаемая лишь шагами Холмса. Закурив трубку, он стал медленно вышагивать по комнате, погрузившись в свои мысли. Ни я, ни Хопкинс не решались нарушить молчание, захваченные магической силой ожидания развязки, которая должна была, по всей видимости, скоро произойти.

Минут через пятнадцать появился Даплхор и своим появлением внёс ослабление в напряжённость нашего ожидания. Войдя, он молча посмотрел на Холмса.

- Рубите! - коротко скомандовал знаменитый сыщик. И Даплхор со вздохом обречённости взмахнул топором.

Минут десять нещадно рубил он пол в пятнадцатом номере собственной гостиницы, прежде чем удалось в многослойном настиле прорубить окно в тёмное пространство.

В этот миг все замерли в изумлении, а через несколько секунд вздрогнули. У хозяина пенсиона из рук выпал топор.

Взяв у полисмена потайной фонарь, Холмс лёг на живот, и заглянул в подпол. Осматривая подполье тщательным образом, он по пояс проник в дыру, в которую смог бы пролезть лишь ребёнок. Закончив осмотр, Холмс поднялся и, отряхнувшись, обрисовал фомкой примерную форму люка. Инспектор тоже осмотрел потайной лаз, с трудом проникнув в него по пояс, после чего Холмс дал команду рубить дальше. Но как только, обливающийся потом мистер Даполхор вновь взялся за топор, появился конюх Рудэр с двумя кольцами смотанных верёвок.

- Хозяин, эти две, вместе, будут не меньше ста футов, - пробурчал он.

- Возможно, хватит и одной, а может, и вообще... Мистер Даплхор, принесите керосиновую лампу.

- Зачем, мистер Холмс, ведь есть потайной фонарь?

- Ми-сте-р Да-пл-хор, - растягивая слова, проговорил Холмс, - там слишком темно, и поэтому, я прошу принести керосиновую лампу.

Растерянный и взмокший хозяин, поспешно удалился, кинув взгляд в поднебесье, беззвучно молясь.

- А вы Том, возьмите топор и расширьте окно,- при этом Холмс указал рукой на дыру, прорубленную в полу.

Взяв топор, конюх исподлобья глянул на инспектора, потом на Холмса, потом на дыру.

- Ну, рубить, что ли? - спросил он и, не дожидаясь ответа, ударил топором в пол.

Наблюдая со стороны, то за Холмсом, то за Хопкинсом я замечал, как инспектор Скотланд-Ярда несколько раз порывался в ходе расследования задать вопрос или вставить какую-нибудь реплику. Но каждый раз не решался это сделать. По мимике его лица читались различные состояния, от полного недоумения до неподдельного восхищения.

Вскоре появился хозяин пенсиона с керосиновой лампой. К этому моменту отверстие, вырубленное в полу, было достаточных размеров, чтобы в него мог свободно пролезть человек, правда, не имеющий излишков веса. Шерлок Холмс взял лампу, зажёг фитиль и поставил её недалеко от края вырубленной в полу дыры. Несколько поодаль от керосинки он поставил на пол потайной фонарь.

- Надо пройти по этому тайному ходу и найти выход-вход. Том, окажите нам услугу. Спуститесь в потайной ход и проверьте, куда он ведёт. Обвяжитесь верёвкой, так, на всякий случай.

- Хорошо сэр, - проворчал конюх и, обвязавшись, нехотя спустился в подпол.

Перед тем как с головой уйти в потайной лаз, он взял стоящую не далеко от края проруба керосиновую лампу, и уже чуть было не скрылся с ней под полом, как Холмс неожиданно окликнул:

- Подождите, Том! Пожалуй, чтобы не терять время, мы с доктором Уотсоном хотим успеть на последний поезд в Лондон, пойдите подготовьте экипаж. Мы попросим кого-нибудь другого пройти по проходу.

При этих словах все находившиеся в номере взглянули с изумлением на Холмса.

Если он собрался успеть на последний поезд в Лондон и уже сейчас посылает конюха запрягать, то это означает, что загадка уже разгадана. Но при всём этом, нам он, даже словом об этом не намекнул. Судя по разворачивавшейся здесь две минуты назад ситуации, казалось, не то что бы кому-то из нас, но и самому Холмсу не было всё ясно или, по крайней мере, он имел ещё большие сомнения, и вот буквально миг назад для него всё разрешилось. Зная моего друга уже более полутора десятка лет, я понимал, что он в данный момент на пике раскрытия. И как бы кто не старался его расспросить и вытянуть хоть какое-то пояснение, ничего бы не достиг. Тем более, в такие минуты лучше было к Холмсу не подступаться. Оставалось лишь выполнять его указания и быть немыми участниками.