Убийство в погребе (Убийство в винном погребе)

Тем же вечером после обеда он попробовал позвонить еще раз. На сей раз ему повезло. Мистер Шерингэм оказался дома и был бы счастлив встретиться с Морсби.

- Три дня назад мне прислали новенький бочонок,- с увлечением заговорил он.- Отличная вещь, Беркшир, пятьдесят, лучше пива там никогда не было. Приезжайте прямо сейчас. Мы вместе его откупорим.

- Буду через пятнадцать минут, мистер Шерингэм,- ответил Морсби, хотя и не так воодушевленно, как ею приятель.

Автобус довез его до отеля Олбани, он кивнул портье и направился в номер Роджера Шерингэма.

Роджер просматривал пачку вырезок из американских газет с отзывами о своей новой книге и, казалось, был поглощен ими. На несколько минут автор затмил в нем сыщика, пока он зачитывал старшему инспектору избранные места.

- Послушайте-ка, Морсби. "Аутлук энд Индекдент" пишет: "Нас озадачило употребление в разговоре фразы "Я попал впросак", пока мы не додумались, что это, вероятно, передача английским автором американского сленга "Я попал в точку". Весьма лестно, правда? Им даже не пришло в голову, что английский автор писал английским сленгом, а не американским, чувству Просто не пришло им в голову.

А вот "Чикаго ньюс" ужасно строга ко мне,- продолжал Шерингэм.Разнесли в пух и прах в самой изысканной манере: "Плоский сюжет, удручающе перегруженный тщетными потугами на юмор у писателя, совершенно лишенного этого чувства". "Чикаго ньюс" не восприняла роман как забаву, видите? Лично мне больше нравится нью-йоркская "Геральд трибюн". Всего через десять дней после того как меня "отлупили" в "Чикаго", эти написали: "Ею проказливая манера - необходимая ему защита небес от глупых борзописцев". Как вы думаете, Морсби,- изобразив ужас, вопросил Роджер,- неужели этот глупый борзописец - "Чикаго ньюс"?

Шерингэм был настолько переполнен глубиной этой мысли, что потребовалось не только откупорить бочонок превосходнейшего пива, но и благоговейно выпить за здоровье "Чикаго ньюс", прежде чем Морсби смог заговорить о своем.

- Помните, мистер Шерингэм, прошлым летом вы собирались в Эллингфорд, чтобы заменить заболевшего учителя в школе под названием Роланд-хаус. Так вы ездили туда?

Роджер задумчиво взглянул на него. Если Морсби заговаривал в таком исключительно небрежном тоне, это означало, что у него серьезное дело.

- Ездил, да. А в чем дело?

- Когда вы были там?

- С полмесяца в середине июля. А в чем дело?

- Это был конец четверти?

- Не совсем. На время экзаменов туда приехал другой. К тому времени мне это по уши надоело и я уехал. Но в чем же дело?

- Что вас все же заставило туда поехать, мистер Шерингэм?

Человек, которого я замещал, мой друг. Узнав, что он болен, я предложил ему свои услуги на две недели, так, ради смены занятий. По правде говоря, я тогда обдумывал роман с местом действия в английской частной школе и хотел поднабраться соответствующего колорита, но это только между нами. Так в чем же дело?

Морсби сделал большой глоток из своей кружки и задумчиво вытер внушительные усы.

- Помните, месяца четыре назад в погребе дома в Льюисхэме нашли труп девушки?

- Да. И вы, сыщики, не выяснили кто она, не говоря уже о том, кто ее застрелил.

- Ну, положим, кто она, мы знаем. И, думаю, вам будет интересно узнать, что она из Роланд-хауса.

Роджер изумился:

- Боже правый, Морсби, неужели она из тех, с кем я был знаком?

- Видимо, да, сэр, если вы пробыли там две недели.

- И как ее имя?

- Это, мистер Шерингэм, если вы не против,- покачал головой старший инспектор,- мы пока держим в секрете.

- Даже от меня?

- Даже от вас, сэр.

Роджер был так потрясен, что даже не возмутился. Морсби смотрел на него с любопытством. Он не предполагал, что мистера Шерингэма так взволнует это известие.

- Странное совпадение,- как бы невзначай проговорил Морсби.

- Совпадение! Боюсь, что это как раз не так, Морсби. У меня жуткое чувство, что в каком-то смысле я в ответе за убийство той девушки.

- Из чего вы делаете такой вывод, мистер Шерингэм?- Теперь уже Морсби был ошеломлен.

- Ну, я отчетливо помню, как однажды вечером за обедом... они стали подначивать на разговор об убийствах, а меня, как вы заметили, и подначивать не стоит,- с виноватой улыбкой сказал Роджер.- Я хорошо помню, что говорил о вопиющей глупости среднестатистических убийц, которых быстро вычисляют. Я сказал, что для обычного неглупого человека убийство должно быть вроде легкой прогулки: простейших предосторожностей достаточно, чтобы избежать раскрытия. Я прочел им в некотором роде лекцию об убийствах не как об искусстве, а как о практическом средстве избавления от неугодного человека. Наболтал гору всякого вздора, разумеется, но я ведь всегда так. И подумать не мог, чтобы хоть один из них воспринял меня всерьез. А очень похоже на то, что кто-то все-таки воспринял...

- Кто присутствовал на вашей лекции?- по-деловому спросил Морсби.

- О, да все. Все учителя и административные работники. Мы всегда обедали вместе. Послушайте, Морсби, это не та милая миссис Гаррисон, а?

- Сейчас я вам не скажу,- помотал головой Морсби,- не обижайтесь. У меня на то есть причина. За этим я к вам и пришел. Я бы хотел, чтобы вы поделились своим непредвзятым мнением о тех людях и рассказали, не было ли там каких-то тайных игр...

- Тайных игр!- повторил Роджер с легким смешком.- Сразу видно, что вы, Морсби, ни разу не видели учителей частной школы в конце четверти. Кроме тайной игры ничего там больше не бывает. Никогда за всю жизнь я не видел столько тайных игр в таком узком кругу людей. Все так мелочно, но все так серьезно это воспринимают.

- Очень интересно. Значит...

- Послушайте,- перебил его Роджер,- я понял. Помните, я говорил вам, что поехал туда, дабы поднабраться колорита для романа. Ну вот, набрался, по самые уши. И начал роман. Написал несколько глав, он мне наскучил, и я отложил его. Но рукопись у меня сохранилась. Я вам ее одолжу. Из нее вы узнаете гораздо точнее, чем я помню, мои впечатления о Роланд-хаусе и о том, что там происходило.

- То есть вы писали в своей книге о реальных людях?

- Ну конечно. Все так делают, невзирая на нарушение прав личности и забавные замечания; некоторые помещают их на первой странице своих книг, дабы уверить, что все персонажи в этой книге вымышленные. Вымышленные, боже ты мой! Никто не может выдумать персонаж и вдохнуть в него жизнь. Нет, Морсби, все персонажи в моей рукописи перенесены, насколько можно точнее и подлиннее, из Роланд-хауса. Если я дам вам ключ к измененным именам, вы будете знать о том коллективе, как будто сами были полмесяца среди них. Ну как?

- Кажется, это то, что надо, мистер Шерингэм. Это мне здорово поможет.

- Так, значит, убийцу вы пока не вычислили?

- Нет. Конечно мы навели кое-какие справки, но, признаюсь вам, на данный момент мы знаем только то, что им мог быть любой из них. Мотив преступления довольно прост, но преступника, получившего от этого выгоду, установить не так просто.

- Вот об этом как раз вы и узнаете из моей рукописи,- с пафосом сказал Роджер.- Должен заметить, что передвигал время событий на несколько дней вперед, чтобы мои наблюдения обросли теми событиями, которые чуть раньше только начинали проявляться, а потом разыгрались вовсю. Ну и, конечно, будьте снисходительны. Я не гарантирую достоверности в мелочах, но, клянусь моей литературной интуицией, основные линии изображены верно. В романе нет ни одного события, развитие которого я не видел бы собственными глазами. И, возможно, вы не поверите, но нет ни одного события, которое я не мог бы предвидеть. Несложно, знаете ли, предугадать необычные поступки людей, когда изучил обычные. Человек мыслит всегда в одном ключе.

- Правда?- деликатно спросил Морсби.

Роджер нырял в ящик за ящиком своего письменного стола в поисках рукописи.

- Вот она. У меня останется копия. Так что можете оставить ее себе, если хотите. А теперь скажите: кто эта женщина?