Ловушка для ангела. Тайны дома на Берсеневской набережной

Маша внимательно слушала и усиленно кивала, со всем соглашаясь. Условия работы её не радовали («знала бы мама, что я тут официанткой устроилась, с тарелками бегать да мужикам пиво носить»), но делать было нечего – приходилось радоваться и этой работе.

На следующий день Маша в короткой юбке (специально пришлось подрезать и согласовать с Гогой) и в блузке, от которой Гога деловито оторвал две верхних пуговицы, обслуживала клиентов. Через полдня ноги начали ныть, как после продолжительного кросса – клиентов было много и всех следовало обслужить как можно быстрее. Но хуже всего было то, что с хорошенькой девчонкой, у которой, как успел сообщить Гога с циничным хохотком, в Москве вообще не было никого, посетители не церемонились. Немало было таких, которые во время заказа требовали подойти как можно ближе и норовили то хлопнуть по попке, то погладить по бедру, и все как сговорились пялились на нежную грудь, открывавшуюся в распахнутом вороте блузки. Маша смущалась, отбивалась от особенно назойливых, норовивших пощупать в недозволенных местах, но терпела, считая, что другого выхода у неё нет.

И неизвестно, как бы сложилась у Марии карьера официантки в этом заведении, если бы Гога не попытался «навесить» на Машу новые обязанности. Видя, какой популярностью пользуется у посетителей-мужчин его новая сотрудница, Гога через недельку внёс коррективы в её работу.

– Машуля, – ласково подкатил хитрый грузин. – Сэгодня вэчером ка мне придёт мой хароший знакомый. Ему вип-место выделышь, ну, знаешь, за занавэсочкамы. А сама не спэши ухадить, подсядь к нэму, пагавари па душам. Он мужык хароший, за абщением скучает – жэна ат него недавно ушла, так он адин сейчас. Ну вот, будь с ним паласкавее, а он щедрый, даст харошие чаевые.

Заранее проинструктированная Маша, накрыв на стол, не вырывалась, когда мужчина средних лет схватил её за руку, чтобы удержать на месте. Она присела за столик в ответ на просьбу угоститься и составить ему компанию, и стала внимательно слушать излияния подвипившего посетителя. Наконец, когда было выпито изрядное количество стаканов пива, Маша собралась было уходить, но её новый собеседник внезапно схватил её за талию и начал ощупывать тело.

Мужчина елозил потными руками по талии, одной рукой пытался залезть под юбку и погладить бёдра, а другой – в ворот блузки. Склонясь к девушке, он покрывал её шейку горячими поцелуями. От мужика разило алкоголем и потом. Маша с возмущением стала вырываться – никто ещё из посетителей не заходил с ней так далеко, однако мужчина не отпускал, уверенный в своей полной безнаказанности.

– Гога сказал, у тебя тут комнатка есть с уютной постелькой. Проведёшь? Не бойся, милая, я хорошо заплачу. Ну, веди же быстрее, ах, как я хочу тебя, уже не выдерживаю…

Возмущение добавило Маше силы, ловкости и решимости. Она так двинула мужика локтем в лицо, что тот от боли и удивления выпустил свою добычу из рук. Вырвавшись, Маша, уже не обращая никакого внимания ни на Гогу, ни на посетителей, быстро собрала свои вещи и выбежала из кафе прочь.

Маша мчалась от своих обидчиков из кафе словно быстрый челнок, парус которого надувает сильный ветер. Никого не видя, и не слыша ничего вокруг. И вдруг почувствовала, что с размаху налетела на чью-то широкую грудь. Мужчина, на которого она налетела и едва не сбила с ног, стоял у цветочного киоска и выбирал букет роз. И в тот момент у него в руках была ярко-красная роза. Роза, которая уколола Машу своими острыми шипами.

Это была первая роза, которая имела какое-то значение в её жизни. Потом их будет так много в её жизни – розовых, белоснежных, жёлтых и ярко-красных… Колющих острыми иглами и сломанных, словно человеческая судьба.

На секунду Маша замерла в оцепенении, а затем ощутила, как чьи-то сильные руки прикоснулись к её плечам, слегка отстраняя. Девушка подняла глаза и увидела пронзительный чёрный взгляд, внимательно глядящий ей в лицо.

И мгновение остановилось. Подсознание девушки просканировало увиденное за несколько секунд. Высокий, стройный, широкоплечий. Под идеально облепившей широкую грудь рубахой угадывались мускулы. Выразительные черты лица, в которых было что-то восточное, чувственные губы, обрамлённые аккуратной бородкой. Чёрные волосы, немного более длинные, чем принято у мужчин. Уложенные в стильную стрижку. Своеобразная внешность. Точно какой-то восточный принц вдруг оказался на её пути в тот момент, когда она со всех ног неслась от сальных похабников из захудалого кабака.

Но суть была не во внешности. Суть была в энергетике, исходившей от этого человека. Ток. От его тела бил электрический ток, который прошёл мгновенной молнией по всему телу девушки, едва лишь он к ней прикоснулся. А пристальный взгляд тёмных глаз с бездонными угольными зрачками заводил в какой-то тёмный омут, из которого, казалось, не было выхода. Маша стояла, замерев, и тонула в омуте его глаз. И на мгновение ей показалось, что оттуда ей уже не выбраться. И она так и будет стоять неподвижно, словно застывшая соляная статуя.

Вдруг на губах у незнакомца появилась нежная улыбка, омут разошёлся, и Маша почувствовала, что её отпустили на волю. И действительно, руки незнакомца разжались и выпустили девушку из этой электрической ловушки.

– Неужели я такой незаметный, что об меня спотыкаются дамы? – с лукавой усмешкой спросил незнакомец.

– Да, извините, пролепетала Маша, зардевшись от неловкости. Чувствую себе ужасно глупо. Вы не думайте, я не всегда сбиваю с ног незнакомцев, просто сейчас особые обстоятельства. И лицо девушки омрачилось внезапной печалью.

Едва не сбитый Машей мужчина тем временем с большим интересом разглядывал девушку, словно птичку, попавшую в его сети. Несмотря на растрёпанный и смущённый вид, а может быть и ещё более благодаря ему, девушка казалась прекрасной. Большие миндалевидные сине-зелёные глаза, освещавшие лицо и очень похожие на восхитительные глаза Мэрилин Монро. Они то и дело меняли оттенки цвета и выражение, от чего на лице девушки отражалась вся гамма её эмоций. Гармоничные черты лица – не совсем правильные, но отлично сочетавшиеся между собой. Немного курносый носик и еле заметные веснушки на щеках придавали ей какой-то девчоночий, задорный и очень милый вид. И это милое личико особенно эффектно обрамляла копна вьющихся светло золотистых волос. Крупные пряди доходили до пояса и восхищали своей пышностью и красотой цвета, словно блестящее на солнце золото. Фигура была не менее красива. Девушка была достаточно высокой и стройной, однако на фоне тонкой талии, бёдра и грудь вовсе не казались плоскими, а напротив, очень эффектно выделялись, точно у индийской танцовщицы. Сейчас незнакомка выглядела по-детски растерянно, но он уже отчётливо представил себе, насколько ярко и женственно она будет выглядеть в дорогом и откровенном платье, и как заманчиво будут блестеть под перламутровой помадой эти прекрасные чувственные губы.

Пауза затянулась, но никто из них двоих этого не заметил.

– Ну, наконец, весело заметил незнакомец, прервав затянувшееся молчание, – я полагаю, что раз я выжил после вашего нападения, то нам следует хотя бы познакомиться. – Глеб, – представился он, слегка поклонившись. Этот манерный жест получился у него естественным, словно у какого-нибудь дворянина из XIX века.

– Маша, – пролепетала девушка, окончательно сбитая с толку тем, что незнакомец решил завязать знакомство.

Так Мария в одно мгновение оказалась в жизни Глеба Волшанского.

Глава 8. Русский Нострадамус

В этом странном доме – доме на набережной, царило много теней. Одна из них – тень Лёвы Фёдорова – мальчика-пророка, чей дар предсказания был равен дару Нострадамуса.

Смеркалось. Быстро окутывающие город сумерки разгонял лишь тусклый свет фонарей. Но до десятого этажа он не доходил. Поэтому стайка мальчишек, сбившихся в кучку на балконе Лёвиной квартиры в доме на Берсеневской набережной, разгоняла сумрак светом большого мощного фонаря.