Происшествие в Окдейле

Дальнейшее обсуждение женской красоты было прервано звоном цепи за дверью. Нечто двигалось по коридору к лестнице, и вот, к огромному облегчению Оскалузского Вора, оно ушло на первый этаж.

— Как ты думаешь, что это было? — спросил мальчик почти истерически дрожащим голосом.

— Понятия не имею, — ответил Бридж. — Никогда в привидений не верил, не верю и теперь, но все же предположу, что у него…

Его прервал донесшийся с кровати стон, и он повернулся к девушке. Пока они ждали, что стон повторится, старые пружины заплесневевшего матраса скрипнули — девушка пошевелилась. В темноте Бридж разглядел, что жертва недавнего нападения пытается сесть. Он пододвинулся и наклонился над ней.

— Я бы не стал напрягаться, — сказал он. — Вы пострадали, и сейчас вам лучше не двигаться.

— Кто вы? — спросила девушка, пытаясь перебороть испуг. — Вы не…?

— Вы меня не знаете, — проговорил Бридж. — Мы с другом случайно оказались рядом, когда вы выпали из машины, — будучи человеком тонкой душевной организации, хотя, глядя на его лохмотья, не всякий догадался бы об этом, Бридж предпочел не смущать девушку детальным рассказом о произошедшем, предоставив ей самой домыслить остальное так, как ей было спокойнее, — и мы принесли вас сюда, чтобы укрыть от ненастья.

Девушка немного помолчала.

— Куда «сюда»? — переспросила она. — Машина неслась так быстро и было так темно, что я не представляю, где мы, хотя помню, что мы свернули с шоссе.

— Мы в старом доме Сквиббов, — ответил мужчина. Он заметил, что одной рукой девушка осторожно ощупывает голову и лицо, поэтому следующий вопрос не удивил его.

— Я очень пострадала? — спросила она. — Я умру?

Ее голос дрожал, как у испуганного и удивленного ребенка. Бридж услышал, что мальчик за спиной непроизвольно подался вперед, и увидел, что он тоже опустился на колени рядом с кроватью.

— Вы не пострадали, — произнес Оскалузский Вор. — Бридж не нашел ран, должно быть, стрелявший промахнулся.

— Он держал меня над дорогой, когда нажал курок, — дрожь прошла по телу девушки при этом воспоминании. — Выбросил меня во время выстрела. Мне кажется, что он не думал, что промахнется с такого расстояния, — она опять замолчала, сидя очень прямо. Бридж скорее почувствовал, чем разглядел в темноте, что она застыла, словно перед ее глазами проходили, возможно, ужасные сцены, не видимые ни ему, ни Вору.

Вдруг девушка развернулась и упала на кровать, прижавшись к ней лицом.

— Боже мой! — стонала она. — Отец! Отец! Это же убьет тебя, никто не поверит, все подумают, что я плохая. Но я этого не делала! Не делала! Я просто дурочка, но я никогда не была плохой, и — и — и я не виновата в том, что случилось сегодня ночью.

Бридж и мальчик понимали, что говорит она не с ними, а с отцом, чье сердце будет разбито с рассветом, и пытается убедить его, что его дочурка никому не желала зла.

Она вновь села, но голос уже не дрожал.

— Возможно, я умру, — сказала она. — Хочу умереть. Не понимаю, как теперь мне жить. Но если я правда умру, необходимо, чтобы отец узнал, что я ни в чем не виновата и они пытались убить меня, потому что я не собиралась молчать. Его убил тот, маленький. Они называли его Джимми и Оскалузским Вором. А того, что побольше, звали Терри. После убийства, я пыталась выпрыгнуть. Я сидела впереди с Терри. Но они втащили меня обратно, а потом, потом Оскалузский Вор пытался убить и меня и выбросил из машины.

Бридж услышал, как мальчик сглотнул. Девушка продолжала:

— Завтра вы узнаете об убийстве — все узнают; и меня будут искать; и найдутся люди, видевшие меня с ними в автомобиле, ведь обязательно кто-то меня видел. Я этого не перенесу! Хочу умереть. Умру! Я из хорошей семьи. Мой папа солидный человек. Я не могу вернуться, не могу быть опозоренной и чувствовать, как он страдает, а он будет страдать, ведь я все, что у него есть, — его единственный ребенок. Я не назову вам своего имени — вы все равно его скоро узнаете, но, пожалуйста, найдите способ сообщить моему отцу то, что я вам рассказала. Клянусь, что не соврала! Памятью моей покойной мамы клянусь!

Бридж положил руку на плечо девушки.

— Если вы говорите правду, — сказал он, — на вашей совести только глупая выходка в компании незнакомых мужчин. Не думать о смерти — вот ваш долг перед семьей. Если вы лишите себя жизни, это будет расценено как молчаливое признание вины и только удвоит скорбь и бесчестье, которые выпадут на долю вашего отца, когда все всплывет, а оно безусловно всплывет, если было совершено убийство. Единственное средство расплатиться за ошибку — вернуться и встретить последствия рядом с ним; не оставляйте его, это трусость.

Девушка не ответила, но то, что слова Бриджа заставили ее глубоко задуматься, не подлежало сомнению. Какое-то время все молчали, погруженные в свои мысли, но тишина была прервана шагами на первом этаже: сначала под несколькими парами ног заскрипели полы, потом раздался возглас, сопровождаемый ругательством, — слова беспрепятственно проникали через дырявый пол комнаты.

— Глянь на жмурика, — Оскалузский Вор сразу узнал говорок Супчика.

— Видать, Вор его порешил, — откликнулся другой голос.

Это несомненно остроумное замечание вызвало смех.

— Паренек, наверно, добычу показал, а тот от сердечного приступа и окочурился, — предположил кто-то.

Мужчины еще смеялись, когда из подвала раздался душераздирающий скрежет цепи. На первом этажа воцарилась тишина, прерванная удивленным: «Чо за ерундовина?» Двое бродяг прошли к лестнице и начали подниматься. Таинственный лязг тоже подвинулся ближе к выходу на первый этаж. Девушка на кровати обратилась к Бриджу.

— Что это? — выдохнула она.

— Даже не представляем, — ответил мужчина. — Оно следовало за нами сюда, точнее, оно нас сюда загнало, а потом ушло еще до того, как вы очнулись. Думаю, что сейчас внизу будет весело.

— Это Небесный Капитан с шайкой, — прошептал Оскалузский Вор.

— Это Оскалузский Вор, — прошептали внизу.

— А чо тогда наверху горело? — поинтересовался кто-то.

— А чо жмурика прикончило? — спросил третий голос. — Ничо хорошего здесь не было: вы его рожу видали да пену кровавую из пасти? Зуб даю, в доме какая-то чертовщина творится. Знаю я эту развалюху — тут призраки. Копец! Вот оно! — скрежет раздавался уже у самой двери подвала. На втором этаже услышали, как быстрый топот ног уносился на улицу, но двое все же остались на лестнице. Они слишком высоко поднялись, когда путь к отступлению был отрезан, поэтому, ругаясь и вопя, они забирались на второй этаж.

Промчавшись по коридору к закрытой двери в конце — именно той двери, за которой, затаив дыхание, прятались спутники, — бродяги яростно и безуспешно пытались войти.

— Кто вы и что вам надо? — закричал Бридж.

— Впустите! Впустите нас! — орали голоса. — Ради боженьки святого, впустите! Разве вы ЕГО не слышите? Оно щас будет здесь!

В паузах между воплями было слышно, как по первому этажу протаскивали цепь, а если прислушаться, то можно было разобрать, что нечто остановилось у мертвеца, нависнув в жадном возбуждении над жуткой добычей, затем снова двинулось, на сей раз по направлению к лестнице, и начало подниматься с наводящей ужас медлительностью, заставляющей замирать от страха сильнее всякой спешки.

— Божьи жернова мелют медленно, [9] — процитировал Бридж.

— Перестань, — взмолился Оскалузский Вор.

— Впустите нас! — вопили снаружи. — Ради Михаила, архангела святого, жалость поимейте! Не кидайте нас тута! ОНО идет! ОНО идет!

— Давайте же впустим бедняжек, — попросила девушка, хотя сама тряслась от страха.

— Не глупите, и я вас впущу, — скомандовал Бридж.

— Заметано, — раздался быстрый и серьезный ответ.

Существо добралось до второго этажа, когда Бридж отодвинул кровать в сторону и поднял засов. Мгновенно две фигуры влетели в комнату и тут же помогли Бриджу забаррикадировать вход.