С/С том 30. Я сам обманываться рад. Стук стук, кто там? Лягушачий король

Она поднялась и налила себе новую порцию джина в бокал:

— Никто в этой проклятой дыре с вами не согласится.

— Почему?

Она презрительно фыркнула:

— Они вам сами объяснят. Единственным порядочным мальчиком здесь был Джонни.

— Вы с Джонни были в близких отношениях?

— Я хотела, но Джонни сказал, что настоящая любовь не такая и что это придет после свадьбы.

Она поболтала свое питье, пошатнулась, бокал выскользнул у нее из рук и упал на ковер, потом, диковато посмотрев на меня, она сказала, и в ее голосе послышалось рыдание:

— Вот почему я хочу, чтобы вы его нашли. Хочу, чтобы он вернулся сюда и женился на мне. Найдите его! Вы слышите?

Повернувшись, она выскользнула из комнаты, хлопнув за собой дверью.

К тому времени, как я принял душ и распаковал вещи, пора было поесть, так как я был очень голоден. Я спустился в ресторан. В зале сидело человек десять, по большей части мужчины, они уже ели. Все, как по команде, посмотрели на меня. Кое-кто мне улыбнулся, другие только кивнули. Я был уверен, что все в этом просторном зале знали, что я был оперативником, работающим в детективном агентстве, а я должен был разыскать внука Фреда Джексона.

Я сел за столик подальше от окна.

Улыбающийся негр-официант подошел ко мне и предложил фирменное блюдо.

— Это одно из лучших кушаний нашей поварихи, мистер Уоллес, сэр, — сказал он, — тушеное мясо с грибами.

Я сказал, что меня это вполне устраивает, и он зашаркал прочь.

Чувствуя на себе любопытные взгляды, я уставился на свои руки на столе. Наверное, думал я, раньше или позже я перестану быть новинкой, но меня раздражало их неприкрытое любопытство, как будто они ожидали, что я выхвачу из кармана либо пистолет, либо живого кролика.

Тут я заметил, что возле моего столика стоит высокий человек с печальным лицом.

— Я Боб Вьетт, мистер Уоллес. Моя девочка сказала мне, что вы остановились в нашем отеле. Я очень рад.

Обмениваясь рукопожатием, я внимательно посмотрел на его худое бледное лицо и скорбные глаза. Ему было около пятидесяти, и жизнь не была к нему добра.

— Если у вас имеются какие-нибудь специальные желания, скажите Пегги, — продолжал он, выжимая тень улыбки. — Желаю приятного аппетита.

Он ушел прочь.

Жаркое было великолепным. Я ел его не спеша. В начале третьего я вышел в вестибюль, уже после того как все другие посетители закончили свою трапезу. Проходя мимо меня, каждый из них кивнул мне головой или подмигнул. В ответ я тоже кивал и подмигивал.

Пегги торчала возле стола администратора. Она радостно улыбнулась, но я, не останавливаясь, вышел на влажную жару и перешел через улицу к офису шерифа. Я был совершенно уверен, что шериф Мейзон в это время будет принимать свое «лекарство», так что Билл Андерсен будет совершенно свободен.

Он сидел в кабинете, положив ноги на стол и ковыряя в зубах спичкой. Увидев меня, он скинул ноги со стола и быстро вскочил.

— Ха, мистер Уоллес! Рад вас видеть…

— Зовите меня Дирком, — сказал я, пожимая ему руку. — Может случиться, что мы с вами будем вскоре работать вместе.

Я передал ему слова полковника. У него был вид человека, получившего в подарок миллион долларов.

— Это замечательно! Спасибо, Дирк.

— Шерифа нет? — спросил я, усаживаясь.

— Он появится часа через три.

— Скажите, Билл, что будет с бунгало мистера Джексона?

— Ничего. Его оставили птицам. Возможно, кто-нибудь пожелает приобрести его землю, но это решать его внуку. — Он единственный наследник старины Фреда.

— И никто не знает, где он?

Билл кивнул.

— Таково положение вещей. Доктор Стид говорит, что он поместил объявление о смерти Фреда в местную газету.

Он пожал плечами.

— Я не знаю, принесет ли это пользу, но доктор говорит, что мы обязаны выполнить все формальности.

— Я хотел бы взглянуть на бунгало, Билл. Хотите поехать со мной?

— Вы надеетесь там что-то отыскать?

— Не знаю, пока мы не посмотрим.

— Прямо сейчас?

— А почему нет, если вы не заняты?

Он усмехнулся:

— Я сижу здесь день за днем, изнывая от безделья. Это меня сводит с ума. Здесь нет преступности.

— Так уж и нет? Ну ладно, поехали.

По дороге в бунгало Джексона я расспросил Билла о Пегги Вьетт. Я сидел рядом с ним в его древней машине, задавшись целью выкачать из него столько информации, сколько он способен выдать.

— Пегги? Тут одним словом не ответишь.

Он покачал головой.

— Понимаете, Дирк, я не могу ее не жалеть. Ее саму и ее отца. У него — неизлечимый рак, и жить ему осталось не более года. Если бы не их чернокожий персонал, отель давно бы захирел. Эми, их повариха, привлекает посетителей. Боб Вьетт полностью отошел от дел. У него сильные боли. Я вместе с Пегги учился в школе. Она была умной девочкой. Когда умерла ее мать, она бросила школу, чтобы помочь отцу управляться с отелем, и с тех пор стала неуправляемой.

— Когда умерла ее мать?

— Примерно шесть лет назад. Пегги тогда было шестнадцать.

— Именно тогда, когда, как считается, исчез Джонни Джексон?

Он быстро посмотрел на меня.

— Какое это имеет отношение к ней?

— Она неуправляемая? Были ли у нее неприятности?

— Этого я бы не сказал. Все неприятности у нее по собственной вине. В городе этом каждый шаг становился известным. А Пегги стала гулять направо и налево и заполучила скверную репутацию. Однако все любят ее отца, и поэтому прикрывают ее, если можно так выразиться.

Он снова посмотрел на меня.

— Снабжают ее, как вы выражаетесь, фиговым листком. Но за последнее время упорно говорят о том, что она пристрастилась к выпивке.

— Я слышал, что они были близки с Джонни?

— Это для меня новость. Джонни не интересовался девчонками. Да и потом Пегги была последней девушкой, с которой паренек типа Джонни пожелал бы иметь дело. Он был очень серьезным.

— Вы знали его по школе?

— Да, только я не дружил с ним. Конечно, он был гордостью школы, но держался особняком.

Билл свернул на узкую аллейку, ведущую к бунгало.

— Он был особенным. Кое-кто из мальчиков решил, что он «зазнавака» и его надо проучить. Припоминаю, что образовалась целая банда ребят. Я был одним из них. Мы загнали его в угол игрового поля. Намечалось размалевать его масляной краской.

Он потер свой подбородок.

— У нас была наготове банка с краской и большая кисть. Джонни стоял совершенно спокойно, глядя на нас. Он не пытался убежать, просто стоял и смотрел.

Билл пожал плечами.

— Не знаю почему, но неожиданно перестало быть весело. В нем было что-то такое, что нас остановило. Либо мы утратили интерес, либо почувствовали себя глупенькими малышами, в то время как он был взрослым.

До сих пор не могу объяснить. Его внимательные, ничего не боящиеся глаза воздвигли между нами непроходимую стену. Мы пошумели, покричали, как положено, и все разом разошлись. С тех пор мы никогда не приставали к нему.

Билл остановил машину возле домика.

— Вот мы и приехали, — сказал он, выходя первым.

Мы вместе поднялись по ступенькам и распахнули входную дверь. Черных жирных мух больше не было, но запах разложения остался. Единственным звуком было отдаленное кваканье лягушек.

— Вы проверили, Билл, было ли у старого Джексона разрешение на ношение оружия? — поинтересовался я, оглядывая помещение.

— Да, у него были документы на дробовик, но не на беретту.

— Проверили ли вы, имеет ли доктор Стид документы на беретту?

— Да, их у него нет.

— Проверили ли вы, у кого из жителей Сирла имеется беретта?

— Да, ни у кого нет.

Я одобрительно кивнул.

— Свое домашнее задание вы выполняете аккуратно.

— Я же хочу работать у вас.

— Теперь давайте все хорошо осмотрим.

Целых полтора часа мы обыскивали домик, но ничего не нашли: ни писем, ни счетов, ни фотографий. Когда я заглянул в пустые ящики старомодного бюро, мне подумалось, что здесь уже кто-то побывал до нас и забрал с собой решительно все. Я не мог допустить, чтобы старый Джексон, проживший здесь множество лет, не хранил ни одной бумажки.