Инстинкт бойца

- Куда?! - наконец начал приходить в себя чеченец. - Куда прете?!

Он распахнул дверь напротив, даже не взглянув на Ваху Бараева, который никак не мог справиться с обувью, и на двух земляков, которые прилетели вместе с ним.

- В окно! - выкрикнул Рустэм.

С этой, восточной, стороны штаба все стекла были целыми, и Давлатову пришлось выбивать их ногой.

Прямо перед ним на небольшом удалении находилось здание медсанчасти, там бесполезно укрываться - взорвут и перестреляю,. Еще дальше, за стадионом, - три склада. Пока диверсанты не оказались близко, нужно воспользоваться небольшим отрезком времени, чтобы пересечь стадион и укрыться около них.

Через разбитое окно Рустэм видел убегающих в том же направлении своих бойцов. Их было человек пятнадцать, застигнутых нападением в мечети. Туда же спешила еще одна группа в десять человек. И по инерции к ним добавились караульные, обходившие периметр. Со вчерашнего вечера наряд усилили втрое, и их насчитывалось также человек пятнадцать.

Давлатов был опытным полевым командиром. Туманные планы русских диверсантов наконец-то рассеялись, и чеченец их остальные действия читал словно с листа. Уже сейчас в направлении штаба движется небольшая группа десантников, и тактика их никоим образом не должна измениться: закладка мины - отход - взрыв - зачистка.

Все вроде бы просто, но русские действуют молниеносно, они захватили инициативу, а перехватить ее можно, лишь сбив темп диверсантов. Разрозненными группами остановить русских не получится, не будет должного эффекта из-за отсутствия единого командования: кто-то попрет вперед, кто-то продолжит отступать. Необходимо сосредоточить в одном месте отряд хотя бы в полета штыков. И такая возможность есть. Через считанные секунды у южного склада соберется вооруженная толпа.

- Вперед! - Давлатов первым подал пример, выпрыгнув в окно. За ним последовали Бараев и его телохранители. Последними покинули комнату иорданцы.

***

Один-Ноль с двойкой товарищей снесли с лица земли "Масуд-лагерь" и похоронили под обломками самого бригадного генерала, каратиста Ису Хамурзинова, бывшего бойца Абхазского батальона.

Этой тройке было легче, они подходили к своему очередному объекту, штабу, под прикрытием чайханы. Один-Ноль поглядывал в сторону третьей по счету казармы, в дыму которой продолжала работать четверка Марковцева.

За дымом и взвившимися столбами пламени проглядывало зарево взорванной казармы лагеря Ризвана Тимаева. Коротко рявкали "вихри" и беспорядочными длинными очередями давали о себе знать уцелевшие пока "партизаны" "Абдула-лагеря".

По меньшей мере двести душ отлетели сейчас туда, откуда спустилась диверсионная группа лейтенанта Скумбатова. И это была не удача, а работа слаженного коллектива, чей внутренний таймер оказался непогрешимо точен.

Впереди же предстояло самое трудное - справиться с разрозненными группами боевиков и их шквальным огнем со всех возможных точек.

У чайханы группа Скумбатова разделилась. Один-Ноль продолжил двигаться вдоль северной стороны, а Злодей с Моряком забросали гранатами КПП с южной и добили боевиков из автоматов. Они присоединились к командиру, когда лейтенант, не видя товарищей, но чувствуя их ритм, приблизился к углу здания.

***

"Як-40" Адама Хуциева, сделав разворот, находился в двухстах метрах к западу от базы, когда с периодичностью в несколько секунд рванули мины и на воздух взлетели четыре казармы. Хуциев не отличался особым чувством юмора, но в этот момент, повернув голову к Хусейну Гиеву, занявшему место второго пилота, чтобы лучше было видно, сказал:

- Сбрасывали вроде десант. А такое чувство, что авиабомбы.

У Адама немного отлегло от сердца: теперь ему действительно вряд ли придется опасаться мести боевиков. Хотя отговорка у него серьезная: попробуй откажи тринадцати головорезам, ворвавшимся к нему среди ночи.

Хуциев и сам был не рад соседству с учебным центром боевиков, но где еще найти подходящее место для небольшого аэродрома - с ангаром, подсобными помещениями и невдалеке от родного города?

Идя на посадку, Адам видел, как небо на севере затягивают облака дыма.

***

Джафаль Мустафа с первого появления в диверсионной школе облюбовал уютный домик, в котором раньше содержались арестованные офицеры. Со стороны двери - приземистое здание гауптвахты для рядового и сержантского состава, ведущие на запад окна показывали пакистанцу плац, в конце которого и десятком метров левее стояла красно-коричневая казарма бывшей комендантской роты. В ней сейчас находились семьдесят бойцов. То, что они занимались сейчас теоретической подготовкой, было лишь данью распорядку, большинство наемников прошли диверсионно-подрывные курсы, а их боевой настрой был выше, чем в любом лагере школы.

В отличие от Давлатова, пакистанец не потерял головы. Отчасти это было вызвано тем, что здание комендантской роты отстояло от цепочки казарм на некотором удалении.

В то время, как Рустэм отходил к складам, Джафаль выстраивал выскочивших курсантов на плацу и отдавал первые команды. Пока он не определился в тактике диверсантов, но ухо автоматически отмечало взрывы и автоматные очереди. Особого ума не требовалось, чтобы догадаться, с каких именно объектов начнут свой рейд русские, - это четыре казармы, где обычно сосредоточено до двухсот - двухсот сорока бойцов. Затем, не выходя из-за прикрытия длинного и широкого здания столовой, они выдвинутся к пятому лагерю.

39-летний Джафаль Мустафа, воевавший в Афганистане, Абхазии, Чечне, руководил своими людьми грамотно. Не мешкая ни секунды, он вывел бойцов с территории лагеря, чтобы взять под контроль очень важный для русских десантников объект - огромное строение столовой, к которой примыкали еще и пекарня, и каменное здание котельной. Кроме автоматов, боевики вооружились парой гранатометов.

70

В руках автомат, ноздри раздирает запах пороха, уши закладывает резкий звук разорвавшихся гранат, глаза не успевают моргать от стрекота автоматных очередей и свистящих над головой пуль. Сергей Марковцев ведет бой, чувствуя локоть товарищей. В самом радужном сне ему не могло привидеться такое. Он давно похоронил карьеру военного, в той же могиле полегло слово "товарищ". Мгновения стремительного падения вниз головой и первые короткие минуты боя стоили целой жизни.