В день пятый

Как и следовало ожидать, Паркс встретил клаустрофобию Томаса песней:

— «Небо голубое, и море зеленое в нашей желтой подводной лодке… А теперь все вместе: мы живем в желтой подводной лодке…»

Найт и не подумал присоединиться к нему.

— Ты уверен, что эта консервная банка не утонет? — с опаской спросил он.

— Лодка сделана по последнему слову науки и техники, друг мой, — не скрывая своего раздражения, возразил Паркс. — Можно сказать, самый настоящий шедевр, черт побери. Если мы того захотим, она опустит нас на глубину шестьсот метров.

— Но мы ведь не захотим, правда?

— Такое вряд ли потребуется, — согласился Паркс. — Я очень удивлюсь, если окажется, что эти твари живут глубже двухсот метров. Я просто не представляю, как они могут находиться на поверхности, если погружаются на такую глубину. Слишком большая разница давления. Ты готов?

Томас не был готов, но все равно кивнул и даже натянуто улыбнулся Куми, которая смотрела за ним сквозь толстый стеклянный нос подлодки. Один из матросов «Нары» поднял большой палец. Суденышко вздрогнуло и медленно поползло вверх, поднимаемое грузовой стрелой. Найт бессильно съежился, чувствуя, как подлодка качается на талях, но ничего не сказал. Паркс снова запел, находясь в своей стихии и упиваясь каждым мгновением происходящего.

Двое акванавтов сидели рядом, окруженные прозрачным акриловым колпаком носового отсека. Обзор был великолепный, корпус подлодки заслонял вид только назад и вниз. Томас почувствовал себя беззащитным и обнаженным. Крохотная субмарина пробила поверхность воды и погрузилась в переливающиеся голубоватые глубины. Стиснув подлокотники кресла, Найт смотрел на снующих вокруг рыбешек, сверкающих чешуей в лучах солнца, которые проникали сквозь толщу воды, отражаясь блестками на поверхностной ряби. Прошла целая минута, прежде чем он сообразил, что затаил дыхание. Втянув воздух, Томас увидел, что Паркс отсоединил тали, и лодка, вдруг став невесомой, закачалась на волнах.

«Нара» бросила якорь в тысяче ярдов от скалистого берега. Сам остров окружали идиллические песчаные пляжи, но тут и там торчали острые зубцы черных вулканических пород, уходящие далеко в море. Подводить судно ближе к берегу было равносильно самоубийству, поэтому для обследования скалистых образований под водой, в поисках пещер, где, согласно предположению Паркса, устраивали свои логова рыбоногие, оставшуюся часть пути предстояло преодолеть на подводной лодке с неспешной скоростью два узла.

Субмарина также ушла на глубину, и за стеклом кабины стало темнее. Паркс включил наружное освещение, состоящее из двух ярких галогенных прожекторов, закрепленных на прямоугольной раме и направленных вперед. Пока что от них не было особого толка, но когда подлодка погрузится глубже, они станут незаменимыми.

Паркс щелкнул тумблером, а потом громко и отчетливо произнес:

— «Нара», как слышите?

— Говорит «Нара», — ответил по-английски с сильным акцентом моряк-японец. — У вас все в порядке?

— У нас клево по полной, — сказал Паркс.

Последовала небольшая пауза, которая потребовалась для того, чтобы кто-то из американцев перевел эти загадочные слова, затем снова послышался голос моряка с «Нары»:

— Очень хорошо. У нас здесь все тоже… э… клево по полной.

— Так это же просто чума, — радостно произнес Паркс. — Гидролокатор видит впереди крутой склон. Уменьшаю скорость вдвое, продолжаю погружаться, начинаю поиски.

Томас неуютно заерзал.

— Смотри по сторонам, остерегайся гигантского осьминога, — сказал Паркс.

— А здесь водятся гигантские осьминогие?

— Не будь наивным, — усмехнулся Паркс. — Кстати, множественное число будет «осьминоги». Тебя что, в школе ничему не учили или же тот день был посвящен тому, как Господь Бог сотворил всех рыбок?

— Я совершенно уверен в том, что получал предупреждение ни за что на свете не спускаться под воду в пластиковой бутылке вдвоем с типом, который пытался меня убить, — сказал Томас.

— До сих пор имеешь на меня зуб? — удивился Паркс. — А я-то думал, что мы с тобой два кореша. Что там с глубиной?

— Пятьдесят метров, продолжает увеличиваться.

— Хорошо, — заметил Паркс. — По моим прикидкам, мы по-прежнему где-то в пятистах ярдах от скалы. Вдоль берега тянется коралловый риф, если только аборигены не грохнули его динамитом, чтобы добраться до тунца и макрели, но здесь скалы уходят вниз до самого песка. Не удивляйся, если кабина начнет как-то странно поскрипывать. Она прочная, выдержит.

Снова заерзав, Томас уставился на меняющуюся темноту за стеклом. Он ожидал увидеть стайки пестрых любопытных рыб, снующих вокруг, быть может, даже проплывающую мимо акулу, но здесь не было ничего. Ни водорослей, ни кораллов, ни рыб, лишь рассеянный голубоватый свет.

«А вдруг здесь все-таки ничего нет, Эд ошибался и вся эта затея оказалась пустой?»

— Сбрасываю скорость еще больше, — сказал Паркс. — Мы подходим совсем близко. Я не хочу никого спугнуть.

— Или врезаться прямо в скалу, — добавил Томас.

— Это тоже. — Паркс проверил поток низвергающихся зеленых линий на экране гидролокатора. — Скоро мы должны оказаться в зоне видимости. Гляди в оба.

Несколько минут они сидели в полной тишине. Безмолвие морских глубин нарушалось лишь тихим жужжанием пяти гидравлических двигателей подлодки. Найту становилось не по себе.

— Ты уверен, что гидролокатор работает? — не выдержав, спросил он.

— Тсс, — остановил его Паркс. — Ты смотри.

— Да я просто хотел сказать… — начал было Томас. — Подожди! Взгляни сюда.

Бесконечная голубая пустота впереди, освещенная прожекторами, сгустилась и обрела очертания.

— Вот оно, — сказал Паркс, полностью отключая двигатели.

Какое-то время субмарина скользила вперед по инерции, замедляясь, продолжая погружаться, и наконец акванавты разглядели бледное песчаное дно и основание скалы. Подняв взгляд, Томас увидел черную породу, сплошной стеной уходящую вверх, за пределы света прожекторов.

— Что теперь? — спросил он.

— Подойдем как можно ближе и будем смотреть, — сказал Паркс.

Глава 97

— Это выходит за рамки моей юрисдикции, — заявил Сернига. — Тут уже территория шпионов: ЦРУ, МВБ и бог знает кого еще.

— Я просто спрашиваю, можешь ли ты навести кое-какие справки? — сказала Дебора.

— В память о старой дружбе?

Дебора затаила дыхание, оценивая его тон. В прошлый раз они с Сернигой разговаривали после завершения одного дела, в котором она очень ему помогла, однако события разворачивались весьма своеобразно. У Серниги не раз возникала мысль, что Дебора хуже занозы в заднице, и, вероятно, он был нрав. Однако в конце концов ей удалось завоевать его уважение. Именно на этом она сейчас и строила свой расчет.

В память о старой дружбе.

Дебора не могла сказать, улыбается ли Сернига, поэтому ей пришлось пойти на риск, ответив:

— Да, в каком-то смысле.

Последовала пауза, в ходе которой Сернига, вероятно, тяжело вздохнул, и Дебора поняла, что одержала победу.

— Хорошо, — наконец пробормотал он, и на этот раз женщина буквально почувствовала его улыбку. — Я тебе перезвоню.

По мере того как подводная лодка подходила ближе, становилось все более очевидно, что гладкая на вид скала на самом деле представляет собой изъеденную массу каменных наплывов неправильной формы, которые простирались во все стороны подобно скелету острова. То, что казалось сплошным, в действительности было изрыто углублениями и канавками, образовавшимися, когда раскаленная лава потекла в море. Соприкоснувшись с холодной водой, расплавленные горные породы затвердели снаружи, однако горячая сердцевина продолжала вытекать из жерла вулкана, образуя большие каменные трубки, спускающиеся ко Дну.

— Неудивительно, что нам ничего не известно о том, кто здесь обитает, — заметил Паркс. — Если добавить к запутанности сети пещер то, что расположены они в ста пятидесяти метрах под водой где-то у черта на рогах, в местах, населенных одними террористами, становится понятно, почему никто до сих пор не видел этих тварей.