За все наличными

На этом неприятные сообщения для Карлена не закончились. Оказывается, после того как центр установил, что доллары, найденные в бумажниках у чеченцев, фальшивые, в Лондоне отфильтровали значительную сумму денег подобной серии. И даже сумели установить, из какой торговой точки попала в банк такая большая сумма наличных долларов. Выяснилось, что в ювелирном магазине на Даунинг-стрит двое молодых людей, плохо говоривших по-английски, купили трое швейцарских часов фирмы "Франк Мюллер" и две тяжелые мужские цепи из розового и белого золота тоже швейцарской фирмы "Шопард". Когда в магазине предъявили фотографии убитых братьев Цуцаевых, которые, видимо по чистой случайности, тоже носили часы марки "Франк Мюллер", продавцы не признали в них богатых покупателей. Только пояснили, что те не были ни англичанами, ни европейцами. Вот это-то сообщение вконец доконало Карлена, и он выключил компьютер, хотя дальше шли какие-то практические рекомендации в связи с появлением в мире нового фальшивого супербанкнота, который скорее всего родился в недрах непредсказуемой России. Машинально глянув на циферблат, Карлен в испуге поспешил снять свои шикарные часы. Как утопающий хватается за любую соломинку, так и он, на всякий случай, достал из ящика письменного стола пачку долларов, но шансов на удачу не было никаких -номер и серия точно совпадали с исходными данными фальшивки, впрочем, он помнил их наизусть, автоматически, с того вечера, как впервые услышал об истории в лондонском отеле "Лейнсборо".

Первое, что ему пришло на ум, -- это, несмотря на глубокую ночь, сбежать на четвертый этаж и устроить друзьям-армянам скандал: и за фальшивые доллары, и за то, что своей щедростью втянули его в грязную историю, -- он был на грани истерики. Но через минуту-другую, взяв себя в руки, он вспомнил советы опытных педагогов из разведшколы и, приняв ледяной душ, выпил, не разбавляя, рюмку виски "Баллантайн". Это вызвало внезапный острейший приступ голода, -- такое случается при нервных срывах, -- и он среди ночи отправился приготовить себе ужин, благо, что, уходя накануне из "Золотого петушка", предусмотрительно попросил собрать коробку домой. За трапезой Карлен пропустил еще и рюмку хорошей водки от Пет-ровича, и жизнь перестала казаться такой беспросветной.

Первая улыбка промелькнула у него на лице, когда он представил, как врывается ночью в халате к Абреку с Крисом и пытается устроить им разнос за фальшивые доллары. Он воочию увидел, как загоготали бы его веселые друзья. Они наверняка, перебивая друг друга, стали бы кричать: "Что, у тебя крыша поехала? Сошел с ума? О каких фальшивых долларах ты говоришь? Мы тратили их в самом мнительном и щепетильном в отношении денег городе мира -- в Лондоне и его побратиме по этой части -- Париже. В Москве, наконец, где не проверяют их только на зуб. А ты сам какими деньгами расплачивался в немецком представительстве "Мерседес"? А в салоне "Ягуар-стиль"? В музыкальном магазине "Пурпурный легион"? Братан, ты спятил -- от денег, или оттого, что они кончились".

Конечно, он выглядел бы смешно и глупо, да и дорогу к саквояжу от "Дюпон", если там еще что-то осталось, сам бы закрыл. И вообще, чего бояться, зачем трястись от страха, ведь о том, что эти доллары фальшивые, знает в мире крайне узкий круг лиц, и центр, из-за планетарных амбиций США, никогда не признается, что доллар всемогущей Америки можно подделать один к одному. И поэтому они никогда не обнародуют серии и номера сверхбанкнотов, а значит, гуляй, Вася, как говорят крутые в Москве. А на замену стодолларовых купюр уйдут годы и годы -- ведь в мире крутится более трехсот пятидесяти миллиардов наличных! Да и шиковать уже не на что, ведь фальшивки лишь на донышке саквояжа остались. Что же он тогда сыр-бор затеял, запаниковал, друзей оскорблять стал?

Поднявшись, Карлен нашел и нацепил на руку свои любимые часы "Франк Мюллер", а потом пропустил еще рюмочку водки от Петровича. Придя в себя, он вспомнил о приказе уничтожить информацию сразу после озна-комления с ней. Наверное, компьютерные спецы из ЦРУ придумали, чтобы уничтожение сверхсекретного текста моментально становилось известным в центре, и он, вернувшись к дисплею, дочитал сообщение и ликвидировал тайну Федерального резервного банка Америки, как предлагалось по инструкции. Неисполнение приказа могло вызвать тревогу в центре, ведь он уже два дня не подходил к своему компьютеру. Сон пропал совсем, нервы окончательно успокоились, он вернулся в зал и тихо включил свою хай-эндовскую аудиосистему "Мутон Ротшильд" -- прекрасная музыка Вивальди в исполнении оркестра Владимира Спивакова зазвучала среди ночи на последнем этаже "армянского" дома. Новый, записанный в Париже компакт-диск с дарственной надписью подарил ему сам маэстро. Нет, жизнь все-таки была прекрасна!

И вдруг в его расслабленном мозгу пронеслась мысль, мгновенно отрезвившая его. Она могла прийти в голову только Норману -- подающему надежды агенту ЦРУ, словно и не начались с ним московские метаморфозы, приведшие к раздвоению личности. Он вдруг понял, где печатаются эти выдающиеся супербанкноты, и толчок неожиданному прозрению дало опять же воспоминание о разведшколе в Иллинойсе. Там преподавал один из старейших и уважаемых наставников, сам в прошлом охотник за "граверами", побывавший почти во всех горячих точках планеты, где печатали фальшивые доллары. Он был полиглотом и знал не то двадцать один, не то двадцать два иностранных языка, включая китайский, японский и множество диалектов хинди. Именно он как-то с горечью обронил: "По-настоящему качественные доллары могут появиться только в стране, которая будет открыто или тайно противостоять Америке. Без поддержки институтов власти масштабный и идентичный выпуск нашей национальной валюты невозможен".

Но то было личное мнение бывшего опытного агента, и они, слушатели, позже долго спорили и к единому мнению не пришли. Большинство не соглашались со старым практиком, настаивали, что движущая сила в этом вопросе не государство, а частная инициатива. Но только сейчас, спустя несколько лет, сидя в центре Москвы, Норман понял правоту своего наставника, он уяснил ее не умом, а скорее ощутил кожей, физически. Эта уверенность происходила оттого, что сейчас он находился в России и с детских лет знал, что такое Чечня и кто такие чеченцы...

Еще в старой России, при губернском правлении, когда на Кавказе сидел наместник русского царя, никто в горах не носил папахи выше, чем чеченцы, ни перед кем они не гнули спину, и от их набегов страдали все соседи на все четыре стороны света -- это совсем недалекая история. Наверное, чеченцы единственный народ на Кавказе, у кого в языке не было понятия "господин", а значит, и понятия "раб". Возможно, от гордости и от ощущения своей силы чеченцы вели столетнюю войну с Россией в ее лучший исторический период, когда русские войска наголову разбили и французов, и турок и представляли в мире грозную силу. Октябрьская революция не только не уравняла чеченцев в правах с соседями, но и унизила их, придав гордой Чечне статус автономии в составе Российской Федерации. И все потому, что Ленин и его сподвижники решили: чтобы получить статус республики, нужно иметь внешний выход на соседние государства. Умозрительное решение вождя большевиков определило дальнейшую судьбу целых народов: чеченцев, татар, башкир, поволжских немцев, в одночасье ставших людьми второго сорта, объединенных общим унижающим официальным термином "национальные меньшинства". Но чеченцы никогда не считали себя второсортным народом и, живя на своей исконной земле, не желали мириться с урезанными правами. Бомба была заложена большевиками-ленинцами, фитиль к ней тлел все семьдесят лет, и при первой же возможности Чечня взбунтовалась, вышла из-под российского контроля.

Люди в Кремле активно подталкивали Чечню к этому шагу, оставив там в девяносто первом году, когда Союз уже трещал по швам, горы оружия. Развалив СССР, эти кремлевские "геростраты" жаждали по той же модели разрушить, расчленить и саму Россию. И уже три года с лишним Чечня откровенно конфликтует с Россией, провозгласив себя суверенной и независимой.