Оскал гориллы

- Я хотел бы задать вам еще один вопрос, - сказал Мейсон. Вспомните, не доводилось ли вам читать в газетах об исчезновении секретаря Эддикса, девушки по имени Элен Кэдмас?

- Я никогда не запоминаю, о чем там они пишут в газетах. Нет, не помню, - ответил Этна.

- Но вам что-нибудь известно о ее исчезновении?

- Только то немногое, что сообщила мне миссис Кемптон, - осторожно проговорил Этна.

- Вот теперь, - сказал Мейсон, - мы и подошли к тому, что мне нужно. Что именно рассказала вам миссис Кемптон?

- А что конкретно вас интересует?

- В данный момент я не могу поделиться с вами информацией по этому вопросу.

- В таком случае я в данный момент не могу поделиться с вами вообще никакой информацией.

- Ну хорошо, меня интересует, не связано ли увольнение миссис Кемптон с исчезновением Элен Кэдмас?

Этна надолго задумался.

- Элен Кэдмас совершила, как предполагают, самоубийство примерно за два дня до увольнения миссис Кемптон. У нас сложилось мнение, что если, поймите меня правильно, мистер Мейсон, я никого не обвиняю, что если нечто было похищено в особняке Эддикса, то гораздо больше оснований подозревать Элен Кздмас, а не миссис Кемптон. Я сейчас попытаюсь обосновать это предположение. Кольцо и часы были оставлены в спальне мистера Эддикса. Спальня была заперта. Ключ от нее был только у двоих - у миссис Кемптон и у Элен Кэдмас. Миссис Кемптон была экономкой, а Элен Кэдмас входила туда в связи с выполнением своих секретарских обязанностей. Собственно говоря, это были апартаменты из нескольких комнат: спальня, кабинет, ванная и небольшое помещение для животных. На данный момент, мистер Мейсон, это все, что я могу вам сообщить.

- По какому телефону я мог бы связаться с вами сегодня вечером?

- Я буду в конторе еще час или два. Мой домашний телефон Вест девятьсот семь двести одиннадцать.

- Огромное спасибо, - сказал Мейсон, - возможно, - я позвоню попозже.

Мейсон положил трубку. Делла Стрит вопросительно посмотрела на него.

- Я полагаю, - сказал Мейсон, - твой невысказанный вопрос связан с желанием знать содержание моей беседы с мистером Джеймсом Этной.

- Мой невысказанный вопрос, - ответила она, - связан с желанием знать, когда же мы наконец поужинаем.

- Прямо сейчас, Делла, - рассмеялся Мейсон. - И сразу же после ужина отправимся к мистеру Эддиксу и выясним, что именно он собирается нам сообщить, и если случайно - пойми, Делла, это все равно что найти в полном мраке дробинку, один шанс из тысячи, - и если мы случайно найдем в греческой вазе в холле кольцо стоимостью пять тысяч долларов и платиновые часы стоимостью тысяча долларов, то заставим надменного и имеющего, похоже, садистские наклонности миллионера прижать хвост.

- Прекрасно, - сказала Делла Стрит, - но я думаю, что не стоит заниматься этим на пустой желудок.

- Вот это точно. Где бы ты хотели перекусить?

- Там, где мне подадут огромный бифштекс с маслом и петрушкой, и, раз уж мы собираемся с визитом к миллионеру, я думаю, мы сможем позволить себе такую роскошь, как французская булочка, поджаренная до хрустящей коричневой корочки и посыпанная тертым чесноком.

- Несомненно, - серьезно заявил Мейсон, - мы должны сполна наслаждаться теми редкими удовольствиями, которые предоставляет нам наша профессия. Ведь если бы мы составляли завещание для мистера Эддикса и он вызвал бы нас для консультации по деловому вопросу, мы были бы вынуждены отказаться от чеснока, Делла.

- О, само собой, - согласилась она, и глаза ее блеснули, - но при сложившихся обстоятельствах, принимая во внимание и то, что я сегодня работала до позднего вечера, ты мог бы заказать мне еще и бутылочку красного кьянти - к бифштексу и булочке с чесноком.

- Что ж, договорились, - сказал Мейсон. - И позвони перед уходом мистеру Мортимеру Херши, сообщи ему, что мы сможем приехать к мистеру Эддиксу сегодня в девять тридцать вечера.

- Может быть, если он еще не ужинал, посоветовать ему съесть немного чеснока, чтобы, учитывая сложившиеся обстоятельства, он мог получить большее удовольствие от общения с нами?

- Нет, - сказал Мейсон, - мы не настолько хорошо его знаем.

- Но ведь узнаем? - спросила она.

- О, несомненно, - пообещал с улыбкой Мейсон, - но он никакого удовольствия от этого не получит.

4

Мейсон плавно затормозил перед коваными железными воротами, сквозь прутья которых виднелась широкая дорожка, усыпанная гравием.

Охранник, с большой шерифской звездой на груди, мощным электрическим фонарем в руке и револьвером в кобуре, прицепленной к набитому патронташу, стоял сразу за воротами.

Яркий луч фонаря осветил салон автомобиля.

Мейсон опустил стекло.

- Что вам здесь нужно? - спросил охранник.

- Во-первых, - ответил Мейсон, - мне нужно, чтобы вы не слепили мне глаза фонарем.

Луч скользнул в сторону, затем фонарь погас.

- А во-вторых, мне нужно видеть Бенджамина Эддикса, - продолжал Мейсон.

- А я хочу знать, - пробурчал охранник, - нужно ли Бенджамину Эддиксу видеть вас.

- Он уверял, что очень нужно.

- Имя?

- Перри Мейсон.

- Ждите здесь, - сказал охранник, - и не вздумайте вылезать из машины. Сидите и ждите, пока я не позвоню в усадьбу.

Он подошел к телефону, спрятанному в углублении одной из квадратных каменных колонн, на которых крепились ворота.

- Здесь живут милые, дружелюбные и очень гостеприимные люди, верно ведь? - сказал Мейсон Делле Стрит.

- Ну, это, может быть, вынужденные меры. Место здесь довольно уединенное, и, кроме того, шеф, похоже, мистер Эддикс очень богат. Мне кажется, он должен опасаться воров.

Охранник повесил телефонную трубку и нажал на кнопку - тяжелые ворота на отлично смазанных петлях начали медленно открываться.

Охранник подошел к машине.

- Все в порядке, - обратился он к Мейсону, - мистер Эддикс вас ждет. Поезжайте прямо по этой гравийной дорожке, никуда не сворачивая. Когда подъедете к главному входу - это там, где большие колонны, - остановите машину прямо у каменной лестницы. Вас будут встречать. Машину оставите там. По дороге не останавливаться и из машины не выходить. Все понятно?

- Все понятно, - сказал Мейсон, - хотя меня не слишком-то вдохновляет столь сердечная встреча. А что будет, если мы выйдем из машины?