Продавец воздушных шариков

Вытащив чемодан на улицу и заперев за собой дверь, не испытывая ни малейших сомнений, что за ней следят чьи-то соседские глаза, Шерри остановилась у проезжей части, поставив на землю все имущество, которое позволила себе унести. Теперь у нее нет ни дома, ни мужа, ни работы; очень мало наличных денег. У нее есть ребенок. И у меня есть здоровье, мрачно напомнила себе Шерри.

Хотя у нее была привычка мысленно сглаживать неприятности надеждами на лучшее, но ведь действительно у нее прекрасное здоровье. И у нее действительно есть друзья — ее собственные друзья. О, не здесь, добрые, старые друзья там, на Востоке, люди, которые знали ее родных. И ее лучшая подруга и бывшая соседка по общежитию, теперь вышедшая замуж.

Надо будет перетащить барахло на новое место, а затем зайти в больницу, где можно перекусить в кафетерии, и посмотреть, как приготовят Джонни ко сну. Потом раздобыть бумагу и конверты. Можно было бы захватить из дома. Но нет, она больше не вернется туда никогда. Надо будет написать своим друзьям — старым друзьям. Они помогут ей.

Шерри не знала, сколько времени ей потребуется на то, чтобы найти, что у нее осталось в этом мире помимо того, что было сейчас при ней. Ей придется вести себя осторожно. Она также не знала, сколько ей достанется из девятисот двадцати семи долларов. А ей предстояло много расходов. Да, необходимо быть осторожной и действительно написать друзьям и попросить их помочь деньгами.

Заполнив мысли арифметическими расчетами, Шерри могла теперь уехать, не оглядываясь назад. Так, посмотрим. Шестьдесят семь долларов семьдесят пять центов плюс двадцать долларов — это будет восемьдесят семь семьдесят пять. Минус двадцать пять долларов, уплаченных миссис Пибоди. Минус билет на автобус, сорок центов, минус стоимость такси и, конечно же, ужин. И бумага с конвертами. И марки.

Лишь расплатившись с водителем и затащив чемоданы в свою комнату, Шерри вспомнила, что не связалась с няней, мисс Эрскин. Что ж, миссис Айви, несомненно, известит ее о том, что произошло, — и в самом скором времени. Шерри прошла мимо телефона-автомата, висевшего на стене, раздумывая, что она может и чего не может себе позволить. В сумочке под мышкой лежало шестьдесят два доллара тридцать пять центов. Няне она была должна девять долларов. Это показалось Шерри очень большой суммой.

Глава IV

Вечером того же дня молодой человек по имени Клиффорд Сторм изучал пригласившего его человека, гадая, что задумал старый болван. Сидя на кожаном диване, Клифф потягивал коктейль и отвечал на псевдоотеческие вопросы о своих делах, но в душе он был уверен, что Эдвард Рейнард пригласил его к себе в дом не для того, чтобы узнать о его успехах.

— Я тут подумал, — говорил хозяин дома, откидываясь в кожаном кресле, — мне просто любопытно узнать, Клифф, интересует ли тебя по-прежнему компания твоего отца.

Клифф подумал, что на фоне разноцветных книжных обложек эта седая голова смотрится превосходно.

— Вы хотите сказать, — заметил он. — Компания, принадлежавшая моему отцу? До тех пор, пока он ее не потерял?

— Ну, ну, — сказал Рейнард. — Я купил. Он продал. В общем-то, переживать не из-за чего. Особенно учитывая, что ты, насколько мне помнится, с юности предпочел идти под своими парусами.

— Это так, — согласился Клифф. — Я был молодым, но мне не очень-то понравилось лечь спать наследником, а проснуться простым наемным рабочим. А теперь вы хотите знать, интересует ли компания меня по-прежнему? Что ж, она носит мое имя.

«Сторм энд Сэведж Продакшнз». Клифф восхищался этим названием.

— Малыш старика Сторма не может время от времени не поглядывать на нее, хотя бы со стороны.

Клифф, улыбнувшись, откинулся назад. Глупо было, переживать. Его отец уже умер. Билли Сэведжа тоже давным-давно не было на этом свете. Клифф не собирался копаться в прошлом, выясняя, кто прав, кто виноват. Он напрягся, пытаясь сообразить, чего хочет Рейнард, чтобы понять, как от этого сможет выиграть Клифф Сторм, — каким бы ни было это желание.

«Сторм энд Сэведж Продакшнз» была небольшой кинокомпанией, снимавшей короткометражки — большей частью учебные и образовательные, но время от времени и предназначенные для выхода на широкий экран.

— Ты по-прежнему работаешь? — спросил Рейнард. — Продюсерство? Режиссура? Кинематография?

— Более-менее. Более-менее, — уклончиво ответил Клифф. Рейнарду не обязательно знать, что в данный момент было, скорее, «менее». Вся беда занятых в киноиндустрии состояла в непредсказуемости перемещения таинственных течений. Временами ты оказываешься на гребне, а затем, без всякой объяснимой причины, уже внизу.

— Я намерен сделать тебе предложение, — сказал Рейнард. — Хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. И вот я подумал, что же я могу предложить тебе в качестве компенсации. Это нечто такое, что нельзя оплатить как почасовую работу, да и, раз уж зашла речь, вообще деньгами. Дело весьма сложное, весьма деликатное. Я полагаю, ты сможешь помочь мне. Поэтому я и подумал, не хочешь ли ты вернуться назад в компанию.

— Назад? — спросил Клифф. — В качестве кого?

— В качестве управляющего, — сказал Рейнард. — Возглавишь ее.

— Ну что ж, — сказал Клифф, — выглядит заманчиво. Что вам требуется от меня? Кого-то убить? Почему бы и нет? Конечно, если это действительно совсем плохой тип, который мешает вам. В конце концов, у всех нас есть свои принципы.

Он сделал большой глоток и подумал: минуточку, возможно, он напрасно пускается на такие дешевые трюки. С другой стороны, образ крутого парня вряд ли может помешать.

Лицо Рейнарда застыло. Затем он заговорил ледяным тоном, не обращая внимания на выходку Клиффа:

— Я хочу провести расследование. Мне нужны определенные доказательства. И я хочу, чтобы их потихоньку собрал именно непрофессионал, причем ощутимо лично заинтересованный в этом деле.

— Вам требуется детектив, который нигде таковым не фигурирует, — быстро подытожил Клифф.

— Ты сообразителен, — едко заметил Рейнард. — И у меня есть основания верить, что ты уже знаком кое с какими нечистыми делишками. — Его ясные глаза вспыхнули.

Клифф, по чьему убеждению Эдвард Рейнард был ничуть не меньшим пройдохой, чем любой бизнесмен, и таким же лицемером, почувствовал одновременно радость и любопытство. Что нужно Рейнарду от человека, «знакомого с нечистыми делишками»?

— Тебя заинтересовало такое предложение? — спросил хозяин дома.

— Меня заинтересовал намек, — весело ответил Клифф. — Скажите, это дело противозаконно, аморально или просто весьма выгодно?

Он начинал упиваться собой. Все в порядке, старому болвану действительно что-то нужно. А Клиффу есть что продать, лишь бы был покупатель. И надо поднять цену как можно выше.

— Вовсе, нет, — сухо ответил Рейнард. — Я хочу достать доказательства того, что, как я уверен, является правдой. Но я не могу собирать их в открытую, с барабанным боем и развернутыми знаменами, потому что, как я уже говорил, дело слишком деликатное. Необходимо будет преодолеть некоторые устоявшиеся правила, предрассудки — вещи такого плана. Я не могу этого сделать сам.

— Это может запятнать ваш облик? — вызывающе спросил Клифф. — И вам нужны только доказательства? Я не должен буду ничего подстраивать?

— Разумеется, нет. — У Рейнарда напряглась шея.

— И даже оказывать никакого давления — время от времени? Маневрировать контрактами, хитро подстраивать сроки и заманивать какого-нибудь бедолагу в финансовую западню, так, чтобы вы смогли забрать его фирму?

Рейнард с отвращением вздохнул и с силой выдохнул.

— Не беспокойся, — сказал он. — Слушай, Клифф, ты женат?

— Нет, — ответил Клифф. — Был, но теперь нет.

— Намечаются какие-нибудь интересные контракты? Я не очень-то следил…

Ох, нет, ты-то как раз следил, подумал Клифф. Он понял, что совершил ошибку, — и потерял почву под ногами. Этот человек знал, что Клифф свалился с гребня. Инициатива перешла в его руки. Рейнард превратился в работодателя, знавшего, что Клифф не у дел.