В сетях аферистки

— У меня было всего два любовных приключения, — продолжала она, не считаясь с тем, хочет он слушать или нет. — Сперва Демпси, а потом Динго.

— Кто такой Динго? — Гордон все же попал в хитро расставленные сети.

— Его настоящее имя было Тиофиль Шейвн. Позже оказалось, что он женат и имеет пятерых детей.

— Господи, помилуй!

— Но он ни разу не посмел меня поцеловать. Явилась его жена и забрала мистера Тиофиля с собой как раз тогда, когда я стала привыкать к запаху гвоздики, которую он всегда грыз. Мистер Шейвн жил у моей тети. Она познакомилась с ним на лекции о солнечных пятнах, но ничего не знала, покуда не приехала его супруга. Миссис была очень любезна и благодарила меня за внимание к ее мужу… Женщины до замужества должны основательно изучить своих будущих мужей. Не правда ли?

Гордон вздохнул.

— Я вижу, что ты начала болтать. Желаю успешно изучить характер твоего жениха!

Диана улыбнулась, но не ответила. Она поняла, что достаточно разозлила его сегодня и не хотела перехватить через край. Когда Гордон собирался встать, девушка задала ему вопрос:

— Вчера здесь был человек со странной фамилией: я забыла ее. Кто он такой? Что ему было нужно?

— Мистер Сюпербус, детектив с латинским именем. Он следит за известным преступником по имени Двойник. Последний — подлый мошенник и аферист.

— Вот как? — Диана посмотрела на скатерть: — Уже уходишь, милый? Когда ты вернешься домой?

— Знаешь, Диана, мне еще никто никогда не задавал подобного вопроса.

— Но я ведь спрашиваю тебя об этом ежедневно, — сказала она с удивлением.

— Но зачем? Меня еще никто не контролировал. Не понимаю, для чего ты это делаешь?

— Но я тебя спрашиваю всегда очень нежно. Просто хочу знать, когда накрывать стол к ужину.

— Возможно, сегодня я не буду ужинать дома, — сказал Гордон и сразу же вышел. В последнее время дела его процветали, и он был занят организацией новой отрасли страхования. Гордон решил не обременять себя во время работы мыслями и сомнениями. Только во время обеда он обдумывал поездку в Остенде со своей духовной подругой. Ему хотелось, чтобы Элойз выбрала другое место, более подходящее, чем этот город, пользующийся славой роскошного интернационального курорта, куда съезжались кутилы всего мира. Он чувствовал, что только прямодушие и нравственная безупречность давали ему возможность противостоять Диане и ее капризам.

План поездки в Остенде действительно был необычным, и Гордон не мог вспомнить, откуда он, собственно, взялся. План граничил с безумием, но неимоверно манил к себе. Ему нечего было бояться быть узнанным, если не разгуливать по взморью и у порта, где останавливаются континентные пароходы. В крайнем случае, можно изменить свою наружность… От этой мысли его бросало то в жар, то в холод. Диана уже не раз насмехалась над его короткими бакенбардами; даже парикмахер осмелился сделать ему замечание по этому поводу. Гордон серьезно подумывал их сбрить, особенно с тех пор, как Элойз заметила, что они его старят. Он хотел сделать сюрприз и в день отъезда показаться ей гладко выбритым. В Остенде не принято носить бакенбарды, но… там не гуляют также и в старомодном фраке и цилиндре. Лучше одеть спортивный костюм.

Гордон направился к своему портному, чтобы посоветоваться с ним.

— Если вы едете на бельгийский курорт, то я предложил бы вам заказать пару легких летних костюмов. Сейчас наиболее модным является серый цвет в клетку… серо-клетчатая материя на красноватом фоне. Вам, сэр, должно быть известно, что лорд Фирнизем является эталоном в области моды! Так вот — только две недели назад он заказал такой же костюм.

Гордон посмотрел образцы материй и был изумлен богатством красок и их гармонией… Кто узнает сэра Гордона Сэльсбери в модном, шикарном серо-клетчатом костюме с живыми красноватыми точками?

— Не будет ли это слишком вызывающе? — спросил он. — Я предпочел бы темно-синий костюм из шелка.

Портной снисходительно улыбнулся. В конце концов уговорил Гордона, утешающего себя тем, что поездка, быть может, и не состоится. Кроме того, он не обязан ехать. Если же, несмотря ни на что, он поедет, у него все будет наготове. Эта мысль успокоила его. Элойз поселится в отеле «Мажестик», если тот еще не будет закрыт, а он в «Сплендид». Они станут встречаться ежедневно после завтрака, вместе обедать в маленьком ресторане у Пляс-де-Зарм, совершат прогулку в Брюгге и осмотрят картинные галереи. Прогулка вдоль взморья также будет приятной. Заодно можно поговорить о новейших книгах. Возможно, удастся открыть нового пророка, какого-нибудь бельгийского Платона, известного философа, вроде де Ваала. Этим можно было бы оправдать поездку.

Одно очень беспокоило его. Что, если во время пребывания в Остенде неотложные дела потребуют его присутствия в Лондоне? Ведь никто не будет знать, где он. Мысль эта пугала его. Он мог предпринять поездку, лишь доверившись третьему лицу, которое будет замещать его во время отсутствия. Гордон закусил губу, обдумывая, как объяснить заместителю характер и цель своего путешествия. Но как ни старался подыскать нужные слова, ничего не получалось, и это раздражало его. Диана не подходила для такой роли. Остальные друзья и знакомые тоже. Оставался все тот же Боб, младший брат Гордона.

Контора Роберта Сэльсбери находилась на Мэре-Лайн — там он с десяти часов до четырех пополудни покупал и продавал чай, кофе и сахар. Гордон был у брата всего один раз, так как не терпел запаха колониальных товаров, которым было пропитано помещение.

Боб испытывал новый сорт чая, когда ему доложили о приходе Гордона.

— Что? Мистер Гордон Сэльсбери? — недоверчиво переспросил он. — Попросите его войти! — Боб был удивлен таким посещением. — Что случилось, брат?

Гордон немедленно сел за стол, положил на него свой безупречный цилиндр и аккуратно снял перчатки.

— Роберт! Я очутился в затруднительном положении… Прошу тебя помочь мне.

— Гм… Дело ведь не в деньгах… Ты, наверное, влюбился. Кто она?

— Ни деньги, ни любовь… — раздраженно сказал Гордон, — Дело в том… Да, очень деликатное дело!

Боб присвистнул, а свист иногда может быть оскорбительным.

— Я хочу тебе рассказать обо всем подробно.

Гордон растерялся, он уже готов был извиниться за вторжение и попрощаться.

— Ты пришел из-за Дианы?

— Нет. Она не имеет к этому никакого отношения. Дело вот в чем, старина!

Обращение «старина» заставило Боба насторожиться, это говорило о том, что брат несколько не в себе. Он выслушал Гордона, не перебив его ни разу. Рассказ был самым неправдоподобным из того, что Боб когда-либо слышал: бессвязные небылицы и несуразность.

— Не понимаю! Кто же такая миссис Ван Ойн?

— Она… гм… да, не будем о ней много говорить. Я познакомился с ней на дискуссионном вечере Теософского общества. Она чудесная женщина!

— Допустим, что так, — сухо заметил Боб. — Ты, конечно, не поедешь с ней?

Замечание Боба было достаточно, чтобы Гордон вознегодовал.

— Вот именно, поеду, — заявил он. — Мне нужна перемена, я должен хоть раз отдохнуть душой от мирских забот!

— Но почему ты отправляешься в Остенде, чтобы дискутировать о гармонии души? Не лучше было бы в парке Беттерен? Такая поездка — безумие. Если ты хочешь потерять свое доброе имя, то поезжай в Остенде и получишь титул «Ваше Высокоблагородие — господин развратник». Я, конечно, предполагаю, что ты говорил мне правду. Если бы такое рассказал мне кто-нибудь другой, я тотчас решил бы, что это грубая ложь… Ты подумал о Диане?

Последний вопрос смутил Гордона. Он испугался.

— Но причем тут Диана? Какое отношение эта девушка имеет к моему плану?

— Она живет у тебя и считается твоей домашней хозяйкой, — серьезно сказал Боб. — Малейшая тень на твоей репутации отразится на ней…

— Диана может уйти из моего дома. Я очень хочу, чтобы так и было! — гневно произнес Гордон. — Не думаешь ли ты, что она может помешать мне выполнить свой план? Ты предполагаешь, что я боюсь ее? Она ведь просто нахалка, вторгшаяся в мой дом… Я презираю ее! Иногда я ненавижу ее! Поможешь ты мне или нет?