Детсадовская история (СИ)

Я мрачно смотрела на нее и не уходила.

— Хорошо, вернемся в сад, прополощу им горло марганцем и дам активированный уголь.

— Договорились.

В целебные свойства активированного угля я верила безоговорочно.

В детский сад мы вернулись раньше, чем я думала. Узнав про патроны, к Гирлянде жаловаться и ябедничать был послан делегат — уборщица Светочка — и начальство пожаловало к нам на площадку само. Недовольно оглядело всех, особенно меня, и повелело возвращаться в детский сад, саперы уже уехали. Почему я начальству не нравлюсь? Никогда и нигде! Вот и у нашего декана я тоже не в почете. Зря надеялась на премию.

В углу раздевалки я увидела тетрадь со своими утренними записями. Ой, мне же надо искать убийцу… По моему мнению, убийца тут совершенно не нужен, с такой жизнью неделей раньше, неделей позже… То есть все там будем… Из ступора меня вывели дети подготовительной группы, которые сообщили мне, что грядет общее собрание воспитателей в зале на первом этаже, куда я должна срочно явиться. Дети подготовительной группы пообещали мне присмотреть за моей средней группой, сходить на кухню за обедом, когда тот будет готов.

Большой, метров сто, зал украшали черный рояль и картина с цветами на стене. Воспитатели — Седа Самсоновна, Артем Альбертович и незнакомая женщина неудобно сидели маленьких детских стульчиках. Методист Людмила Васильевна возвышалась над ними.

— Заходите, Людмила Николаевна, — голосом, от которого захотелось повернуться и сбежать, позвала она. — Почему вы без блокнота и ручки? Как вы будете конспектировать?

Я подумала, что вряд ли она скажет мне что-то такое, чего я не знаю, но вежливо ответила:

— У меня очень хорошая память.

Методистка не сочла это вежливостью, но зарождающийся конфликт замяла Седа Самсоновна:

— Людмила Николаевна, я дам вам переписать свой конспект.

Я благодарно взглянула на нее, она — укоризненно — на меня. Я уселась рядом с ней и стала слушать, остальные — записывать.

— Я собрала вас затем, чтобы сообщить о действиях воспитателя в ситуации, требующей эвакуации детей. Сегодня все произошло хаотично, но такого больше не должно повториться. Итак, если поступил сигнал тревоги, что должен делать воспитатель?

— Бежать с детьми! — сказали мы почти хором.

— Нет! Сегодня вы проявили вопиющую безответственность! Итак, записывайте. При поступлении сигнала тревоги воспитатель обязан позвонить в отдел образования и узнать, куда следует эвакуировать детей. Затем воспитатель должен позвонить родителям всех детей и сообщить им адрес, где будут находиться дети. После этого воспитатель должен пойти на кухню и получить сухой паек на всех детей. При получении пайка в ящиках и коробках воспитателю необходимо разложить продукты в индивидуальные пакеты на каждого ребенка и подписать их.

Воспитатели отложили ручки и смотрели на методиста.

— Почему не пишите? Завтра у всех проверю!

— Что-то еще?!

— Самое главное. После всего этого воспитатель должен нарезать лоскутки белой ткани размером десять на пять сантиметров.

— Зачем? — чей-то приглушенный шепот слева.

— На лоскутках надо написать фамилию имя отчество каждого ребенка, его домашний адрес и телефон. Фамилию имя отчество отца и матери ребенка, место их работы с адресом, телефоном и паспортными данными. Кроме этого — адрес места эвакуации. Затем эти лоскутки с информацией следует пришить к одежде детей…

— Пришить? — шепот сорвался.

— Да пришить на каждый предмет верхней и нижней одежды детей.

Воспитатели поняли, что методист не шутит.

— То есть если у меня в группе двадцать три ребенка, то я должен каждому на трусы, майку, брюки, платье, куртку, шапку пришить эти тряпочки? — ошалел Артем Альбертович, у которого, видимо, с шитьем были нелады.

— Совершенно верно. И такие же лоскутки засунуть в обувь детей.

— Вы представляете, сколько времени это займет? — робко спросила я.

— Положено действовать по инструкции.

Да, конечно, а граната, воздушная тревога, или что там еще на нашу голову, подождет. Ой, враги не нападайте, я еще лоскуточки на трусы детям не пришила! Никто не смеется почему-то.

— Итак, все записали? Завтра заучите конспект наизусть.

Методистка закрыла папку с инструкцией и ушла.

— Она часто так шутит? — спросила я.

— Без шуток. Завтра будем по одному в ее кабинете наизусть сдавать как первоклассники!

— Ой, а я записать не успел!

— Что там надо с едой делать? Кто помнит?

Помнила только я, медленно, слово в слово, повторив вслух речь методистки. Все проверили свои конспекты и сказали, что с моей памятью грядущий экзамен я сдам лучше всех.

— Девочки-мальчики, что пишете? — в зал засунулось зеленоголовое опухшее чудовище, и я подумала, что методистка с ее шрамами очень симпатичная женщина.

— Анжелика, ты что ли? — были немало удивлены воспитатели не столько ее приходом, сколько внешним видом.

— А то кто же! Из отпуска на подготовительную группу вышла!

— Что же бедным детям так не везет!

— А моя напарница протрезвела?

— К обеду? Вряд ли.

— Вот незадача, как же я на больничный пойду? — огорчилось зеленое нечто.

— Ты чего вообще сюда приперлась? — спросила Седа Самсоновна. — Позвонить не могла? Тебе теперь надо месяц в парандже ходить!

— Как чего приперлась? Спорить будем?

— На Кирилла?

Так, это они все сейчас о чем говорят? На кого спорить? Кирилл в саду только один, в моей группе. И вот интересно, этот зеленый монстр не заразный? А то мало ли…

— Я утром решила покрасить волосы, — рассказал нам зеленоголовый монстр. — И — бац! Аллергия! Жуткая!

Не врет. Волосы вылезли, какие остались — зеленые. На лице, там, где текла краска, вспухшие малиновые пятна, глаза ввалились, вокруг них фиолетовые круги. Больно, небось, бедняжке, а такая жизнерадостная.

Народ стал вытаскивать деньги из карманов.

— Ты на кого ставишь? — спросили меня. Я не знала. — Давай деньги и скажи только да или нет.

— Да! — сказала я.

— Нет! — сказали все остальные, к которым присоединились и прибежавшие на шум другие сотрудники.

— Ведите Кирюшу! — закричал кто-то.

Уборщица Света помчалась за мальчиком.

— Что тут происходит? — спросила я Седу Самсоновну. Она точно знает, не может не знать, давно здесь работает.

— Мы поспорили, сделает Кирилл Анжелике комплимент или не сделает.

— Не сделает, — бросив взгляд на Анжелику, сказала я.

— Так ты же поставила на то, что сделает!

— Разве?

— Ты же сказала да! Все слышали! — влез в наш разговор Артем Альбертович, оказалось, что все слышали, и я попрощалась с проигранными деньгами.

Кирилл, как мне сообщили, был мастер делать женщинам комплименты. При самой жуткой внешности он находил в женщинах хоть что-нибудь красивое. Даже методистке сделал комплимент, когда она свою шубу антимолью набрызгала. Сказал, что у нее духи необычные. В этот раз, по мнению большинства, комплиментов не будет.

Кирилла привели быстро и он Анжелику испугался. Посмотрел на нее большущими глазами, несколько раз судорожно вздохнул и сказал:

— Анжелика Вартановна, у вас цвет помады очень красивый.

Деньги достались мне. Кирилла увели, грустный народ разошелся по делам, а я отдала выигрыш Анжелике:

— Берите, вам на лекарство.

Та отказываться не стала и попросила:

— А кроме денег Катю в аренду сдашь?

— Не поняла.

— Средняя группа ведь твоя? Мне надо на вокзал за билетом, там очередь, а с маленьким ребенком пустят без очереди. Еще с моей рожей! Подумают, что заразная! Не волнуйся, Катю все берут на вокзал, чтобы в очереди не стоять! Через час верну.

— Возьмите ребенка в младшей группе!

— Так они ревут! А Катя просто ростом маленькая. И молчит. То есть ревет, но с ней уже репетировали, как надо реветь, чтобы пропустили.

— Хорошо, — согласилась я. Авось пронесет и родители девочки ничего не узнают. — За это вы ответите на мои вопросы.