Кровавый апельсин

Река Пулт своим течением ощутимо мешала нам подниматься к гавани. Отлив обнажил илистые берега реки, и в воздухе стоял запах гнили.

— Ну ладно, — сказал я. — Думаю, ремонт мачты придется перенести на послезавтра.

Глава 5

Чарли уехал домой первым. Я задержался еще на полчаса, чтобы подтянуть рулевые тяги. По дороге от причала я заметил, что в офисе горит свет. Дверь открылась.

— Джеймс, это ты? — послышался голос Невилла. Я откликнулся. — Не мог бы заглянуть на минуточку?

Его вежливость сразу показалась мне фальшивой. В Спирмене было больше от арифмометра, нежели от человека, и он всегда чувствовал себя плохо, когда надо было проявить элементарные человеческие чувства.

— Разумеется, — согласился я и вошел вслед за ним в помещение. Когда-то его офис представлял собой один-единственный стол в углу сарая, на котором чертежи валялись вперемежку с банками из-под кофе; но потом Невилл сменил свой заляпанный халат на джинсы-варенки и кожаную пилотскую куртку, прикупил мебель и обзавелся новыми апартаментами. Теперь из его окна открывался живописный вид на теснившиеся у пирса яхты.

Стена за его столом была увешана фотографиями всевозможных судов — от крупных траулеров до легчайших однотонников. На двух фотографиях я углядел и себя за штурвалом, стоящего с видом победителя.

— Ну, как дела? — поинтересовался он и без паузы продолжил: — Нашел спонсора?

— Нет еще.

— Читал про вас с Эдом. Того парня до сих пор не обнаружили? — Его лицо стало похоже на сморщенный гамак. — Ты оказался в плохой компании. Такая реклама тебе не на пользу.

— Поэтому каждый норовит мне об этом напомнить, — огрызнулся я. Совершенно ясно было, к чему Невилл завел этот разговор. Дело совсем не в Алане Бартоне. — Тебя разбирает любопытство или хочешь о чем-нибудь поговорить по существу?

Толстым, переломанным когда-то указательным пальцем Невилл передвинул листок бумаги. Даже если на ногах шикарные ботинки известной фирмы, руки-то никуда не денешь.

— Твой очередной счет, — сообщил он, — это уже чересчур!

Прежде чем отреагировать, я сделал глубокий вдох.

— Невилл! Тебе известно не хуже, чем мне, что пока каждый выход в залив обходится не меньше чем в пятьсот фунтов — все время обнаруживаются какие-то неполадки. Когда мы начинали, ты согласился предоставить мне неограниченный кредит!

— Неограниченный кредит — да, — согласился Невилл. — Но не свободу приобретать черт знает что!

Я решил сменить пластинку.

— В обмен на твои деньги мы сделаем шикарную лодку и выиграем гонки; всем станет известно, что она построена Спирменом, и у тебя не будет отбоя от клиентов. Ты с лихвой окупишь все затраты!

— Допустим, ты прав, — кивнул Невилл. Глаза его жадно разгорелись. — Конечно, прекрасно, что ты строишь такие радужные планы. У тебя замечательные идеи и никакой поддержки. Но я-то — бизнесмен. Я должен быть осторожным.

— Невилл, — спросил я, — ты хочешь слинять?

— Нет. Я просто меняю условия. Я даю тебе тридцать дней, не считая сегодняшнего, для уплаты долга. Потом я буду вынужден принять меры.

— Ну что ж, пусть будет так, — ответил я, до боли сжав подлокотники кресла.

— Удачи в Шербуре! — попрощался Невилл.

Я вернулся домой в одиннадцать вечера. Отпустив няню, я направился на кухню и сделал себе огромный бутерброд с ветчиной. Зазвонил телефон. Подняв трубку, я услышал треск и шорох, за которым едва улавливался человеческий голос.

— Мистер Диксон? Это береговая охрана Ардмора!

— Привет! — С набитым ртом мне не так-то легко было говорить.

— Водолазы обнаружили якорь, — сообщил голос в трубке. Я перестал жевать. — Действительно, канат перетерся. Все правильно.

— Перетерся?

— Да, парни из страховой компании думали, что его перерубили...

— Неужели?

— Ну вот, я просто хотел, чтобы вы были в курсе, — напрягал голос мой собеседник. — Я решил, что вам это не помешает знать. Жуткая история, но слава Богу, все кончилось.

— Да, вы правы.

Зазвучали сигналы отбоя. Нажав и отпустив рычаг, я набрал номер Эда. Там никто не отвечал. Тогда я пошел спать.

Казалось, эта новость должна принести облегчение. Тем не менее, спал я отвратительно. Мне снилась какая-то финансовая махинация со страховкой, в которой почему-то были замешаны Эд Бонифейс и Невилл Спирмен и какие-то спонсоры. Рушились мачты, снова и снова звучал в ушах предсмертный вопль Алана.

В шесть утра я проснулся с головной болью, заставил себя встать и направился на кухню. В утренней тишине невероятно громко тикали большие настенные часы.

На столе лежал большой коричневый конверт, который вручил мне вчера Гарри. Я решил сначала сделать кофе, а уж потом ознакомиться с содержимым.

"Фирма «Ценные породы дерева — Пултни». «Стратегия развития» — так был озаглавлен этот текст. В нем говорилось о том, что мы с Гарри должны срочно вложить в дело еще по сотне тысяч фунтов, потом Гарри планировал установить прочные деловые контакты с каким-то главным лесничеством Бразилии, и мы должны были вскоре разбогатеть оборудуя дарами бразильских джунглей телестудии.

Я взял фломастер и размашисто написал на первом листе: «Когда рак на горе свистнет!», — засунул бумажки обратно в конверт, который прицелившись, кинул на поднос для писем в прихожей. После этого допил кофе и почувствовал себя немного лучше.

В восемь я посадил Мэй в школьный автобус и отправился в сторону гавани. Из конторы Невилла я опять попытался дозвониться до Эда, но безрезультатно.

Легкий южный ветерок, играя, позвякивал мелкими деталями в снастях яхт, стоявших в бухточке. Чарли уже был на «Секретном оружии». Рядом с ним я увидел Скотто — здорового блондина, которого пять лет назад занесло в Пултни из Новой Зеландии. Скотто больше времени проводил на палубах, чем на земле. Он был, как говорится, лодочным негром, зарабатывая себе на жизнь обслуживанием богатых владельцев. В свободное время он помогал Чарли. Мы провели маленькое совещание на тему о том, как наиболее успешно убедить богатеньких промышленников в том, что, вкладывая деньги в «Секретное оружие», они сделают себе такую рекламу, какой свет не видывал; потом я вернулся в свой офис.

На столе лежала записка от Гарри: «Я в юридической консультации». Записку вместе с конвертом я отправлю моему поверенному. В полдень я облачился в свой старый белый костюм, нахлобучил летнюю шляпу и двинулся к гавани, настраивая себя на роль неотразимого шоумена.

Чарли уже был там — тоже в белом костюме.

— Что-то мне все это не нравится, — проворчал он.

— Не тебе одному, — успокоил его я.

Скотто прибыл с Нодди и Диком, парочкой местных амбалов, которые иногда помогали нам на испытаниях «Оружия». Они и так выглядели весьма колоритно, но сегодня еще вырядились в шлемы армии Соединенных Штатов, выкрашенные белой краской, которые они приобрели наверняка в местном магазине уцененных товаров.

Они отдали швартовы, и наша яхта, миновав устье реки, вышла в открытое море. Нодди и Дик подняли грот. Дул хороший южный ветер. При смене гала я чуть было не расстался со своей шляпой. Зеленая береговая линия была от нас примерно в миле по правому борту. Показался залив Пултни, какая-то высокая кирпичная труба, потом — белоснежные надстройки «Геклы», украшенные флагами расцвечивания. Я приложил к глазам бинокль. На прогулочной палубе шел пир горой.

— О'кей. Пошли, — произнес я.

Дав команду подобрать грот, я нацелил нос катамарана на край бухты. Наветренный борт поднялся над водой, противоположный вздымал тучи брызг, которые искрились и переливались под солнцем на синем фоне воды. Пултни стремительно приближался; уже можно было во всех подробностях разглядеть аккуратные ряды белых домишек.

— Отлично! — произнес Чарли.

Скотто выпалил пару раз из стартового пистолета в сторону пижонской посудины. Звуки выстрелов далеко разнеслись над водой. Темные пятна голов на прогулочной палубе превратились в светлые — белые, розовые... Они заметили нас и теперь пристально разглядывали. Я немного довернул штурвал, и наш катамаран на скорости в двадцать узлов с одним корпусом, едва касающимся воды, влетел в горловину бухты. Скотто со своими амбалами в белых шлемах стояли за гиком с подветренной стороны.