Идеальная секретарша

Клементия, наконец, вылезла из торфянника на дорогу и с грустью поглядела на свои кроссовки: они окончательно потеряли свою девственность, и пошла искать лужу, чтобы вернуть им какое-то приличие. Лужа нашлась прямо посреди дороги.

Когда Клементия закончила мыть кроссовки и выпрямила спину, то обнаружила, что находится в обществе молодого человека, со скромным именем Витя. Охранник Витя, по прозвищу Сынок, стоял, скрестив руки на своей могучей груди и выжидательно смотрел на девушку.

– Ну, так, что мы скажем?

– А что я могу сказать? – Клементия постаралась изобразить на своем лице недоумение. – Я приехала в порядочный дом, а у вас там разборки. Я же не сумасшедшая, чтобы оставаться в нем, вот я и не осталась. А как бы ты поступил на моем месте? – Она оглянулась, чтобы посмотреть, виден ли угнанный ею «Запорожец». Нет, не виден с дороги, значит, она ушла от него уже достаточно далеко. И она успокоилась. – Меня, между прочим, мама дома сидит-дожидается, а я тут ваших клиенток буду отлавливать?

– Каких таких клиенток? – Насторожился Сынок. – Та, которая убежала?

– Обыкновенных. Мне сам хозяин о ней говорил. – Соврала, не моргнув глазом Клементия, поняв, что слишком много сказала. Ведь учила же ее мама: говорить надо лишь тогда, когда спрашивают. А коль не спрашивают, так молчать. Умная женщина – мама. Да, умная и осторожная, а вот у ее дочки язык без костей – сам себе вредит, посетовала про себя Клементия, а вслух сказала. – Он мне еще сказал, что встретил свою старую знакомую, которая будет жить у него на даче. Да, так и сказал, пусть живет.

– Не свисти. – И Сынок смерил Клементию с ног до головы. – Не свисти, потому что такого быть не могло. Не мог он тебе этого сказать, потому что от начала и до конца оп… – Он осекся, потому что хотел сказать «операции», но тут же поправился, – до конца этого дня – он был у меня на глазах. А до этого он не мог знать, как все произойдет. Так что – поменьше язык распускай, а то его можешь лишиться. Это я тебе по-братски говорю, из симпатии. А я еще вчера, когда ты ключами брякала, понял, что ты – еще та штучка, хоть и вид у тебя наивной простушки. Понял я тебя, понял…

– Понял? А я вот, не понимаю, о чем это ты. Вот приедет хозяин, у него и спросишь. – Дерзко ответила Клементия и откинула назад волосы, смело глядя ему в глаза, отчего Сынок смутился и отвел взгляд.

Ведь врет же она, врет, и как бессовестно врет, подумал Сынок. Он еще раз оглядел ее с ног до головы. Эта шустрая девица, в заляпанных грязью джинсах и с приятным веснушчатым носиком, произвела на него странное впечатление – ему нравилось, как она разговаривает, как смешно откидывает волосы, но самое главное, совсем не боится его. Да и что ей бояться, решил он, что уж он – бандит? А может, она действительно говорит правду? Кто их знает, этих баб? Да и хозяин страсть как любит молодых девок, может, он и ее взял для постели, а я тут голову буду морочить над его проблемами. Не для этого меня нанимали в этот дом.

– Я не обязана тебе ничего объяснять. – Произнесла девушка и замолчала, выжидательно поглядывая одним глазом из-под густой гривы кудрявых каштановых волос, которая закрывала ей пол-лица, и она все время отводила ее в сторону.

– У тебя что, всего один глаз? – Глупо спросил Сынок, глядя как мучается со своими непокорными волосами эта симпатичная девица.

– Почему один? – Я удивлением, произнесла Клементия. – Вот, смотри. – И она отвела волосы в сторону.

– И правда, второй глаз есть. Так что ж ты его прячешь? Глаз как глаз, я думал, что ты специально его завешиваешь, потому что он у тебя дефективный.

– Сам ты дефективный. Это мне волосы все дело портят. Они мне всю жизнь мешают.

– Красивые у тебя волосы, – и Витя поднял руку с явным намерением потрогать эти волосы, но тут же смутился и отдернул ее. – Ты мне тут не заливай, – совершенно невпопад пробормотал он, – я все-таки на службе. Давай, садись в машину, поедем на дачу. Скоро хозяин приедет.

– Да? А я думала, что ты меня домой подвезешь… до Москвы. – Задумчиво протянула Клементия, похолодевщая от ужаса от одной только мысли, что ей придется держать ответ перед хозяином. Такая перспектива ее совсем не обрадовала и она принялась лихорадочно соображать, что же ей предпринять и как выкрутиться.

– Может, мы сначала съездим с тобой к дороге, в магазинчик – я есть хочу. – Сказала она и осеклась, потому что вспомнила, какое количество продуктов видела она в холодильнике на даче – всего каких-то несколько часов назад.

К ее изумлению, Витя-сынок взглянул на часы и чуть помедлив, произнес, – а что, это не возбраняется и время еще есть. Тут недалеко – на кольцевой – есть вагончик-забегаловка, там еще моя бывшая однокласница торгует, вот там и посидим. Кофе попьем. А может, проедем и дальше – там есть кое-что и поприличнее.

Клементия кивнула головой в знак своего полного согласия и уселась в черный «Форд» и они поехали.

– Слушай, а не тебя ли я видела за рулем вишневой машины, извини, никогда не знаю марок машин, может, жигуль? – Невинно задала вопрос Клементия.

– Стану я на «Жигулях» теперь ездить. У меня «Тойота» была.

– Была? – С наигранным удивлением спросила она. – А что с ней случилось?

– Так та баба, из-за которой весь сыр-бор разгорелся, его и угнала, ты что, не видела?

– А чего ж ты ее на этом «Форде» не догнал – вон какой зверь? – Задала она вопрос, искренне радуясь за Анну.

– Зверь, – с тоской согласился Сынок, – да только припозднился этот зверь вместе с Казаком. На посту.

– На посту? Заснул он, что ли? – Зная ответ, продолжала выспрашивать Клементия.

– Да гаишник – давно на него не наезжали – остановил Казака, да еще и ключи отобрал.

– Казак… – протянула Клементия, – такой строгий мужик, почему же он не отобрал ключи, ведь гаишник-то ночью один стоит.

– Да ты что? Их и раньше по двое было, а сейчас по ночам так и все четверо.

В разговорах они и выехали на кольцевую дорогу. Клементия как могла кокетничала и очаровывала Витю-охранника, а он, в свою очередь, не возражал.