Дело диких апостолов

Как потом расскажет моторист, старшина первой статьи Илья Попов, по приказу командира управлявший катером, «через некоторое время после выхода в море Артамонов велел пришвартоваться у берега… минут через тридцать он вернулся на борт с девушкой…». Артамонов сказал, что компас якобы работает неправильно и изменил курс. Когда стемнело офицер сам встал к штурвалу, отправив Попова в каюту отдохнуть.

Во второй половине следующего дня берега все еще не было видно и Илья хотел повернуть назад, но услышал: «Не говорите глупостей». Затем командир велел мотористу спустить военно-морской вымпел и переодеться в гражданскую одежду. Когда наконец-то катер причалил к берегу, Артамонов и Эва пошли в ближайший дом, отметив успешное окончание путешествия бутылкой коньяка, распитой тут же с местными жителями.

Илья подумал, что их занесло в Германию. «Дейч»? — спросил он у какого-то мужчины. «Свенско»,- услышал в ответ. Действительно, «рыбалка» окончилась на острове Эланд, в Швеции. Ближайший населенный пункт — город Кальмара»…

Рассудив, что Нертов по неким причинам занимался параллельным расследованием и, значит, мог подкинуть какую-нибудь информацию, Касьяненко набрал номер трубки юриста, чтобы срочно договориться о встрече. Тот, на удивление быстро, согласился. Уже через полчаса Дима был в районе Сенной площади, в конторе Алексея.

Юридическая фирма укрылась во дворике узкого переулка, ведущего к каналу Грибоедова, где и произошло убийство, не дававшее покоя оперативнику. Мощные металлические двери, отделанные снаружи деревом; ажурные решетки; предупредительный секретарь, в безукоризненном темном костюме и в белоснежной рубашке, больше напоминающий охранника какого-нибудь президента; неприметные для посетителей глазки видеокамер, контролирующие помещения и подходы к ним; плотные шторы на окнах… Дима, впервые посетивший фирму своего знакомого, отметил, что тот обставил свою работу весьма обстоятельно.

Секретарь, проверив документы гостя, коротко сообщил: «Проходите, вас ждут» и указал рукой на дверь в конце коридора.

Дима вошел в кабинет, когда его хозяин сидел и задумчиво щелкал кнопкой фонаря на длинной ручке. Примерно такой же фонарь, брошенный убийцей в проходном дворе дома, где погибла Софья Сергеевна, Касьяненко принял за гранату.

Войдя, оперативник сразу же принялся излагать Нертову свою версию о причастности Юриста к расследованию дела и потребовал, чтобы тот немедленно поделился имеющейся информацией. Но пока Дима горячился, хозяин кабинета продолжал только задумчиво включать — выключать фонарь. Потом вдруг он быстро вскочил со своего места, выключил свет в комнате и, направив ослепительно яркий луч прямо в лицо гостя, портебовал:

— Быстро говори, во что я одет! Какого цвета у меня куртка? Сколько мне лет?..

Оперативник в первый миг опешил от столь бурного натиска, но вдруг перед его глазами так же ярко, как свет фонаря вспыхнула картина недавнего преступления. Спина убегающего худосочного убийцы в голубых вылинявших джинсах… Полутемная лестница, поднимаясь по которой Дима, оступившись, чуть не подвернул ногу… Скрючившийся в коридоре квартиры соседки Марат, лепетавший о темно-синей (не серой, какую Касьяненко видел на худосочном убийце) куртке с маленьким (!) ярлыком «Hi-Tec», о плотном телосложении и небольшом шраме над верхней губой нападавшего… Тот же Марат, уточнивший в больнице размеры этого шрама…

— …Говори, во что я сейчас одет?! — Нертов бросил фонарь и включил свет в комнате, — Ты понял? Ты все понял? Он же всех как котят сделал!.. Пошли!..

Юрист с оперативником вместе покинули кабинет.

Пока Алексей вел машину Дима, на всякий случай переспросил, кто и что должен был понять. На что Нертов лишь бросил: «когда тебе в рожу всякие идиоты фонарь суют — ни черта не видно. Ни-чер-та! А при выстреле в упор промахнуться крайне сложно даже на темной лестнице!». Потом, вдруг улыбнувшись, он заметил, что иногда бывает не грех почитать что-нибудь кроме Уголовного кодекса, например, детективные задачки.

Дима так и не понял, что хотел сказать этим юрист, так как в это время машина остановилась у въезда в больницу.

— Мне перед твоим приходом отзвонились люди, сказали, что он сейчас у Маратика, — сказал Нертов и, заметив недоумение Димы, добавил, — я имею в виду этого Игорька — «голубого друга», у которого железное алиби. Послушай, давай, я возьму его сейчас, на выходе и отработаю. Сам он не убивал, скорее это — их третий бой-френд, но знать что-то должен. Даже если Марат в чем замешан (а я в этом не сомневаюсь!), любовный треугольник, думаю, никого из троицы не устраивает. Значит, этот Игорек должен сдать соперника. А не получится — тогда ворвешься ко мне в офис и «повяжешь» всех за компанию. На допросе я скажу, что опознал «голубого», случайно встретив на улице. А дальше, на основании моих показаний и дополнительного допроса старушки — соседки парень попадет в «клетку», где его точно доработают опера из «убойного».

Касьяненко попытался было заметить, что он и сам может задержать подозреваемого. На это Алексей возразил, заметив, что без его, нертовской, помощи, «привязать» парня к делу будет сложнее.

— Кроме того, — добавил юрист, пытаясь убедить приятеля в своей правоте, — мне тоже некоторая информация нужна. И именно сейчас… Слушай, я обещаю, что дам тебе классную видеозапись нашей беседы. Со звуком… Можешь даже сам тихонечко посидеть в соседней комнате, пока разговаривать будем… Но у меня опыта больше и я легче «расколю» этого педика. А если ты сразу оттащишь его в РУВД — налетит толпа начальства… Ну, соглашайся же…

Неизвестно, как бы поступил оперативник, если бы с утра не услышал обидное руководящее: «Послушай, студент, п…еть (то есть, болтать, значит) — не мешки ворочать». Но сейчас он вышел из машины, бросив на прощание, что поймает такси и поедет за Нертовым следом, когда тот возьмет «голубого». Когда же Алексей, поспешно согласившись, протянул было Диме деньги, тот только обиженно хлопнул дверью «ауди».

Поджидая выхода «голубого друга» Алексей невольно вернулся ко вчерашнему монологу дедушки Ани, детективные задачки которого помогли найти недостающее звено в цепочке нынешних подозрений.

«Неужели и правда причина убийства — любовный треугольник? — размышлял Нертов. — Гей «А» приревновал Маратика к его патронессе или к гею «Б»? Или обоим дружкам помешала руководительница фонда в их любви? А Марата этого просто пожалели, как Тобиас Мендерникель из рассказа Клауса Манна — собачку»?

Вчерашний рассказ старого чекиста тоже был о любви и измене, предательстве «по любви».

«…Старшина подумал, что катер занесло в Германию. «Дейч»? — спросил он у какого-то мужчины. «Свенско»,- услышал в ответ. Действительно, «рыбалка» окончилась на острове Эланд, в Швеции. Ближайший населенный пункт — город Кальмара.

Именно в Кальмаре Попова и Артамонова по одиночке впервые допросили в полиции. У старшины постоянно спрашивали, какое спецзадание они выполняют в Польше, о составе группы кораблей, их номерах, вооружении, фамилиях командиров и прочие «невинные» вопросы. Примерно на такие же отвечал норвежской «Белунне» каперанг Никитиным, впоследствии благополучно оправданный судом. Но, в отличие от нынешнего «любителя экологии», в ответ на любые вопросы Илья требовал лишь немедленной встречи с советским послом и со своим командиром.

«Основное время допросов было потрачено на то, чтобы убедить меня остаться в Швеции»,- будет вспоминать Попов. От политического убежища, предложенного в обмен на задушевную беседу, Илья отказался. Попытки склонить Попова к предательству не удались, интерес к старшине был потерян и он был передан сотрудникам посольства СССР.

А вот интерес в Артамонову не ослабевал. Шведская пресса вовсю комментировала историю с военным катером: «МИД Швеции берет под защиту перебежчика, — вещала газета «Стокгольмс-Тиднинген»,-…полиция по-прежнему считает, что роман между русским офицером и его юной польской невестой заставил бежать их в западную страну… Артамонов ясно повторяет мотив бегства: ему как офицеру было запрещено жениться на женщине иностранного происхождения».