Африканский след

азмазавшаяся, выглядела, с его точки зрения, неопрятно…

— Ну хорошо, — вздохнул Володя. — Допустим, этого психолога вам рекомендовал на замену ваш коллега из Москвы. — Заведующая тут, видимо, не солгала, поскольку назвала имя, уже фигурировавшее в деле: того самого доктора, который в данный момент путешествовал по Крыму. — Но почему никаких документальных следов, помимо копии контракта, у вас не осталось, я все равно не понимаю: должна быть ксерокопия диплома, к примеру… Я уж не говорю о реквизитах трудовой книжки… Да и внешность его вы описываете крайне невнятно… И куда могла подеваться доверенность от бабушки, которую она ему, по вашим словам, дала?..

— Ну это была не совсем доверенность, скорее, записка… — пролепетала Крикунова. — Поймите, бабушке семьдесят восемь лет, она из дома почти не выходит… За девочкой сама приехать не могла, вот и попросила доктора, а мне записку написала… Ну почему я не должна была доверять дипломированному доктору, к тому же проявившему себя блестящим специалистом? Его назначения… результаты лечения некоторых больных были просто удивительными! За три недели он сделал больше, чем мой постоянный сотрудник, ушедший в отпуск!

— Действительно, куда больше, — не выдержал и съязвил Володя. — Например, похитил девушку!

— Откуда я могла знать? К тому же Настя могла и сама сбежать, уже после того как побывала дома… То, что бабушка утверждает, что и в глаза ее не видела, еще не факт… Она старушка, к тому же тоже с диагнозом… Могла просто забыть!

— Антонина Петровна, — резко возразил Яковлев, — вполне адекватна, полностью в своем уме, и с памятью у нее все в порядке! Вместе со мной ее посетил психиатр, профессор… — Яковлев назвал фамилию, услышав которую Анна Олеговна поежилась. Но молчала она недолго.

— Поймите и меня тоже, — с некоторым пафосом произнесла докторша. — Платят у нас гроши, специалистов днем с огнем не сыщешь… Врач, которого подменил на время отпуска Юрий Николаевич Грушев, два года с лишним не отдыхал, заменить было некем…

Имя психиатра было тем же, которое называли и в московских больницах, однако имелся камень преткновения: если москвичи описывали его как «человека кавказской внешности», то Анна Олеговна и ее сотрудники принадлежность исчезнувшего вместе с девочкой психиатра к южным или восточным национальностям отрицали категорически, и, похоже, искренне. Не могли же они все сговориться, упоминая при этом «обыкновенное русское лицо, столь же заурядного среднерусского цвета довольно светлые волосы и светло-голубые глаза»?!

Так ничего существенного и не добившись от Крикуновой, Володя Яковлев покинул лечебницу, в которой Настя лежала с нервным срывом, как и остальные пропавшие девочки, и, прежде чем отправиться через негустой, но очень симпатичный лесок к станции, набрал телефон Меркулова.

— Константин Дмитриевич, — хмуро поинтересовался он, — никаких сведений по диплому на имя Грушева не появилось?

— Появилось! — расстроенно буркнул Меркулов. — Только что коллеги из ФСБ звонили: диплом