Факел сатаны

– Порядок? – высунулась из него густая мужская шевелюра.

– Все путем,– откликнулся врач.

– Скорее в машину! – приказал мужчина.

Он был без докторской шапочки и марлевой повязки. Жур встретился с ним взглядом. И тут и мозгу Виктора Павловича произошла вспышка.

Образ человека, не дававшего ему несколько лет спать и жить спокойно, слился с образом властного мужчины с пышной копной волос.

Да, это был Барон. Он же Саша Франт. Од же Роговой, рецидивист, находящийся в бегах…

Заурчал двигатель «рафика», капитан бросился к кабине шофера, схватился за дверную ручку, но в это мгновенье на его голову обрушился страшный удар. Виктор Павлович потерял сознание…

…Журу казалось, что он плывет в лодке, раскачиваемой ленивыми волнами. Но почему-то болели глаза. Боль шла изнутри, давя на оба глазных дна.

Лодка резко повернулась, Виктора Павловича качнуло, и затылок ударился о холодный металл. Этот холод вроде бы возвратил сознание…– Не хочу жить! Понимаете, не хочу!… Не хочу и не буду!…– расслышал он голос, принадлежащий Кирсановой, и чуть разлепил веки, что далось ему с огромным трудом.

Очнувшись, Жур, находившийся в салоне «скорой помощи», мчащейся неизвестно куда, увидел рядом с собой на скамейке, расположенной вдоль стенки, четырех мужчин. Уже без марлевых повязок. У капитана все плыло перед глазами. Лица были знакомые, но вспомнить их он не мог.

– Ишь, травиться надумала! – сказал один из мужчин, в котором Жур узнал Барона.– Мертвая ты нам не нужна.

Капитан поерзал рукой по кобуре под мышкой – она была пуста. А Роговой продолжал:

– Твою бутылочку с ядом мы подменили… Так что не дадим умереть, пока не скажешь, куда твой Стасик заныкал валюту и камешки. А будешь молчать – заставим мочиться кровью!

– Не было у него ни долларов, ни камней,– слабым голосом ответила с носилок Кирсанова.

– Ха-ха-ха! – отозвался сатанинским смехом другой мужчина.– Нечего лапшу нам на уши вешать! У Ротшильда не было столько, сколько Зерцалов держал на хате в Новобалтийске! Жаль, что менты нас опередили… А южноморский капиталец у тебя остался. Так что не тяни резину…

«Господи, так ведь это Бабухин!» – отметил про себя капитан, едва сдержав стон от боли, злости и беспомощности.

– Капитал? Какой? Откуда?

– Хватит дурака валять.

– Отстаньте! – устало, но решительно произнесла Лайма Владимировна и закрыла глаза.

– Смотри, я тебя предупредил! – осклабился Барон, сверкнув золотой фиксой и поворачиваясь к Бабухину.– Давай, Лютик, приступай… У тебя это хорошо получается… И вы, ребята, подмогните…

– А мусор? – кивнул на Жура Бабухин.

– Он уже никому ничего не скажет,– поиграл пистолетом Виктора Павловича Роговой.

«Ребята» – а в них капитан, к своему удивлению, узнал бомжей Баобаба и Моржа – разом приподняли и посадили Кирсанову на носилках, заломив ей обе руки за спину. Бывший директор «Люкс-панорамы» порвал ей спереди одежду так, что обнажились груди, щелкнул зажигалкой и поднес к соску Лаймы.

Жур напрягся, хотел вскочить, помешать ему, но боль в затылке опять помутила сознание…

Словно издалека раздался душераздирающий крик Кирсановой.

Вдруг металлическая шторка в перегородке, отделявшей салон от кабины водителя, отодвинулась, и высокий чистый женский голос, от которого капитан опамятовался, произнес:

– Сейчас же прекратите!

Голос принадлежал молодой женщине в облегающем комбинезоне с капюшоном из сверкающей материи сине-стального цвета.

Ее Виктор Павлович узнал мгновенно: Светлана Паутова, фотографию которой он видел в деле, правда, там она в платке…

От Паутовой исходила неведомая сила, заставившая Бабухина отскочить от своей жертвы и плюхнуться на скамейку. Баобаб и Морж повалились на пол. Барон раскрыл было рот, но промолчал, застыв с отвисшей челюстью.

– Зря ты выгораживаешь Станислава,– неожиданно обратилась Светлана к Лайме, вытирающей слезы.– Он не выдержал испытаний.

– Каких еще испытаний?– вспылила Лайма.

– Божьих,– спокойно ответила Светлана.– Посылая Зерцалова на Землю, Всевышний дал ему наказ: просвещать, исцелять людей. И, конечно, не корысти ради.

– А он?

– А он драл по три шкуры с больных и обездоленных,– вставил Морж.

– Еще как драл,– вмешался Барон. Грязно выругавшись в адрес колдуна, он добавил: – Прыщ мне на заднице и тот не смог вылечить, а колечко зажилил!

– Какое еще колечко? – испуганно спросила Кирсанова.

– Сама знаешь не хуже моего. То самое, что меняет цвет…– огрызнулся Барон.

– Жлоб, хапуга и трепач – вот кто он, а я-то вначале думала, верила его клятвам верности и святости…– выпалила Светлана.

– Уж ты бы молчала! – огрызнулась Лайма, опуская ноги на пол и прикрываясь демисезонным пальто.– Сама аферистка!…

– А ты меня не знаешь,– спокойно отпарировала Паутова.

– Еще как знаю! Кто волосы сбрил, чтобы потом демонстрировать публике колдовские способности Стаса? Ты! Кто наградил его СПИДом? Ты!

– Ну, уж если на то пошло, у меня совсем другая задача… Ведь с ним мы знакомы давно. Вместе улетели с ним туда,– Светлана показала наверх,– еще в восемьдесят четвертом году. Вместе находились среди небожителей. А затем Господь Бог послал его на грешную Землю, как я уже говорила, делать добро… Расставаясь он клялся мне в любви и верности…

– Не поверю! – воскликнула Кирсанова.

– И я не верила, когда мне шептали там на ухо о его нечистых делах… И вот тогда-то, чтобы я смогла лично убедиться, Всевышний и послал меня на Землю…

– Постой, постой,– прищурилась Кирсанова.– Если ты летала с ним в космос, почему он не узнал тебя при новой встрече на Земле?

– Мне изменили внешность, посылая на Землю, дали новое имя,– просто ответила Светлана.– И стала я искушать Зерцалова.

– Это была трудная задача?– поинтересовался до того молчавший Баобаб.

– Не очень,– улыбнулась Светлана.– В первый же вечер нашего знакомства я отдалась ему… А уже через день он мне предложил стать его ассистенткой… Хорошо платил… Правда, пришлось пожертвовать прической… Когда же я узнала, что у него есть такая же единственная и в Новобалтийске, а потом и в Южноморске, то решила наказать его СПИДом.

– И себя тоже? – удивилась Кирсанова.

– Господь дал, Господь и возьмет,– пояснила Паутова.– Мы ведь с Богом заодно, не то что Зерцалов. В Библии сказано: «Никто не может служить двум господам: ибо одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а другого не радеть. Не можете служить Богу и маммоне»… То есть богатству. Вот и пришел Станиславу конец. Страшный…

– Туда ему и дорога,– буркнул Барон.

– Не злорадствуй,– строго посмотрела на него Паутова.– О таких как ты тоже сказано: «Изыдут ангелы и отделят злых из среды праведников и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов»…

Роговой не выдержал, застучал в перегородку кулаком. В круглом отверстии отодвинулась заслонка, и показалось лицо шофера, в котором Жур узнал «полковника», сопровождавшего Барона в самолете Ленинград-Новобалтийск…

– Откуда эта баба? – прорычал ему Роговой.– И куда мы едем?

– А хрен его знает! – чуть не плача проговорил водитель.– Эта чертова телега сбесилась!… Баранка крутится сама, педали не действуют…

– Неужели конец света?! – в ужасе прошептал Бабухин.

– Грядет, грядет конец света,– подтвердила Паутова.– «Ибо,– как сказал Бог,– огонь возгорелся в гневе Моем, жжет до ада преисподнего, и поядает землю и произведения ее, и попаляет основания гор. Соберу на них бедствия и источу на них стрелы Мои: будут истощены голодом, истреблены горячкою и лютою заразою; и пошлю на них зубы зверей и яд ползающих по земле»… Так что СПИД, дорогие мои, считайте, цветочки. Людей ждут хвори во сто крат страшнее…

– Не каркай! – цыкнул на нее Роговой.– И так тошно…

– Тошно будет впереди,– усмехнулась многозначительно Паутова.

– Впереди? А что там?– забеспокоился Бабухин.