Капкан на честного лоха

шахматы играю». Старичок подскочил к Климову, ласково потрепал его по щеке: «Вот же варвары, скоты». И вдруг, неожиданно развернувшись, так ударил Климова в пах, что свет померк в глазах, пол и потолок поменялись местами.

По камере разнеслось лошадиное ржание, звонче других смеялся сам Федосеич и все показывал пальцем на Климова, растянувшегося под ногами.

Униженный, избитый он заполз под нары и отлеживался на голом цементном полу до глубокой ночи. Через два дня, когда Климову немного полегчало, Федосеич, как ни чем не бывало, предложил ему сыграть партийку в шахматы.

Но Климов уже нашел нового партнера, это был низкорослый смуглый мужчина азиатского типа по имени Аркадий Бик. Голова у Бика была круглой и желтой, напоминала мелкую дыню. «Простите, вы китаец?» – спросил Климов при первом знакомстве. «Я кореец, мать твою, сука, – вежливо ответил Бик. – Запиши это на своем лбу, гнида». Позже Климов поделился харчами с Биком, припухавшим на казенной баланде.

Корейцу посылок не приносили, в Москве у него не было ни знакомых, ни родственников. Бик оказался довольно миролюбивым человеком, завязалось нечто вроде дружбы, главное же, он играл в шахматы куда лучше Федосеича. Даже пару тройку раз сделал мат Климову.

Письма жены, которые Климов получал каждые пять дней, раз от разу становились все грустнее. Наверное, сама Рита не замечала этой грусти.

Жена писала, что дела фирмы, которую прежде возглавлял Климов, теперь полностью перешли в руки Егора Островского, он же получил право визирующей подписи на банковских документах. Островский старается, но у Егора нет связей Климов и вообще сейчас дела у всех идут не лучшим образом. В этом году прибыли почти нет, фирма «Тайси» едва избежала прямых убытков, сработала по нулям. Выплат по итогам года Островский Климовой не обещал, но она не в претензии. Денег на жизнь вполне хватает.

Когда Рита писала о бизнесе, она старалась употреблять общие слова, избегала конкретики. Но Климов и на основании этой скупой информации понял, что некогда процветающее дело теперь натурально загибается. В ответных письмах Климов просил Риту, чтобы ему в тюрьму передали копии кое-каких отчетов и ещё не сверстанный годовой баланс.

Однако Островский почему-то отказался выполнить эту просьбу.
* * *

Климова допустили на встречу с адвокатом в начале ноября.

Михаил Адамович Финкель, по жизни человек живого ума, остроумный, сейчас почему-то совсем скис, жевал мякину. «Я делаю все, что могу, – говорил он. – Но обстоятельства против нас. И ещё одна плохая новость. Прокуратура планирует заблокировать ваши банковские счета». Климов дернулся, как от удара током: «Банковские счета? Какое отношение мои деньги имеют к убийству этой девушки?»

Финкель брезгливо выпятил нижнюю губу. «Не знаю. Могу лишь предположить, что это эффективный способ давления на вас. Но выход есть. Если они получат признательные показания, деньги не тронут. Вы, как говориться, останетесь при своих. Вам решать», – в ожидании ответа Финкель стал перебирать