Инстинкт бойца

54

Азербайджан, 19 декабря

Диверсионная группа проникла на территорию суверенного Азербайджана правым берегом протоки Алазани, протяженностью чуть более пятидесяти километров, и на первых порах путь ее лежал строго на юго-запад. Примерно в двадцати километрах от населенного пункта Кахи курс резко должен был поменяться на северо-восток. Это был оптимальный вариант. Даже опытный Марк, искушенный в делах такого рода, полностью согласился с группой боевого планирования и выставил разработчикам оценку "отлично". Однако предательство ФСБ заставило Сергея еще раз обратиться к карте. За ее изучением он провел долгие часы. Порой казалось, что он не найдет выхода из тупикового положения. Но сделать это он должен был обязательно, потому что искренне верил в единственную, оставленную им без видоизменения поговорку: "Предав однажды..."

Контрмеры, которые Сергей предпринял перед отправкой, послужил Эйдинову со товарищи неплохим уроком. Но это поставило практически в безвыходное положение всю диверсионную группу. Хотя они и так были на положении смертников.

И Сергей нашел выход. Очень рискованный, но, как всегда, красивый и дерзкий. Таковыми были все операции, когда-либо разработанные подполковником Марковцевым.

***

В квадрате 1049 диверсанты сделали очередной привал. Место оказалось очень удобное: к югу протянулся лесной массив, с северной стороны бойцов прикрывал густой кустарник.

- Так, парни, в кучу, - созвал Сергей разведчиков. - Попробуем разгадать, отчего умер Гамлет?

- Открываем прения? - глаза Подкидыша остались напряженными.

- Ага, - подтвердил Марковцев. - У кого-нибудь есть версии?

- Начнем с того, что его закололи. Кажется, на дуэли.

Сергей улыбнулся Пантере:

- В оригинале Гамлет был "тучен и одышлив" - как один мой знакомый из контрразведки. Скорее всего, его задушит жаба. Или петля. Но ладно, шутки в сторону.

Марку предстояло решить: сейчас сказать товарищам, что их крупно подставляют, или оттянуть момент объяснения, насколько это возможно. Пока никто из расчета Скумбатова, включая самого командира, не знал об истинных планах руководства военной контрразведки. И Марк уже представил себе горькие усмешки на лицах бойцов - с ними поступили так, как они заслужили, ни больше ни меньше. И абсолютно никакого облегчения не принесут слова Сергея: "Вы имеете дело со мной, положитесь на меня. Теперь мы диктуем условия". Пожалуй, любое неосторожное слово ранит каждого похлеще огненного свинца. А ведь сейчас они живут оказанным им доверием, именно оно заставляет их бежать не зная усталости и видеть перед собой яркий свет. Пусть он по определению окажется последней вспышкой на их пути, но не обожжет напоследок, а согреет - каждого бойца, его родителей, жену, детей, всех близких.

Они не повернут назад, скажи им Марк всю правду, но будут умирать с горечью в сердце.

Да, война - штука сложная.

Сергей долго бился, решая эту проблему. Похоже, правду-матку в который раз придется втоптать в грязь, чтобы пацаны в ней снова не перепачкались.

"Начнем", - подстегнул себя Марк.

- Мы - диверсанты, - раздельно произнес он. - Наше правило: не считать убитых, а считать, сколько осталось в живых. Мы никогда не отходим тем путем, которым пришли. В данной ситуации мы сделаем в два раза больше: грубо наплюем на означенный ключевым квадрат 1085 и появимся в квадрате 1121. Вот карта, ребятки, посмотрите, что я придумал.

Разведчики слушали Сергея, и их лица озарялись улыбками.

- Ловко, - похвалил Пантера.

- Ловко-то оно ловко...

Сергей остановил Скумбатова пристальным взглядом.

- Я ответственный за операцию и решения принимаю на месте. Надеюсь, никто из вас не подумал, что я намеренно хранил в тайне запасной вариант?

Марковцев обвел глазами молчащих бойцов, среди которых не было только дозорных Рубильника и Моряка, они выдвинулись на запад и восток на восемьдесят-девяносто метров.

- Вас не проведешь, сукины дети! - выругался Сергей. - Если честно, это моя личная инициатива. Слишком много посторонних лиц знают о нападении на базу. Ничего не значит круглосуточное дежурство агентов контрразведки у постели Зубахина. Что, если часть информации попадет не по адресу? Нас будут ждать, вот что. Поэтому я перестраховался. И если, не дай бог, я окажусь прав, мой вариант сработает очень эффективно. Парни, - добавил Сергей мягче, - я верю вам, а вы верите мне. Договорились?

За всех ответил Один-Ноль, кивнув головой:

- Мы верим тебе.

- Ну вот и хорошо. Покажем полевым авторитетам то, чего они никогда не видели?

Почти те же самые слова Марковцев не так давно адресовал полковнику Эйдинову, и произнесены они были в утвердительной форме. Сейчас бы Сергей мог добавить из того же Шекспира: "Вот, Гамлет, мой платок; лоб оботри".

На груди Скумбатова дала знать о себе рация. Сухой обезличенный голос вызывал на связь командира расчета.

"Главный - Один-Двенадцатому. Главный - Один-Двенадцатому. Произошла утечка. Вас ждут. Выбор за вами. Транспорт в том же месте, в означенное время. Главный - Один-Двенадцатому..."

Диверсанты, реагируя на неожиданный сеанс связи, непонимающе и взволнованно переглядывались друг с другом. И только один Марк все понял.

"Ленц, - пронеслось в голове Марковцева. - Ленц прощает разведчиков".

Сергей почувствовал, как к горлу подступает тугой ком. Нет, он не проиграл в кабинете главного разведчика страны, он выиграл. Выиграл одним лишь своим присутствием. И это была самая, пожалуй, большая победа в его жизни.

Сергей оглядел бойцов и спросил, заранее зная ответ:

- Ну что будем делать, парни? Выбор за нами. Звенящую тишину прервал голос Пантеры:

- А мне понравился план Максимыча.

- Кто это сказал?

- Скутер сказал.

- Не, это не я. Это Пантера...

Марк улыбнулся и отдал лейтенанту Скумбатову приказ:

- Передавай, Саня, подтверждение: Один-Двенадцатый - Главному. Решение приняли. К означенному времени прибавьте три часа".

Глава 18

Нестандартная ситуация

55

Москва, 19 декабря, 16.40

Судьба Николая Постнова сделала резкий поворот. После короткого разговора с шефом он принял решение о срочном переходе на новую работу. Недавно ему предложили место юрисконсульта в крупной коммерческой фирме. Были и другие предложения от знакомых, на которые раньше Николай Григорьевич отвечал не просто отказом, а лениво-пренебрежительным несогласием - так велела протокольная форма сложившегося имиджа. Теперь пришлось позвонить самому и получить подтверждение, что место по-прежнему свободно. Да, он покидал аппарат Совбеза, но все его связи оставались при нем.