Псевдоним для героя

о. Но утром в реанимацию заглянул другой господин, спокойно подошел к раненому и добил его двумя выстрелами в голову. Потом весь медперсонал вызывали в милицию и выпытывали приметы стрелка, но их никто не запомнил, потому что стрелок носил на голове капроновый чулок.

Обложку “Мира беспредела” украшал оголенный по пояс мускулистый юноша, разрывающий другому юноше рот, словно Самсон пасть льву. Юноша с разорванным ртом стоял на коленях, заливая богатый интерьер фонтаном алой крови. Процесс явно не доставлял ему удовольствия, судя по страдальческому взгляду и судорожно сжатьм кулакам. Товарищу сверху, наоборот, процедура нравилась, он задористо улыбался, обнажая стройный ряд белоснежных зубов. На ремне висел здоровенный пистолет, из заднего кармана брюк выглядывала резная рукоятка ножа. Несмотря на внушительный арсенал, юноша предпочитал работать вручную. Броская надпись под картинкой: “КРОВАВЫЙ ПУТЬ ГЕНЫ БЕТОНА”. И более мелким шрифтом внизу: “Новоблудск на пороге новой криминальной войны”.

Маша вздрогнула. Не от веселой картинки, конечно. Бетон… Там, на чердаке Саша сказал этим чудовищам, будто статью заказал Бетон. Да-да, Гена Бетон. Значит, он обманул ее, заверяя после, что никакого Бетона не существует, что он выдумал его, лишь бы от них отстали! Боже мой, неужели он действительно связан с бандитами?

Маша сунула журнал в сумку, решив прочитать статью в автобусе. Сейчас она ехала в больницу, но не на дежурство, а за рекомендацией в институт. Накануне она поговорила с Юрием Федоровичем, главврачом. Тот пообещал, что никаких проблем не будет, и велел приехать завтра к одиннадцати утра. Хорошая рекомендация нужна была Маше обязательно, без нее делать в Питере нечего.

Прочесть статью в переполненном автобусе не удалось – Маша едва смогла втиснуться в переднюю дверь. Когда она выскочила возле больницы, часы показывали без пяти одиннадцать.

Юрий Федорович находился у себя. Это был грузный муж лет сорока, страдающий повышенной потливостью и одышкой в силу чрезмерного курения. Он носил тяжелые минусовые очки, отчего его блуждающие глазки терялись на необъятных просторах лица. Маше он почему-то напоминал сваренную луковицу. Ее сменщица-подружка Ленка, девушка без комплексов, утверждала, что скорее он похож на жирную жабу в очках.

– Можно, Юрий Федорович? – Маша заглянула в кабинет.

– Заходи, – в голосе заведующего больницей чувствовалось недовольство, – садись. Ты представляешь, нам опять урезают бюджет! Совсем рехнулись! У нас из лекарств остались только градусники! Из них половину мы из дома принесли! Давление человеку померить нечем! А жрать что больные должны? Суп из рыбьей чешуи?! Больница, мать его… Название.

Юрий Федорович достал последнюю сигарету, скомкал пустую пачку, метнул ее в мусорное ведро, но промахнулся.

– Что у тебя, напомни?

– Рекомендация. В институт.

– Ах, да. Сколько ты у нас?

– Полгода.

– Маловато, конечно. Годик хотя бы… Эх, Машенька, куда ж ты лезешь? Неужели не видишь, что творится.

Юрий