Близнецы-соперники

царила подозрительность. Глаза вглядывались в другие глаза, незнакомцы замечали других незнакомцев.

Пала Франция.

Виктор свернул на улицу Мерилебоун. Люди молча покупали свежие газеты. Итак, это свершилось, это в самом деле свершилось. На том берегу Ла-Манша стоял враг — победоносный, непобедимый.

По воскресным дням из Кале в Дувр больше не возвращались гомонящие туристы. Теперь люди отправлялись в иные путешествия — о них все слышали. Под покровом ночи из Кале приходили пароходы, где мужчины и женщины, иные истекающие кровью, иные целые и невредимые, в отчаянии прятались под сетями и парусиной, они рассказывали истории смерти и поражения, это были Нормандия, Руан, Страсбург и Париж.

Фонтин вспомнил слова Алека Тига: «Цель заключается в следующем: послать их обратно, чтобы они разрушили рынки... посеяли панику, учинили неразбериху... Развал любой ценой!»

«Рынком» теперь стала вся Западная Европа. И капитан Виктор Фонтин был готов направить туда своих вредителей.

Из пятидесяти трех беженцев с континента он отобрал двадцать четыре. Другие, выборочно, будут направляться на континент по мере необходимости, возмещая возможные потери. Эти двадцать четыре курсанта были столь же разными, сколь тренированными, изобретательными и хитрыми. Это были немцы, австрийцы, бельгийцы, поляки, голландцы и греки, но их национальность не имела особого значения. Рабочая сила ввозилась в рейх ежедневно. Ибо в Берлине рейхсминистерство промышленности заставляло служить людей со всех оккупированных территорий — эта политика охватывала все новые и новые порабощенные земли. Не было ничего необычного в том, что голландцы работают на штутгартской фабрике. Спустя лишь несколько дней после падения Парижа на захваченные заводы Лиона начали доставляться бельгийские специалисты.

Зная это, лидеры подполья тщательно изучали перехваченные запросы о переброске рабочей силы. Цель: найти временный «найм» для двадцати четырех специалистов с большим опытом.

В неразберихе, к которой привело стремление Германии добиться максимальной производительности труда, вакансии открывались повсеместно. «Крупп» и «И. Г. Фарбен» отправляли за границу такое огромное количество специалистов, чтобы запустить предприятия и исследовательские лаборатории в завоеванных странах, что немецкие промышленники возроптали и стали посылать отчаянные жалобы в Берлин. Все это вылилось в неряшливую организацию и неумелое руководство и снижало эффективность работы немецких предприятий и контор.

В эту-то прорву и проникли французские, голландские, бельгийские, польские и немецкие подпольщики. Перехваченные директивы по найму рабочей силы переправлялись по тайным разведывательным каналам в Лондон и ложились на стол капитану Виктору Фонтину:

«Франкфурт, Германия. Субпоставщик „Мессершмитта“. Требуются три цеховых десятника»;

«Краков, Польша. Филиал автомобилестроительного завода „Аксель“. Требуются чертежники»;

«Антверпен, Бельгия. Железнодорожный грузовой узел. Управление грузоперевозок и