Польский детектив

— Я пойду первым, — предложил молочник, — а вы за мной. Только тихо.

Словно две тени, они проскользнули во двор. Осторожно переставляя ноги, чтобы не споткнуться, Зборковский продвигался в сторону террасы. Майор шел следом.

Они остановились, заслоненные почти двухметровой стеной террасы. За ней находился гараж с таинственной лабораторией.

— Надо обойти дом. Окошко со стороны сада, — пояснил молочник.

С минуту они прислушивались. Тихо, словно все вымерло.

— Пошли. — Зборковский взял майора за руку, и они вдоль стены добрались до угла. Молочник осторожно высунул голову, вглядываясь в темноту. Все было спокойно.

Они снова прошли несколько шагов. Приблизительно в метре от земли располагалось довольно большое овальное окно, действительно заклеенное изнутри черной бумагой. В одном месте она была порвана, щель ярко светилась.

Зборковский наклонился к окошку и долго разглядывал внутренность помещения. Наконец он выпрямился и прошептал почти в самое ухо майору:

— Есть. Взгляните сами.

Неваровный наклонился. В тот же момент он услышал приглушенный вскрик и звук падающих тел. Он мгновенно выпрямился и обернулся уже с пистолетом в руке.

На земле, сцепившись, в яростной схватке, катались два человека. От ближайшего дерева отделилась тень и мчалась к ним огромными прыжками. Майор знал, что это капрал Неробис, и он действует, как было условлено. Но кто же столь неожиданно пришел на помощь Неваровному и предотвратил удар, который должен был последовать? Из-за угла террасы выскочили еще двое и включились в схватку.

Бандит был человеком физически сильным и тренированным. Но с пятью он справиться не мог… Щелкнули наручники.

Стефан Зборковский стоял у стены гаража со скованными руками. А в человеке, первым бросившимся на преступника, майор, к своему огромному удивлению, узнал капитана Левандовского. С ним были два оперативника из воеводского управления.

— Это вы, капитан? — Неваровный не мог удержаться от этого вопроса.

— Хорошо, что я успел. Еще секунда, и вы последовали бы за старшим сержантом Квасковяком. Ужасное легкомыслие. Вот этим вам раскроили бы голову. — Левандовский поднял с земли тяжелый гаечный ключ.

Майор засмеялся.

— Прошу вас, капитан, ударьте. — С этими словами он отвернулся и слегка наклонился.

— Что за шутки?

— Ударьте, ударьте, я не шучу. И посильнее.

Левандовский легонько стукнул ключом по вязаной шапочке майора. Раздался металлический звук.

— Я ничем не рисковал, — рассмеялся Неваровный. — Под шапкой — стальной шлем. А кроме того… вот мой «ангел-хранитель».

Только теперь капитан Левандовский заметил в темноте еще один силуэт. Это был капрал Неробис.

— Так вы сделали это умышленно? — удивился капитан. — Признаюсь, я на такой шаг не решился бы.

Неваровный взглянул на часы.

— В нашей компании не хватает одной особы, — заметил он.

— Особа не придет, — сказал капитан. — Мои люди задержали ее, когда она выходила из дому. В сумочке у нее был пистолет. Сейчас в ее квартире проводится обыск.

— Эльжбета Дорецкая? — настала очередь майора удивляться.

— По крайней мере, так она себя именовала. Как этот, который выдавал себя за Стефана Зборковского. Мы, майор, тоже не теряли времени даром. Но пора кончать. Давайте взглянем, что поделывает пан инженер Белковский.

— Минутку, — заметил майор. — Сначала вызовем капрала Садовского. Хватит ему мерзнуть за сосной… Он должен был перехватить Дорецкую. Я не сомневался, что она придет: ведь надо было помочь молочнику отвезти мое тело в лес… Очевидно, они положили бы меня там же, где Квасковяка. Верно, пан Стефанек?

Зборковский не ответил. Он стоял между двумя милиционерами, опустив голову.

— У меня есть ордер на обыск в доме Белковских, — сказал Левандовский.

— У меня тоже, — улыбнулся майор. — Подписанный прокурором в Рушкове.

Милиционеры долго звонили в дверь, прежде чем Белковский решился ее открыть. В доме было темно, но инженер был одет.

— Обыск, — коротко пояснил Левандовский.

Подвальную часть здания осматривали тщательно, метр за метром. Точные обмеры позволили установить, что где-то здесь находится замаскированное помещение.

Осматривая стены, Неваровный заинтересовался узкой щелью между двумя кирпичами. Когда он просунул туда лезвие ножа, часть стены легко повернулась, и открылся вход в маленькую, но прекрасно оснащенную лабораторию. Там стояли аппараты, о которых Зборковский вчера говорил майору.

— Тут должны остаться следы опиума или героина, — сказал Неваровный. — Он не мог их полностью устранить, так как вчера вечером я велел перекрыть воду в районе. Чтобы не вызвать лишних подозрений, пришлось отключить воду на всей улице и даже частично на Березовой. Неробис, позвоните, что можно уже включать.

— Слушаюсь, пан майор.

— Может быть, — предложил Левандовский, — опечатаем лабораторию и всю виллу? Пусть специалисты познакомятся с этой кухней на месте и сами демонтируют аппаратуру.

— Конечно. Как поступим с супругой инженера?

— Задержим обоих. Следствие покажет, в какой степени она участвовала в преступлениях мужа.

— Обыски произведены в квартирах Эльжбеты Дорецкой — и в той, что она снимает здесь, и в варшавской, — сообщил капитан. — Обнаружено значительное количество опиума. Но героина не найдено. Придется еще раз обыскивать дом. Пригласим специалистов с соответствующей техникой. Не всегда можно рассчитывать на счастье, которое привалило сегодня пану майору.

— Это счастье будет сопутствовать мне до конца, — улыбнулся Неваровный. — Пусть один из ваших людей сходит в гараж и возьмет из стоящей там машины оба подголовника. Внутри вы обнаружите героин. Там может поместиться около двух килограммов. Героин прятали в металлических трубках, к которым крепится подголовник. Заменой подголовников занимался некто Войцех Прохонь. Сегодня в пять утра Прохоня задержали сотрудники одной из районных комендатур столичной милиции.

Тем временем милиционер принес из гаража два красных подголовника.

— Что-то шуршит, — сказал он, встряхнув один из них.

— Неполный. Порошок в нем свободно пересыпается.

Обыск закончился. Из дома вывели хозяев и под конвоем отправили в Варшаву, в воеводское управление. Стефана Зборковского и Эльжбету Дорецкую отвезли туда раньше.

— Большое спасибо, капитан, — Неваровный протянул руку нелюбимому коллеге. — Вы не знали истинного положения дел и тем не менее, — не колеблясь, рисковали жизнью…

— Вы наверняка сделали бы то же самое.

— Ваша помощь оказалась очень кстати. Без нее мне было бы трудно справиться с этой четверкой.

— Во всяком случае, поздравляю, майор: вы великолепно провели операцию. Без этого хода, который вы придумали, нелегко было бы обвинить Зборковского в убийстве Квасковяка.

— Я очень удивился, — признался майор, — когда увидел, что это не мой Неробис борется с бандитом, а вы, пан капитан. Откуда вы появились в самый нужный момент?

— У каждого из нас имеется свой маленький секрет.

Офицеры пожали друг другу руки. И, кажется, от души.

Левандовский уехал в Варшаву. Майор вернулся к себе в отделение. Надо было написать подробный рапорт и впереди была неприятная беседа с Михаляком.

Первым человеком, с которым Неваровный столкнулся в отделении, был сержант Михаляк.

— Так это правда?.. — спросил он и не кончил вопроса: знал, что майор и так поймет, о чем идет речь.

— Правда. Эльжбета Дорецкая была правой рукой шефа банды, Стефана Зборковского. Они убили Квасковяка, а сегодня собирались сделать то же самое со мной.

— Я так ей верил…

— Вы были игрушкой, сержант, в руках опытной преступницы. Ваша любовь была ей нужна, чтобы знать, какие шаги предпринимает милиция. Я с самого начала боялся, что кто-нибудь из вас проговорится, поэтому и старался выбираться из дома потихоньку. Но вы все-таки меня заметили и не нашли ничего лучшего, как рассказать об этом Эльжбете.