Закон подлости (Солдаты удачи - 4)

Первым прибыл, как это и полагается, сам Пастухов. Поздоровавшись с Голубковым, Сергей уселся в углу у холодильника и вопросительно посмотрел на начальника.

-- Не смотри на меня, -- устало ответил на его немой вопрос Голубков, выглядевший явно не лучшим образом. -- Чтобы мне не пришлось повторяться, давай дождемся остальных. Чувствую я, эта неделя мне будет дорого стоить...

Пастух молча развел руками, мол, хозяин -- барин, и уткнулся взглядом в заснеженные крыши за окном. Минуты через три подошли Трубач и Муха. Муха, как всегда, балагурил, рассказывая какую-то очередную байку. Трубач вяло кивал головой, давая понять, что все еще слушает Олегов треп. Несмотря на то что в квартире было тепло. Трубач продолжал кутаться в дубленку и вообще, судя по всему, чувствовал себя плохо. Сквозь его черный азиатский загар пробивался нездоровый румянец. Шрамы на бритом черепе, напротив, поражали какой-то неестественной белизной.

Увидев Трубача, Голубков расплылся в улыбке и вышел из-за стола.

-- Рад, рад видеть тебя живым, Николай... -- Константин Дмитриевич крепко обнял Трубача.

Тот попытался что-то ответить, но его согнул приступ тяжелого гулкого кашля. Голубков внимательно посмотрел на Ухова и сказал:

-- Что-то, Коля, хреново выглядишь...

-- Ничего, -- с трудом переводя дух, ответил Трубач. -- Это акклиматизация... Я ж из лета прямо в зиму попал.

-- Я уж говорил ему -- надо полечиться... -- стал серьезным Муха.

-- Да ерунда! Легкая простуда... -- тут Трубач вновь раскашлялся. -...Вот этого подонка найдем -- тогда можно и поболеть. Константин Дмитриевич, мне управление больничный оплатит?

-- Оплатит, -- успокоил его Голубков. -- Вот прямо сейчас и оплатит. Ступай-ка ты, Николай, и правда отдыхать.

-- Нет, -- возразил тот. -- Я должен ему в глаза посмотреть...

-- Посмотришь потом, -- решительно ответил Голубков. -- Не забывай, что ты теперь вновь в команде. Здесь есть кому в глаза смотреть и без тебя. Сергей, объясни ему.

Пастух поднялся из своего угла.

-- Он прав, Коля. Мы только-только тебя нашли. Не хотелось бы, чтобы ты загнулся от воспаления легких. И потом, без легких на саксе ведь не слабаешь, а? Так что отправляйся ты болеть. Это приказ.

Трубач упрямо переводил взгляд с одного на другого. Потом махнул рукой и рассмеялся:

-- Ну, черти!.. Уговорили. Мне, ребята, и впрямь хреново... Я ж еще не отошел от ранений. Старик Сульхи хоть и великий лекарь, но все же не волшебник...

-- Ну вот и славно, -- обрадовался Голубков. -- Я тебя, Ухов, определю в знатный госпиталь. Там тебя подлечат. Отоспишься. Отдохнешь...

-- Только разрешите в самом начале все же поприсутствовать, -- добавил Трубач. -- Я больше вас общался с Коперником, вдруг да буду полезен.

-- Согласен, -- кивнул Голубков.

Тут дверь распахнулась, и на кухню ввалились Док, Боцман и Артист. Друзья прибыли в Москву еще вчера вечером, так что успели даже отдохнуть.

-- Можете нас убить, но мы его упустили, -- с порога сообщил Артист. -Эта сволочь идет по трупам.

-- Садитесь, -- строго приказал Голубков и через полминуты начал: -Да, Коперник идет по трупам, и через сутки к ним может прибавиться еще несколько миллионов человек.

-- Я так и думал, -- серьезно произнес Док.

-- Коперник в Москве и настроен решительно. Чтобы не быть голословным, прошу внимательно прослушать запись моего разговора с ним. Потом буду готов к обсуждению.

С этими словами Голубков включил стоящий на столе диктофон.

* * *

Запись разговора:

-- Голубков на проводе...

-- Рад, что довелось вновь с вами поговорить, Константин Дмитриевич.

(Голос Коперника внешне спокоен, но в интонациях проскальзывает какая-то напряженность.)

-- Коперник?! Хорошо, что вы, Сомин, решили сами выйти на нас. Ваши действия в Двоегорске бессмысленны...

-- Перестаньте, Голубков!.. Это лирика.

-- Вы офицер, так имейте мужество признать свое поражение!

-- Я имею мужество оставаться в живых. Вы лучше других знаете, что я уже труп. Слишком много я смогу рассказать.

-- Приходите, и управление обеспечит вам безопасность.

-- Ерунда!.. Ваше управление чуть не провалилось, и во многом благодаря моим стараниям.

-- Однако пока в бегах вы, а не я.

-- Это все лирика... Лучше перейдем к делу... Да, и не нужно затягивать разговор. Я принял меры для того, чтобы вы меня не засекли. Так что расслабьтесь, Константин Дмитриевич.

-- К делу так к делу... Что вы хотите сказать?

-- Вы знаете, что именно находится у меня в руках. Не нужно объяснять, что может произойти, если я по неосторожности или злому умыслу разгерметизирую контейнер.

-- Но вы этого не сделаете. Вы же разумный человек, Коперник.

-- Я разумный человек, у которого горит земля под ногами! Оставим вопрос степени моей разумности. Ситуация проста. У меня есть то, что вам нужно. Мне нужны деньги и возможность уйти. Для того, чтобы у вас не возникло соблазна меня обмануть, я заминировал контейнер и готов взорвать его в любой момент.

-- Вы становитесь банальным уголовником.

-- Я становлюсь человеком, диктующим свои условия. Итак, мне нужно полмиллиона долларов наличными. Никаких помеченных купюр и переписанных номеров. Это будет аванс. Вернее, мои командировочные на дорогу за рубежи моей любезной родины. Когда я достигну нужного места, вы переведете пять миллионов долларов в банк, который я укажу. До этого момента вы меня должны оставить в покое. Повторяю -- я смогу взорвать контейнер в любой момент!.. Я заберу деньги и только тогда сообщу местонахождение контейнера.

-- Это глупо, Коперник. Где гарантии, что вы отдадите контейнер?

-- А гарантий нет. Это игра по моим правилам.

-- Как я могу передать вам наличные?

-- Их мне должен принести Иван Перегудов. Док, по-вашему.

-- Куда принести?

-- Пусть сидит дома и ждет моего звонка. И никаких хвостов! Мои люди будут пасти квартиру Перегудова.

-- Предположим, что я согласен...

-- Никаких "предположим", Голубков!.. Вечером я звоню Ивану и назначаю встречу.

-- Но в любом случае пять миллионов -- сумма нешуточная. Таких денег у меня в кармане нет.

-- Я не фантазер, Константин Дмитриевич. Именно поэтому я и согласен на перевод суммы на мой счет. Подробности обговорим позднее. Надеюсь услышать Ивана сегодня вечером.

Конец записи.

* * *

Голубков выключил диктофон и испытующе посмотрел на присутствующих.

-- Что скажете?

-- Ну и сволочь же... -- протянул Артист.

-- Это, цитируя моего однокашника, лирика, Семка, -- вздохнул Док. -Похоже, что он выкручивает нам руки. У нас есть варианты, Константин Дмитриевич?

-- Опасность велика. Под угрозой жизнь миллионов людей. Я не могу взять на себя такую ответственность.

-- А он не блефует? -- поинтересовался Пастух.

-- А если и так? -- пожал плечами Голубков. -- Что с того? Даже если есть всего один шанс из тысячи, что Коперник выполнит свою угрозу, то и тогда мы не имеем права рисковать. Иван, что ты можешь сказать?

Док машинально достал сигарету, виновато посмотрев при этом на Голубкова.

-- Можно?.. -- Голубков разрешающе кивнул головой. -- Что я могу сказать? Леха Сомин, по кличке Сом, из десятого "Б" этого бы никогда не сделал. Но прошло столько лет. Теперь это -- Коперник, и про этого человека мне известно, что он, не задумываясь, убил несколько человек по служебным соображениям. А сейчас речь идет о его собственной жизни...

-- Комментарии излишни, -- вставил Артист. -- Но есть ведь основная проблема любого террориста. Он неуязвим, пока не совершил то, чем грозится. После этого у него уже нет козырей.

-- Это так, -- согласился Пастух. -- Но здесь дело сложнее. Он может сегодня распространить один штамм. Холеру, например. Если мы не пойдем на уступки -- завтра распространит чуму. Послезавтра -- тиф... Сколько у него там этих сюрпризов в чемодане?