Жалость унижает ментов и бандитов

Дальше все пошло своим порядком.

Зарубежным делегациям предстояли поездки по стране - встречи с коллективами трудящихся Страны Советов. Представительство.

Основная масса своих сразу возвращалась домой.

Для статистов съезда - передовых рабочих, доярок, учителей - праздник закончился в тот же час - одномоментно и навсегда. Никто из них не задержался в столице хотя бы на сутки. Отъезд был зараннее расписан. Повагонно, пополочно.

Вокзал снова был выдраен, вычищен, оцеплен.

Снова черные "чайки" и "волги" провожающих, представители ЦК КПСС, профсоюзов, кагебешники в штатском...

Транспортная милиция отсвечивала парадными белыми кашне и белыми сорочками.

- Игумнов! Качан у тебя? - В трубке слышались еще голоса. Картузов звонил из дежурки. Начальник отдела был чем-то обеспокоен. - Никуда не посылал?

- Нет. Что-то случилось?

- Подобрали твоего человека...

- Николу?

- На лестнице. В бессознательном состоянии. Перелом шейных позвонков. Черепная травма. Вызвали "скорую"...

- Я еду!

- Нет! - У Картузова было все продуманно - он потому и звонил. Поедет Качан или Карпец! Ты тут нужен! Скубилин, министерские... Не отговориться!

- Куда наряд у "скорой"? - крикнул Игумнов.

- В 7-ую больницу! На Каширку! Ищи Качана! - Последнее относилось уже к дежурному.

- Я искал. Нет его.

- Ищи Карпеца! - Картузов бросил трубку. - Остальным общий сбор!

Личный состав загнали на инструктаж часа на полтора раньше назначенного- чтобы к приезду проверяющих все были на местах. После появления большого начальства в зал и муха не должна была влететь.

Игумнов медленно зверел.

Ленинскую комнату наполнили менты.

Большинство постов на вокзале осталось открытыми.

- Товарищи офицеры! - прозвучала команда.

Все поднялись.

Большое начальство прибыло. Скубилин, проверяющие из Министерства. Прошли на сцену.

Внезапно Игумнов почувствовал чей-то взгляд, осторожно повернул голову. Среди сопровождающих мелькнула рыжая шевелюра.

" Начальник транспортного КГБ Козлов!"

Рыжий не успел отвернуться. В глубине глазниц зеленью сверкнули крохотные зрачки.

Картузов взошел на трибуну. Он был снова в ударе.

- У делегатов сегодня большой день , друзья!.. Съезд это - оч-чень тя-я-жкий труд! - Картузов было совсем закручинился. Но не надолго.

В Ленинской комнате стояла полная тишина.

- Они потрудились и выработали ис-то-ри-че-ские, - он произнес это слово по слогам, чтобы все оценили значение проделанной делегатами работы, - решения, которые нам с вами претворять в жизнь... Но сейчас трудная работа их уже позади

- у них праздник. И теперь - наш с вами черед - праздник делегатов ничем не должен быть омрачен!

Игумнов снова поймал на себе взгляд начальника КГБ, ему показалось Козлов следит за ним, присматривается внимательнее обычного.

" Что-то готовит. Или приготовил..."

" Чао, бамбино! Мы еще встретимся!.." - пообещал ему комитетчик во время их последней встречи.

" Да хрен с ним, с Козловым!" - Он отвел взгляд от своего недруга.

- Кто-то из делегатов съезда сегодня может и оказаться выпивши... Да!

Начальник отдела, наконец, выбрел на прямую дорогу.

- Надо его понять. И может закрыть на это глаза. А то ведь у нас как? Увидят - порядочный человек выпил и сразу рычат! Словно никогда и не нюхали! А сами - в праздник и не в праздник - нальют бельма!..

Личный состав развеселился.

Картузов почувствовал настроение.

- Еще одна тонкость. Делегаты везут сувениры. Для них в Кремлевском дворце работали магазины. Киоски. Некоторые непременно что-то приобрели на память о съезде, о Москве. Их можно понять. Так что вещей окажется побольше, чем когда они ехали сюда. Надо это тоже учесть!

- Кубинцы справятся! - выкрикнул кто-то.

- Кубинские слушатели, которые повезут вещи из гостиниц, уже получили подкрепление...

- А много у них вещей? - интересовался все тот же голос.

- Поставь себя на их место и сам ответь!

- Я на их месте никогда не буду!

Картузов не ответил. Начальник Управления генерал Скубилин был краток. Взглянул на часы, предоставил слово министерскому генералу в штатском. Тот был тоже немногословен. Обращался он к Скубилину, но текст предназначен был всем.

- Начинайте готовить приказ о поощрении личного состава, Василий Логвинович.

Обязательно дойдите до каждого милиционера, сидящего здесь. Он тоже внес свою скромную лепту... Никого не забыть!

В зале задвигались.

- Все по полной программе. Денежные премии, ценные подарки, грамоты. Особенно отличившихся представьте в приказ для поощрения министром. Все...

Он уже шел к дверям...

- Товарищи офицеры!..

После инструктажа с хода двинулись к местам дислокации.

Автобусы с делегатами были уже на подходе.

"Рафики" кубинцев, доставлявших вещи, еще задерживались.

Вокзальные носильщики, начищенные, причепуренные, держали наготове вместительные тележки Отделения перевозки почты, запряженные электрокарами.

Неожиданно Игумнов увидел Качана, тот стоял в стороне - притихший, неулыбчивый. Что-то изменилось в нем - Игумнов не мог понять.

- Как ты? - Спрашивать, где тот был, не стал.

" Может с Веркой что..."

- Не болеешь?

- Настроения нет.

Так и было.

Без Верки родной вокзал сразу стал скучен, пуст. Веркина мать сообщила последние новости. Они оказались неутешительными.

Вернувшись в камеру хранения, Динка все рассказала в служебке. Кто-то тут же стукнул начальнику станции. Еще кто-то, а может и сама Динка, тут же позвонил Верке домой, рассказал супругу о скандальном поведении жены.

Зареванную Верку после бессонной ночи в Барыбине на станции встречал разъяренный муж. Он не пошел на работу, ждал жену. Верка не была готова к разговору, во всем призналась.

- На вокзале она теперь не появится, - заключила мать. - Уволится. Но, кажется, и муж ее бросит. Сегодня поехал к своей матери. Что та посоветует...

Игумнов, разумеется, ничего об этом не знал.

Спросил еще:

- Насчет Николы - в курсе?

- Да. Я думаю, это кто-то из черных.

Игумнов был в этом уверен:

- Я видел Эдика с кодлой. Там был один. С металлической

трубкой. Маленький, метр с кепкой.

- Он из охраны "Аленького цветочка".

- Таймасхан. Когда отправим поезд, я дам ориентировку.

Качан сам спросил:

- К Николе в больницу поехали?

- Тебя не нашли - Картузов обещал послать Карпеца.

- Да? - Качан удивился. - Я видел Карпеца у депутатской. Он там за адьютанта. С рацией. Может уже вернулся?

Игумнов по-блатному заскрипел зубами. Все шло не по-людски.

" Сейчас у нас главное - избранники! А Никола?!"

Телефоны в дежурке снова накалились от звонков. Трубка жгла ухо.

Сведения о передвижениях депутатов все, даже КГБ, предпочитали узнавать у дежурного - из первых рук...

- Алло! Игумнов там далеко?..

- Да вот только вошел! Игумнов возьми трубку...

- Слушаю!

Он только успел переговорить со справочной больницы, потом с экстренной хирургией. Никола все еще был на операционном столе.

- Ну как там, в Инспекции? - У телефона был начальник розыска с Белорусского. - Отбился от Исчуркова?

- Все нормально, - Игумнов уже успел остыть.

- Я чего звоню? Может встретимся, посидим? - Ему еще казалось, что Игумнов может остановить надвигающуюся беду. Что-то притормозить. У вас когда проводы?

- Уже идут.

- Жаль. А то хотел тебя позвать.

- Ты где?

- Паримся. Место отличное. И машина есть. Может послать за тобой?

Особенно близки они никогда не были. Еще утром он листал уголовно-розыскное дело. Оба знали, что в нем липа. Не только они. И его начальник, и Скубилин. И транспортный прокурор...

"Вот как обернулось..."