Гладиатор

Мощный удар в плечо поднял Ивана в воздух и отшвырнул к самой линии костров. Иван упал, прокатился еще несколько метров и вытянулся, попав правой рукой прямо в угли прогорающего костра. Иван с удивлением смотрел на свою руку, которую лизали голубоватые огоньки пламени. Боли от ожога он не чувствовал. Он попробовал убрать правую руку из костра и не смог. Рука не слушалась. Тогда он, опираясь на левую руку, поднялся, и правая рука, следуя за его телом, выползла из костра и безжизненно повисла вдоль туловища.

Парень, уже справившийся со своим удивлением от падения Ивана, которое для него самого было полной неожиданностью, приближался. Его страх перед Иваном, сначала заглушенный болью от ударов и страхом перед чеченцем-хозяином, сейчас и вовсе прошел. Он шел к Ивану в полной уверенности, что идет его добивать. Иван знал эту эйфорию, наступающую после первого, но далеко еще не окончательного успеха в схватке. Чаще всего она становится причиной краха, поражения, смерти. Иван стоял, приходя в себя после легкой контузии от удара, и ждал ошибки своего противника. Он был уверен, что парень, судя по всему не искушенный в единоборстве, сейчас ее допустит. Ошибка противника была, собственно говоря, единственной надеждой Ивана на победу.

Опыт всех драк, боев, в которых ему приходилось за свою жизнь участвовать и побеждать, не подвел Ивана. Едва парень приблизился на расстояние удара, Иван схватился левой рукой за правое плечо и упал на колени. Зрители завыли и залаяли что-то на своем языке, как стая шакалов. И тем самым только помогли Ивану. Противник полностью поверил в его беспомощность. И поторопился добить его. Ничего не опасаясь, он размахнулся левой и в этот момент оказался полностью открытым для удара.

Уже занесенным направо кулаком левой руки Иван врезал ему по яйцам. Он ударил со всех сил, которые у него были, и в этот момент выиграл бой. Парень так и остался стоять над Иваном - не закончив движения левой рукой, не в силах вздохнуть, не в силах что-либо соображать. Он начал крениться вперед, и Иван едва успел уйти с того места, на которое упал его противник.

Правила требовали добить его. Иван не стал ничего придумывать для этого, а просто пробил парню височную кость ударом тяжелого армейского ботинка...

***

...Но не только воспоминания отвлекали Ивана от того, что происходило на дне выложенного кафелем бассейна. Он смотрел на все это рассеянно, практически не интересуясь тем, что видит. Его все больше занимала мысль о том, зачем все-таки Крестный привез его с собой?

По его словам, вроде бы для тренировки в необычных условиях. Но пока все это, с точки зрения Ивана, походило на дешевый спектакль. Для тех, кто в этом участвовал, дело обстояло вполне серьезно... Но для себя он не видел ни в ком достойного соперника.

Иван резко повернулся к Крестному:

- Зачем ты меня сюда привез?

Смех Крестного гулко разнесся по помещению бассейна, отразившись от стен. Услышав смех, Второй оглянулся, ища глазами Крестного, и это был последний его взгляд. Он тут же получил от Десятого удар по ногам и упал на спину. Подняться ему Десятый уже не дал...

- Заскучал ты все-таки, Ванюша, - смеясь, сказал Крестный и сделал знак рукой, чтобы выходила последняя пара - Шестой и Восьмой. - Потерпи, сынок! Крестный оборвал смех. - Сейчас мы здесь закончим и пойдем ужинать. И я все тебе объясню...

Закончили они минут через десять, когда Шестому наконец удалось обмануть Восьмого. Шестой сделал вид, что споткнулся и упал на спину. Иван ясно видел, что он притворяется, но Восьмой, обрадовавшись подарку судьбы, не обратил внимания на напряженную позу опасно сгруппировавшегося Шестого. И подошел слишком близко, уверенный, что нанесет сейчас последний удар, который решит исход поединка... Он тут же получил мощный удар ногой в пах, от которого согнулся пополам и лишился на секунду способности вести бой. За полсекунды Шестой успел встать на ноги, еще через полсекунды он уже висел у Восьмого за спиной и обхватывал руками его голову... Резкий рывок - и все было кончено.

Крестный подождал, когда Шестой выберется наверх, встал и окинул взглядом забрызганный кровью кафель и пять трупов, валявшихся в лужах крови на дне бассейна. Он как будто собирался что-то сказать, но только усмехнулся и промолчал.

Иван закурил свой любимый "Винстон". Вид крови и чужой смерти мало его волновал.

- Пойдем, Ваня, перекусим. - Крестный взял его под руку и повел к выходу. - Надеюсь, аппетит я тебе не испортил?

Иван покачал головой:

- Глупо все это, Крестный. Столько времени, столько сил ты тратишь на то, чтобы дать возможность пятерым жеребцам загрызть пятерых меринов...

- Ты даже не знаешь, насколько ты не прав, Ваня. - Крестный тяжело вздохнул. - Их ведь никто не заставлял лезть сегодня в бассейн. Они добровольцы. Год прожили вместе. Тренировались, ели и отдыхали вместе... На заданиях защищали друг друга от чужого свинца, если этого требовала ситуация...

Крестный сделал паузу, давая Ивану время прочувствовать значение своих слов. Однако у Ивана его слова никаких чувств не вызвали.

- А сегодня ни один не отказался от поединка... Кому-то из них пришлось убить сегодня своего друга, можешь быть в этом уверен.

При этих словах Крестного что-то едва забрезжило у Ивана в памяти... Лагерь спецподготовки... Первые месяцы в Чечне... "Друг - это мертвый человек, который лежит с тобой рядом и убить которого ты уже не можешь, - подумал Иван. - Почему Крестный говорит, что эти, в бассейне, были друзьями? Ведь они были живы... Друг - это тот, кто смотрит на тебя с той стороны, со стороны смерти... Оттуда смотрят еще многие, но все они молчат, а друг может рассказать, что там, за чертой..."

Иван пожал плечами.

Крестный досадливо вздохнул. "Похоже, для Ивана это и впрямь только театр, - подумал он. - Этим его не проймешь".

Крестный уже около года пытался разными способами воздействовать на Ивана, но все его попытки оказывались неудачными.

Как управлять человеком, у которого есть душа, Крестный знал. Он умел убивать душу и даже любил это делать, считая, что душа для дела - вредна... Доберись до души человека - и он в твоих руках!.. Но как управлять Гладиатором, оставалось для Крестного загадкой. И оттого он испытывал к Ивану противоречивые чувства: и уважал его, и ненавидел, и любил, и боялся одновременно.