Голый на маскараде

Вагон грохотал в темном тоннеле и через две остановки Леня пришел к выводу, что в Малаховку сейчас ехать нет никакого смысла. Было же ему сказано ясно: «Все соберуться на большую игру вечером».

Глава 18

В пустоту утекали минуты, а быть может и часы. Но время все одно стояло – казалось прошли века, но не было ещё и полудня. Леня лежал на диване, в своем лучшем костюме, и бессмысленно глядел в потолок. На этом белом потолке иногда возникала синь Средиземного моря, тесные улочки Гераклиона, уходил за горизонт алый диск солнца.

Потом что-то подняло Леню с дивана и оказалось, что он среагировал на длинный нетерпеливые звонки в дверях, пошел открывать, открыл и снова побрел к дивану, даже не глядя через спину, кто заявился к нему в гости.

– Леня. – Вася осторожно тронул его за плечо. – У вас в лифте раздавило девушку... Это – она?

Леня не ответил и даже не пошевелился.

– Да... Я не знаю, что сказать... Я тебе гостя привел. Можно запускать?

Леня повернулся, сел на диван, спросил механически.

– Кто?

– Ты его знаешь. – ответил Вася и крикнул в приходжую. – Входи, Стас.

Леня потярял всякую реакию на происходящее. В комнату вошел Прыщ, игривый, но озабоченный.

– Привет, Леня! Нашел деньги старухи?

– Что? – Леня его решительно не понимал.

– Так нашел наследство старухи Лимоновой?! Ты ж обещал поделится!

Леня напряг память и ответил неприязненно.

– Тебе квартиру в Левобережной оставили.

– Это я и без тебя знаю! – хохотнул Прыщ. – Ради этой хаты я и вернулся, хотя меня здесь разыскивает бригада с носилками и лопатами.

– Какими лопатами?

– Да чтобы мне могилу копать! – захохотал Прыщ. – Мне от этих кретинов откупиться надо!

Леня смотрел на Прыща, пытаясь понять, что было связано с этой пижонисто одетой, вихляющейся фигурой.

– Хату придется продать, я весь в долгах! – деловито обьявил Прыщ. Но это – семечки! Ты не докопался, Леня, до настоящих башлей старухи?

– Каких? – туповато спросил Леня.

– Ты что, с похмелья?! Мозги включи! Она мне намекала, что рядом с такими деньгами оказалась, какие мне и не снились!

– Пошел вон. – сказал Леня безразличо, словно от комара отмахнулся.

– Подожди. – остановил Вася. – Леня, дай мне ту бумагу, которую вчера переводили.

На чтение десятка строк у Прыща ушло минут пять, после чего он произнес напористо.

– Какая-то мыслишка у меня возникает, мужики! Но поймать её за хвост я не могу... Намекала старушка, что на своей фирме засекла какую-то махинацию. Я думаю, что бабуся намеревалась прижать этих деятелей, слупить с них деньгу! За что её и замочили!

Леня тяжело поднял голову, разглядел Прыща посреди комнаты и сказал медленно.

– На твое содержание у неё деньги были. Она промотала ради тебя остатки семейного наследства, альфонс вонючий.

– А зачем такие грубые слова? – ничуть не смутился Прыщ. – Старушка реализовала последний счастливый вздох своей жизни! Пятьдесят лет сидела на своих капиталах, как крыса на сале, а новые времена предоставили новые возможности – курорты, море, рестораны, яхты и красавец мужчина, то бишь я – рядышком! Осенью она обещалась отвезти меня в круиз по всем Тихоокеанским фешенебельным курортам.

– Ну и что? – спросил Леня, плохо соображая: события скользили мимо него, время пульсировало, он не все улавливал.

– Значит у неё были перспективы! – продолжал ликовать Прыщ. Подожди, она обмолвилась, что очень большие деньги крутятся при одной Комисссии, которая составляет списки медикаментов, препаратов и всяких лекарств на всю страну... Может быть там кубышка закопана?

Назойливость радостно озабоченного Прыща оказалась уже непереносимой.

– Вася, – позвал Леня. – Гони его в шею.

Прыщ отскочил и заголосил.

– Уйду, уйду! Только заплатите мне за информацию! Я ж вам ценные сведения дал, а что – нет?!

– Да. Убирайся. – ответил Леня и начал приподыматься.

– Ладно, ладно! – Прыщ шарахнулся в двери. – Я потом выйду на связь, когда вы дело провернете!

Прыщ исчез, словно видение из дурного сна.

Вася сходил на кухню и вернулся с чайником в руках:

– Горячего кофе не тяпнешь?

– Налей.

Вася принялся заваривать растворимый кофе в чашках, спросил через плечо.

– Для тебя что-нибудь прояснилось?

– Да... Может быть... Эта Комиссия составляет список препаратов. Набор жизненно необходимых лекарств заказывают как своим фирмам, так и заграницей. Заказ оплачивает государственная казна. Рублями, валютой, золотом. Для любой фирмы получить такой заказ – равно пропуску для грабежа в подвалах государственного казначейства.

Вася встрепенулся.

– Ленька! Идет борьба за этот заказ! Фирмачи сцепились в смертном бою за сбыт своей продукции! Что наши деятели, что зарубежные! Ты представь, какая идет игра?!

– Нет. – сказал Леня. – Не представляю.

– Да Лимонова раскрыла международную банду! – закричал Васька переполненный восторгом исторического открытия. – На первой странице, которой у нас нет – Лимнова дала полный список мафии!

– Нет, – будто сквозь сон ответил Леня. – Там не список мафии. Там список её жертв... Тех людей, на которых они наехали, шантажировали, хотели подчинить своей воле. Там список тех – КТО РАСПРЕДЕЛЯЕТ ЭТИ ЗАКАЗЫ МЕЖДУ ФИРМАМИ. Этих людей и будут давить.

– А мафиозники тогда кто?! Кто, Леня?!

– Мафиозники неизвестны. Иди домой, Вася. У меня в башке кирпич.

Леня лгал старому другу. Если и застрял в его голове «кирпич», то он не мешал увидеть, наконец, почти все причины и следствия происходящего. Оставались для окончательного понимания лишь детали, вспомогательные факты и – имена клоунов этого кровавого маскарада.

Леня не приметил, когда тихо исчез Вася. Кажется, он сказал, что ушел в школу проводить занятия. Стрелки часов показывали всего навсего час пополудня. Текуший день оказался бесконечен. Но время снова стронулось с места и для Лени начало отсчитывать свое течение. Он понимал, что его ещё неведомый противник ждать не будет и очень скоро перейдет к активным действиям. Те, кому нужен документ Лимновой будут выдирать его из зубов хоть Дьявола и, цели своей ради, пойдут на всё. Как уже пошли...

Для собственных действий, хоть сколь-нибудь осмысленных, требовались завершающие факты. Леня перебрал в уме имена людей, которые могли ему помочь и пришел к выводу, что только один человек на фирме «Кураре» мог стоять возле этих фактов.

Только мимо бухгалтера не может ни в одном учреждении пройти незамеченным любое деяние. Только от бухгалтера ничего нельзя скрыть. И если его, бухгалтера, даже в чем-то обманешь, то тень любой аферы все равно будет замечена. Без бухгалтера, фигуры не всегда приметной, не проворачивается ни одно серьезное мошенничество.

Леня оделся и вышел из дому. Он знал, что хотя фирма «Кураре» рухнула и прекратила свою деятельность, но главбух Сенчукова Тамара Васильевна все одно будет торчать на службе, пока не получит последнего приказа ликвидации, или её силком не выгонят с рабочего места.

...На дворе фирмы, как обычно, грохотали строительные механизмы. Двери офиса оказались открыты и Леня поднялся на второй этаж. Поначалу показалось, что здесь безжизненная пустота, безлюдье, но потом из-за дверей бухгалтерии послышался голос Сенчуковой.

Леня вошел в кабинет и не удивился, когда обнаружилось, что в кабинете уже стоял стол, два стула, шкаф – на обломках крушения фирмы Сенчукова пыталась продолжать работу, уже с кем-то разговаривала по телефону. Но она тотчас опустила трубку и вскинула на Леню близорукие глаза.

– Ленечка?!... А ты зачем явился? Я-то уж так, в последней надежде...

– Здраствуйте, Тамара Васильевна. – Леня уселся на шаткий стул. Простится пришел. Я в тюрьму сажусь.

Тамара Васильевна глянула на него неуверенно, улыбнулась, но спросила заинтересованно.

– Когда?

– Сегодня. Или завтра поутру.