Замок Тэсдея. Убийство жарким летом. Исчезнувший сенатор

– Он получал взятки?

– Никаких доказательств… Но ему нужны деньги, Питер, очень нужны – это я могу доказать, однако нет никакой связи с происходящим. Понадобятся месяцы, чтобы раскопать что-то. – Маршалл вскинул голову. – Сколько времени дает нам Спрэг?

– Немного, совсем немного.

Стайлс рассказал о том, что «Армия истинных американцев» Колхауна готова выступить.

– Ты думал о письме, о том самом, отпечатанном на машинке? – спросил Маршалл.

– А что такое?

– Эксперт, изучив его, за две минуты может определить, на какой машинке оно отпечатано, но для этого нам нужно иметь образец текста с машинки Северенса. С той, что в его офисе, я смогу получить за пятнадцать минут. Пошлю туда своего человека под видом мастера по ремонту машинок якобы для проверки, но сомневаюсь, чтобы такой хитрый дьявол, как Северенс, воспользовался машинкой из офиса.

– А дома у него есть своя?

– Сегодня у всех есть собственные портативные машинки. Возможно, у него одна здесь, а другая за городом. Их проверить сложнее: не явишься же в дом к человеку проверять машинку, это тебе не газ и не электричество.

– Ордер на обыск?

– Потребуется несколько часов, пока я найду подходящего судью. Северенс – фигура политическая, близкий друг мэра. Я бы мог завести на него настоящее дело, но пока оно не заведено. И сейчас на это нет времени.

– Северенс сейчас дома? – спросил Питер.

– И да, и нет. Решено, что он должен быть на связи.

– Предположим, я отправлюсь к нему – он ведь знает, что я в курсе дела. Могу наболтать чего-нибудь о том, что я якобы нашел в Гарлеме какую-то зацепку, – в общем, что-нибудь, что оправдало бы мой приход к нему, чтобы задать несколько вопросов о его телефонном собеседнике. Когда буду у него, могу попросить разрешения воспользоваться его машинкой, чтобы напечатать кое-что для своей статьи. Я не вижу другого способа сделать так, чтобы он не заподозрил, что мы интересуемся им.

– Стоит попытаться, – сказал Маршалл.

– А если он воспользовался машинкой, находящейся за городом?

– Мне кажется, что, скорее всего, она – в квартире. Ведь ему нужно было сочинить письмо вымогателя так, чтобы мы поверили: оно пришло именно оттуда, куда он хотел нас направить. Ему необходимо было остаться одному, поэтому я и сомневаюсь, чтобы он печатал письмо в офисе, а за городом – жена и трое-четверо слуг. Я склоняюсь к версии о квартире. Он проводит там много времени. Мне позвонить ему и сообщить о твоем приезде?

– Думаю, не стоит, – сказал Питер. – Предпочитаю появиться неожиданно.

– Ты должен держаться очень спокойно. Не допускай спешки, чтобы он не заподозрил ловушку.

– Это будет нелегко. Мне кажется, я мог бы своими руками убить этого сукиного сына.

Маршалл прищурился:

– Запомни, Питер, он может быть абсолютно не виновен. Это всего лишь догадки, а до выводов еще очень далеко. Пока ты будешь у него, я проверю его офис и изучу результаты. Как только получишь образец текста, немедленно доставь его сюда. Эксперты уже будут готовы дать ответ.

– Молись за меня и за Грейс, – сказал Питер.

Город был окутан знойной дымкой. Казалось, боги специально выбрали день, словно воплотивший в себе тлеющую ненависть, которая распространялась по улицам и готова была запылать в любую минуту.

Не надеясь поймать машину, Питер пошел пешком. Квартира Северенса на Бикман-Плейс находилась в районе пятидесятых улиц. Дом стоял над рекой, а справа от него возвышалась прямоугольная башня здания ООН.

В фойе на первом этаже должен был сидеть дежурный, но его не оказалось. Питер подумал, что сегодня, наверное, пустует много подобных мест: людям любопытно самим посмотреть на происходящее, а может быть, человек, дежуривший в фойе, беспокоился о своей семье.

Над столом дежурного висела небольшая табличка со списком жильцов. «МАРТИН СЕВЕРЕНС, 901». Лифт был на самообслуживании. Питер вошел в него, нажал девятую кнопку и почти не почувствовал, как очутился на нужном этаже. Квартира номер 901 располагалась со стороны реки в дальнем конце коридора. Прежде чем позвонить, Стайлс сглотнул слюну. Раздался звонок, похожий на звук корабельных склянок.

Дверь открылась, и на пороге появился незнакомец. Это был крупный, широкоплечий мужчина в серых фланелевых брюках и синем блейзере с медными пуговицами и эмблемой клуба на нагрудном кармане. «Типичный представитель спортивной элиты», – подумал Питер.

– Мистер Северенс дома?

– Вышел на несколько минут, – вежливо ответил незнакомец.

– Меня зовут Питер Стайлс. Мне необходимо встретиться с Северенсом.

– Стайлс! Парень из «Ньюсвью»! Вы тоже в курсе, не так ли? Марти ушел ненадолго – такова его работа, в любой момент могут позвонить, вы ведь знаете. Я – шурин Мартина, Роджер Мэнсфилд. – Крепким рукопожатием он стиснул руку Питера. – Входите и подождите его, – сказал Мэнсфилд.

Осторожно ступая, Питер прошел мимо Мэнсфилда в гостиную. Она была изысканно обставлена в колониальном стиле. На стене висели картины Вайета и Бентона. «Интересно, – подумал Питер, – в чьем вкусе оформлена гостиная: холодного, невозмутимого Северенса или, может быть, его жены?»

Мэнсфилд был очень радушен.

– Есть что-нибудь новенькое? – спросил он.

– Я только что приехал из Гарлема. Обстановка там накалена до предела.

– Черные ублюдки, – процедил Мэнсфилд. – Могу я предложить вам что-нибудь? Кофе? Пока мы сидим здесь и ждем, пьем его литрами. Для выпивки, наверное, еще рановато?

Питер изо всех сил старался говорить непринужденно:

– Кофе было бы замечательно. Кстати, у вас, случайно, нет пишущей машинки? Я тут набросал кое-что для статьи, пока был в верхней части города. В ожидании мистера Северенса я бы мог это перепечатать.

– Будьте как дома, – сказал Мэнсфилд. – Пройдите в эту дверь. Там, в кабинете, на столе Мартина стоит портативная машинка.

– Благодарю вас, – сказал Питер. Это был шанс получить образец текста, даже не встречаясь с Северенсом.

Кабинетом служила небольшая комната, первоначально предназначавшаяся для спальни. Машинка в пластиковом чехле стояла на небольшом квадратном столе. Не было никаких признаков того, что хозяин утруждал себя упорными занятиями. Стол был пуст. Питер сел перед машинкой и снял с нее чехол. В среднем ящике стола он обнаружил несколько листов бумаги. Вставив лист в машинку, Стайлс стал быстро печатать. Нужно было получить образцы всех букв, цифр, знаков препинания и символов.

Послышались тяжелые шаги Мэнсфилда.

– Забыл вас спросить: с чем вы пьете кофе? – стоя в дверях, спросил великан.

– Без ничего.

– Сейчас будет готов, – сказал Мэнсфилд и вышел.

Пальцы Питера летали над клавиатурой. Вдруг он услышал звук открывающейся и закрывающейся двери.

– Роджер! – позвал Северенс.

– У тебя посетитель, – услышал Питер. – Стайлс. Он в твоем кабинете.

Питер вытащил лист из машинки и стал засовывать его в карман пиджака. Северенс стоял в дверях, холодно и злобно глядя своими черными глазами.

– Пока ждал вас, напечатал тут кое-что, – сказал Питер, накрывая чехлом машинку, и встал. – Благодарю за то, что разрешили ею воспользоваться.

– Кажется, моими машинками сегодня интересуются многие, – сухо и жестко сказал Северенс. – Я только что говорил с секретарем моего офиса. Так вот, сейчас там мастер тоже проверяет пишущие машинки. Это тем более странно, если учесть, что только вчера другой мастер привел их в порядок. – Он повернулся к великану в блейзере и гневно воскликнул: – Тупоголовый сукин сын!

– Что случилось, Марти? – Мэнсфилд был совершенно ошеломлен.

Северенс продолжал говорить, не обращая внимания на его восклицания:

– Могу я взглянуть на ваши записи, Стайлс?

– Ничего особенного, – сказал Питер.

– Вы пытались получить образец текста с этой машинки, так ведь?

– Да, мне жаль, но это так, – ответил Питер.