Механический рай

Позади что-то скрипнуло. Рзоев мгновенно перевернулся и выпустил пулю.

— Здесь я! — произнес кто-то совсем рядом.

Подполковник вскочил, потому что больше не мог выдержать такого напряжения. Выстрелив на голос, он попятился к двери.

— Сюда! — Голос раздался за спиной.

Последние пули Рзоев выпустил наугад. Обойма была пуста. Он вновь замер, задрожав от внезапного подступившего холода и страха, Подполковник вдруг понял, кто играет с ним здесь в эти прятки… Тот, кого они искали. Искали, а он пришел сам. Магомет мертв, в этом нет сомнения. И Корж тоже. И многие другие. Теперь настала его очередь.

— Гера, не стреляй! — произнес Рзоев. — Я твой друг. Я знаю, что ты здесь. Ты все сделал правильно, и я единственный, кто тебя понимает. Выслушай меня. Я тебя вывезу из Москвы. Тебя и твою подружку. Ты станешь великим воином Аллаха, поверь мне. Все лягут к твоим ногам. Стой, не стре…

Рзоев не успел закончить фразу. Ослепительно яркая вспышка неожиданно разорвалась у него в голове, и все кончилось.

Драгуров прихватил сумку и повел Снежану к подъезду, но оттуда вдруг вывалились два пьяных мужика, которые на ходу колошматили друг друга. Они перевалились через низенькую ограду, в кусты. Глухие удары и звериное рычание не смолкало.

— Пойдем! — позвал Владислав Снежану, открывая дверь. В лицо пахнуло какой-то гнилью, мочой, потом. Лампочка еле горела, возле батареи, скрючившись, запахнувшись в несуразное пальто, обмотанная какими-то тряпками, сидела старуха. А может, старик, не разберешь… Лица в темноте видно не было, только поблескивали озорные глаза, а рот что-то шамкал.

— И ведь милицию никто не вызовет, — проскрипело существо и захихикало. Идите, идите…

Они уже входили в лифт, когда Снежана, вздрогнув, удивленно посмотрела на Владислава.

— Ты что? — спросил он. Ему вдруг тоже стало как-то не по себе.

— Мне показалось, меня зовут, — произнесла она.

— Кто? — Но Драгуров и сам слышал, как эта старуха — или старик? — что-то выкрикнула вслед.

— Селена! — прошамкало существо около батареи и вновь захихикало.

Владислав увидел, как Снежана неожиданно побледнела, зрачки ее расширились от ужаса. Она стояла неподвижно, и ему пришлось втолкнуть ее в лифт. Двери закрылись.

— Много тут всяких кретинов, — произнес он, нажимая на кнопку. — Чего ты испугалась?

— Не понимаю… — прошептала она. — Кто это?

— Откуда я знаю? Какой-то бомж. Потерял всякий человеческий облик.

— Мне показалось… нет. Не может быть. Мы же его… — Она не закончила фразу, прикусив губу. Встряхнула головой и взглянула на Владислава, будто ища поддержки. Но он и сам вдруг побледнел, вспомнив, кого напоминает ему существо внизу, этот скрипучий голос и хихиканье, — того сумасшедшего из больницы, где они были прошлой ночью… Старика в палате, который сказал им, где искать деда Снежаны. Который твердил им вслед: «Кукла! Кукла! Кукла!» Вот и сейчас его голос звучал в голове Драгурова. Нет, не может быть! Почему он оттуда удрал, как очутился здесь? Это другой человек, они все похожи…

— Он тебе никого не напоминает? — на всякий случай спросил Драгуров.

— Кто?

— Этот идиот внизу. Ты же прекрасно знаешь, о ком я спрашиваю. Зачем притворяешься?

— Я ничего не знаю! — истерично выкрикнула Сне-жана. — Оставь меня в покое!

— Почему он назвал тебя Селеной? — Драгуров почувствовал, что не ошибся, что разгадка близка.

Но девушка не ответила. Она стала вырываться, ее трясло, словно тело прошивали электрические разряды. Глаза закатились, губы посинели…

— О, Боже! — прошептал Владислав, поддерживая ладонью ее голову.

Лифт остановился, двери открылись, и он на руках вынес девушку на лестничную площадку, перебросив сумку через плечо. Снежана была в глубоком обмороке. Драгуров не понимал, что с ней происходит, держал на руках и боялся положить на пол. Он не мог достать ключи, чтобы открыть дверь в квартиру. Присмотревшись, увидел, что замок поврежден. Толкнув ногой дверь, Драгуров переступил порог. Свет горел только в одной комнате, и Владислав направился туда. Снежана не подавала никаких признаков жизни, и это сейчас пугало его больше всего.

Навстречу шагнул незнакомый человек с соломенными волосами.

— Ну, здравствуйте! — немного насмешливо произнес Колычев и отступил в сторону, заложив руки за спину.

— Врач нужен? — спросила Карина так, словно ждала их появления. Она стояла возле окна. У нее было странное лицо, одежда изодрана, повсюду царапины, взгляд ускользающий…

Оглядевшись, Драгуров направился к дивану.

— Туда не стоит, — заметил человек с соломенными волосами. — Там, видите ли, уже занято.

Лес был совсем недалеко — всего несколько десятков метров, и они бежали к нему, обгоняя друг друга, словно соревнуясь. Все, что оставалось позади, уже принадлежал° иному миру и не интересовало их, оно рассыпалось и исчезло… И только природа влекла их и жадно ждала. Здесь Гере были знакомы каждая тропинка и каждое деревце, он бежал и кричал что-то, а ветер свистел в ветвях. Полную свободу ото всего чувствовала и Галя, вторя его крикам, вроде бессмысленным, чувствовала полную свободу. Наверное, также вели себя и древние люди, не знавшие, как выразить ощущение счастья. Гера вытаскивал из карманов деньги и выбрасывал их, доллары взмывали вверх, подхваченные потоками воздуха, застревали в листве и оседали на землю. Чего жалеть бумажки, которых и так много, ими забиты все карманы, они под рубашкой, в брюках, всюду. А будет еще больше…

— Что ты делаешь? — крикнула Галя. И стала швырять свои деньги, цепочки из сейфа, медальоны…

Казалось, они оба сошли с ума, им было весело, и, представляя, как утром удивленные грибники найдут тут залежи золота и долларов, Галя и Гера хохотали. Потом, не сговариваясь, они рухнули под серебристую в лунном свете ель, и молча, лишь тяжело дыша, лежали, глядя на мерцающие в вышине звезды.

— Хватит, — сказал наконец Гера. — Этак мы все выбросим. А нам надо оставить на дорогу.

— Есть ведь еще твой пакет, который ты мне оставлял на хранение, напомнила Галя. — Надо сходить домой и забрать.

— Да ну его! Не хочу, чтобы ты возвращалась. Поедем на вокзал прямо сейчас.

— Но я все равно должна заглянуть к родителям. Всего на минуту. Они не смогут меня задержать. Я просто скажу им или оставлю записку.

— Это опасно.

— Ничуть. Уж нам-то с тобой никто больше не угрожает.

— Тогда пойдем немедленно.

Но им не хотелось уходить отсюда, где, казалось, сама земля защищает их от любой беды. И, когда они все же поднялись, деревья вокруг обиженно закряхтели, начали скрипеть, качая ветвями. Луна скрылась за тучами, ветер усилился. А где-то вдалеке прогремел гром, хотя молнии не было.

— Давай быстрее, — сказал Гера, шагая впереди. — Не попасть бы в грозу.

— А что, можем растаять? — улыбнулась Галя. — Я люблю дождь.

— Да похоже, это не дождь, это ураган.

И действительно, на спящий город надвигалось что-то непонятное и страшное, отголоски его уже доносились с восточных окраин. Там ярко вспыхивали красные огни и тотчас же гасли, горизонт пронзали зигзагообразные молнии, устремляющиеся в землю. Что-то тревожно бухало, будто взрывались артиллерийские снаряды. Галя и Гера снова бежали, но теперь уже к дому, из леса, похожие на двух жеребцов, отбившихся от табуна. И хотя им еще не было по-настоящему страшно, но необузданное веселье уступало место беспокойной тревоге. Они как раз подбегали к дому, когда небеса будто бы вмиг разверзлись и потоки воды обрушились вниз… Хлынул такой ливень, за которым уже ничего не было видно. Промокнув в секунду, они влетели в подъезд, отряхиваясь от воды, вытирая ладонями лица.

— Фу ты, ну и потоп, — сказал Гера, посмеиваясь. — Тебе надо переодеться, а то простынешь.

Галя отжимала волосы и уже собиралась ответить, но тут откуда-то из угла донесся голос:

— Простынет, непременно простынет…

Возле батареи сидел противный неопрятный старик и скрипел, бубнил себе под нос.