ЧИХНЁШЬ В ВОСКРЕСЕНЬЕ...

—  О, нет, дорогой Питер. Вы очень добры, но я уже послала за Марджи. Она может быть недовольна, но я уверена, придёт. А, вот и она, слава Богу!

Марджи пробивалась сквозь толпу. Уходя, Фредерика и Питер услышали её слова:

- Это не моя работа. Кэтрин не должно такое сходить.

Миссис Саттон отвечала ей негромким успокаиваю­щим голосом.

Бедная Марджи, — сказал Питер. — Не могу винить её. Кэтрин всегда думает только о Кэтрин, и это сходит ей с рук, а бедные дети, как Марджи, страдают за неё.

Марджи это не повредит, — не удержалась Фреде­рика и тут же пожалела о своих словах, заметив, как нахмурился Питер.

Но скоро Марджи и всё остальное было забыто в веселье летнего дня. Питер и Фредерика переходили от киоска к киоску, потом посидели в тени дерева, пили шмонал и говорили о жизни. Они никогда не смогут забыть эти часы спокойного удовлетворения, хотя и будут знать, что они послужили вступлением в кошмар. Ужин был накрыт в церковном зале в шесть; длинные складные столы устилала цветная бумага, на них стояли миски с горячими печёными бобами, тарелки с ветчиной, салат и булочки. Войдя в похожую на казарму комнату, Питер и Фредерика остановились, восхищаясь лоскут­ным одеялом; всю неделю женщины из церковного комитета продавали билеты на розыгрыш этого приза. Печатное объявление гласило, что продано свыше пяти­сот билетов, и что счастливый номер будет разыгран после ужина.

—  Вот бы мне повезло, — выдохнула Фредерика. — Ничего красивее я не видела. Я купила целых пять билетов.

—  Приданое? — спросил Тэйн Кэри, незаметно под­кравшись сзади. Он услышал её слова.

—  Нет, только сундук для него, — со смехом ответила Фредерика; вместе с Конни они отправились искать места за столами.

Как можно удобнее устроившись на жёстких стульях, они заметили, что Марджи — случайно или нарочно — села по другую сторону от Питера; сама Фредерика сидела между Питером и Тэйном Кэри; они сразу загово­рили о своём интересе к криминалистике и к детективным романам. Конни, со своей стороны, спокойно слушала, но ничего не говорила.

—  Я не настолько осведомлена, — сказала наконец Фредерика. — Но интересуюсь, и меня всегда покоряет, как вы, детективы, утверждаете, что преступление в ре­альной жизни всегда отличается от преступлений в книгах.

—   Но ведь так оно и есть! Часто вы встречались с преступлениями в реальной жизни?

—  Признаюсь — не часто. Но знаю, что авторы детек­тивных книг часто сами могут провести расследование. Я недавно прочла «Жизнь Конан Дойла» Джона Диксона Карра. Случай с Оскаром Слейтером и случай Эдалджи в Грейт Врили — оба эти преступления были расследованы самим Конан Дойлом, он добился оправдания невиновных. И должна добавить, вопреки сильному сопротивле­нию властей.

—  Ну, то Англия, а не Америка, — быстро ответил Кэри.

Питер отвернулся от Марджи, которая всё ещё ворчала из-за испорченного дня и того, что Кэтрин вообще не пришла.

—   Знаете, Кэри, — сказал он, перегнувшись через Фредерику, — мисс Винг считает, что Южный Саттон — превосходное место для убийства в самом изысканном стиле...

—  На том основании, что в тихой местности убийства всегда загадочнее, — легко согласился Кэри. — Конечно, мисс Винг, вы послали стрелу мне в самое сердце. Вы только что говорили о Конан Дойле. Вспомните:

«— Разве они не свежи и не прекрасны? — воскликнул я с энтузиазмом человека, только что вырвавшегося с тума­нов Бейкер -стрит.

Но Холмс серьёзно покачал головой.

—  Знаете, Ватсон, — сказал он, — одно из проклятий такого ума, как мой, это то, что я на всё смотрю с точки зрения своего дела. Вы смотрите на разбросанные дома, и на вас действует их красота. Я смотрю на них, и мне в голову приходит только мысль об их изолированности и о безнака­занности, с которой здесь можно совершить преступление... Посмотрите на эти красивые домики, каждый окружён полями, в них живут люди, которые мало что знают о законе. Подумайте о дьявольской жестокости, о тайной злобе, которые могут жить здесь год за годом».

~ Боже, неужели вы всего Конан Дойла знаете на­изусть? — спросила Фредерика.

—   Нет, но хотел бы. Когда я был ребёнком, меня ужасно пугала «Собака Баскервилей». Я перечитывал её в какой-то оргии ужаса и... ну, с тех пор я и полюбил Конан Дойла Все рассмеялись, и Питер добавил:

—  Кстати, о страхе и детском возрасте. Я почти до­словно помню книгу Селии Такстер, в которой описывается убийство на островах в Массачусетсе. Ры­бак, много лет считавшийся другом семьи, зимой переплыл залив, ночью убил топором двух беззащитных женщин, ещё за одной гнался в метель, а когда его наконец схватили, постарался переложить вину на двух совершен­но невинных мужчин, которые в это время ушли в море рыбачить. Это были муж и брат убитых женщин. Дикая мелодрама на готическом фоне, от неё у меня были великолепные кошмары.

— А я признаюсь в слабости к убийствам, совершённым преподавателями колледжей. И чтобы всё развёртывалось на фоне университетской обстановки. Может, поэтому я и приехала в Южный Саттон, — вмешалась Фредерика.

—  О, вы имеете в виду этих оксфордских деканов, у которых всегда смешивается время и все улики, — сказал Питер.

—  Да, это, а также подлинные случаи, как случай Вебстера, классический пример убийства в Гарвардском университете.

—   Ну, это прекрасно, — с энтузиазмом вклинился Тэйн. — Вы знаете тот случай, Мохан? Доктор Джордж Паркмен был убит профессором Вебстером, который задолжал ему крупную сумму. Никто и не подумал бы заподозрить такого почтенного джентльмена, но за ним подсматривал служитель, и что же он увидел? Старый профессор расчленяет труп и сжигает его в камине кол­леджа!

—  Да, согласен, случай прекрасный. Разве не на нём выступал в качестве свидетеля Оливер Уэнделл Холмс?

—  Верно. Добрая старая Новая Англия, превосходное место для убийств, — со смехом заключил Кэри.

Марджи, которая слушала с напряжённым вниманием, вдруг громко спросила:

— Ну, хорошо, почему бы вам тогда не поискать тело. Кэтрин Клей, которая исчезла после ланча? Никто не знает, где она, и с тех пор её никто не видел. Впрочем, если её прикончили, мало кого это расстроит, — с горечью добавила она, уже не так громко.

—  Дорогая Марджи, — повернулся к ней Питер, — разве эта женщина хоть раз приходила вовремя?

—  Н-нет. Но всё равно, если вам нужно загадочное убийство в Южном Саттоне, начало хорошее.

—  Опять-таки неверно, — возразил Тейн. — Обычно всё начинается с тела, а не с его поисков.

—  Точка зрения полицейского, — чуть ли не выкрик­нула Марджи. — Если бы вы были повнимательнее, мёртвых тел вообще не было бы.

Тэйн, Фредерика, Питер и Конни — все посмотрели на побледневшее лицо девушки, на котором теперь от­чётливо выделялись красные пятна.

—  Боже, она говорит серьёзно, — прошептал Тэйн, вставая. — Эй, девочка, на что ты намекаешь? — но прежде чем кто-то смог остановить Марджи, она вскочи­ла и выбежала через открытую дверь в темноту летней ночи.

—  Оставьте её, Кэри, — спокойно сказал Питер. — Это то, что её мать называет «театром». Ей очень нравит­ся действовать на неподготовленную аудиторию. И у неё свои счёты с Кетрин, она действительно желает ей смерти.

Чуть потоптавшись, начальник полиции сел и вернул­ся к оладьям с земляничным вареньем.

—  Она совсем спятила, — пробормотал он про себя. Заговорили о других вещах. Так продолжалось до велико­го момента, когда убрали тарелки, спели гимн и священник произнёс несколько подобающих случаю слов. Питер шёпотом сообщил Фредерике, что священника зовут пре­подобный Арчибальд Уильямс. И наконец перешли к долгожданному розыгрышу.

—   Номер тридцать пять! — очень громко объявила жена священника, вытащив номерок из шляпы.

— Но... но... это же м о й номер! — ахнула Фредерика. — Я хотела одеяло, потому что... у меня день рождения... и... Я хочу сказать... Боже! Что же мне теперь делать?

—  Встать и взять свой выигрыш, — серьёзно ответил Питер.