Опасное дознание

— А я поэтому остаюсь здесь. У меня была практика в большой фирме в Норфолке, но я устала от темпов тамошней жизни, от политических махинаций, от подковерной борьбы… Было таким облегчением возвратиться сюда! Вернуться к простым человеческим отношениям…

— Человеческим? Хорошее слово. Кажется, здесь люди находят время быть вежливыми и обходительными. В больших городах все по-другому. Хьюстон — дружелюбный город, да и Остин тоже, но они не такие спокойные, как Крофорд.

— Когда на территории целого округа живет только пять тысяч человек, у вас само собой возникает чувство, будто это одна большая семья. И это прекрасно. Просто великолепно!

Клэр посмотрела на свою тарелку и пожалела, что вместо мяса не заказала салат: она не чувствовала себя голодной.

— Я так понял, что вы выросли здесь?

— Конечно. Родилась в Крофорде и выросла. Мой старший брат унаследовал семейное ранчо к северу от города и разводит там скот.

— Но вам хотелось большего?

— Нет, не большего, а просто чего-то другого. Мне всегда нравились честные состязания, нравилось решать всякие головоломки. В старших классах я зачитывалась судебными случаями. Оказалось, что закон бесконечно зачаровывает! — Клэр попробовала мясо: оно таки оказалось недожаренным, можно было со спокойной совестью отставить тарелку. — А как насчет вас? — спросила она. — Вы настоящий техасец?

— Да, родился и вырос там. Мой отец тоже был рейнджером, так что, можно сказать, это у нас семейное. — Он улыбнулся Клэр и опустил глаза. — Однако, когда я был подростком, мне в голову не приходило пойти по стопам отца. Моим девизом был бунт против всего и вся, что, думаю, превратило меня в излишне самоуверенного парня — сущее наказание для близких. Моя сестра считает, что я самый неподходящий на свете человек для общения. — Алан пожал плечами. — Ничего не поделаешь, я охотнее слушаю, чем говорю сам. Я больше узнаю таким способом.

Клэр неожиданно рассмеялась.

— Уверена, что так. И это, вероятно, очень удобно: никто не может узнать о вас ничего лишнего.

Улыбка Герти стал натянутой.

— Молчание часто принимают за мудрость. Моя мама обычно говорила мне: если ты не будешь высказывать людям каждую мысль, которая приходит тебе в голову, они подумают, что ты очень мудр. — Алан усмехнулся, и Клэр вместе с ним. — В результате я выработал привычку быть немногословным. А вот в детстве считался несносным болтунишкой.

— Вы чувствовали нажим со стороны отца? Он хотел, чтобы вы стали рейнджером?

— Пожалуй, нет. Обычно он говорил, что его не волнует, чем будут заниматься его дети, лишь бы они оставались законопослушными и работящими гражданами. И я, кстати, далеко не сразу стал рейнджером. Сначала работал в ФБР: мне с детства казалось, что контрразведка — занятие весьма романтичное. Почти десять лет жил в Вашингтоне. А потом понял, что по-настоящему хочу жить только дома, в Техасе. — Алан слегка передернул плечами. — Как-то вдруг появилось множество причин для возвращения домой. Я принял предложение Техасского отдела общественной безопасности. Государственная полиция! Это было бы здорово. Но, когда я приехал, там как раз проводили набор рейнджеров, и мне почему-то безумно захотелось попробовать, чем это пахнет. Просто не смог удержаться. — Алан усмехнулся. — И меня приняли! Отец был страшно горд, а я почувствовал, что наконец-то получил то, что хотел. Оглядываясь назад, я понимаю, что всегда хотел быть рейнджером.

— А я испытываю те же чувства по отношению к защите. Это единственная вещь, которой я хотела бы заниматься. Считается, что это не слишком подходящая карьера для женщин, но то ли мне везет, то ли я не слишком женственна… Во всяком случае, пока все идет нормально. Правда, я была немного разочарована, когда стала работать в адвокатской конторе в Норфолке. Они не давали мне работы в суде, старались ограничить мою деятельность семейным правом. Но я взбунтовалась и добилась-таки своего. А здесь, в Крофорде, я почти счастлива… Конечно, карьера адвоката, как правило, плохо сочетается с семейной жизнью… — Клэр смущенно потупилась. — Но, в конце концов, для меня это не так важно: я была однажды замужем, сыта по горло.

— Джош говорил, что у вас есть сын?

— Да, он в этом году заканчивает колледж и хочет стать врачом. — Клэр не могла удержаться от улыбки, которая прямо-таки расцвела на ее губах. — Я очень горжусь им!

— Представляю. Мне в этом смысле никогда не везло. Я и женат-то не был, не говоря уж о детях…

— Вы сожалеете об этом?

— О том, что не имел детей? Пожалуй, нет. Как-то никогда особенно не задумывался об этом. Правда, жалел, что не удалось встретить женщину, которая могла бы смириться с моим образом жизни. Ведь когда я включен в дело, то теряю счет времени, не помню даже дней недели.

— Со мной тоже так. К сожалению, некоторые дела не могут ждать.

Как, например, дело об изнасиловании, подумала Клэр и тоскливо взглянула в окно, за которым был темный вечер. Уже начали падать снежинки. Ей, вероятно, придется вернуться вечером в офис. Надо обдумать, какие шаги следует предпринять в первую очередь, и, конечно, поговорить с Роем Полтхемом — выяснить, что он знает и какие шаги планирует предпринять.

— Вы ведь беретесь за это дело об изнасиловании, не так ли?

Вопрос Алана вернул Клэр к действительности, и она в изумлении уставилась на него.

— Что вы об этом знаете?!

— Больше, чем многие, полагаю. Я был в поисковой группе и оказался неподалеку, когда Том нашел маленькую девочку. Я слышал, будто сегодня днем кого-то арестовали. Вот и предположил, зачем вы посетили тюрьму. Я прав?

Клэр согласно кивнула, испытывая огромное облегчение: можно больше ничего не скрывать. Ей так хотелось поделиться с Герти своими проблемами! Даже странно — почему этот человек внушает ей такое доверие?

— Том хочет, чтобы по крайней мере несколько дней все держалось в тайне. Чтобы никто не связал слухи об изнасиловании с маленькой Лотти Дедрик.

— Да, знаю. Поверьте мне, я не стану обсуждать это с кем-либо, кроме вас. Вы уверены, что действительно хотите вмешаться в это дело? Оно может оказаться очень грязным.

— Боюсь, у меня уже нет другого выхода. — Клэр только мгновение колебалась, прежде чем добавить: — Я думаю, полиция арестовала не того человека.

Алан тихо присвистнул.

— Ну, в таком случае это точно грязное дело. У вас есть доказательства?

Клэр покачала головой.

— Нет, только интуиция.

— Но послушайте…

— Вы смотрите на все глазами мужчины!

Клэр прекрасно понимала, какой глупой и беспомощной сейчас выглядит. Алан откинулся на стуле и, храня долгое молчание, пристально ее разглядывал.

— Ладно, — наконец сказал он. — Хорошо. Вы верите обвиняемому. А как вы собираетесь доказать его невиновность? Судя по тому, что я слышал, парня будет трудно вытащить из-за решетки.

— Думаю, мне понадобится помощь частного детектива. Но сначала я хочу выяснить, какие доказательства уже собраны — особенно результаты анализов тканей.

— Но где вы здесь найдете частного детектива?

— Бог его знает… Возможно, придется пригласить кого-то из другого города.

Повисла еще более долгая пауза, потом Алан откашлялся и выпалил:

— Вы могли бы пригласить меня! Я был бы не прочь немного поработать во время отпуска. Чувствую, я слишком разленился здесь, а нужно поддерживать форму. — Уголок его рта приподнялся. — Я уже подумывал о том, чем займусь, когда отставка ударит меня между глаз, но пока… пока я предпочел бы заняться тем, что умею лучше всего. Поэтому, если вы всерьез решили, что вам нужен частный детектив…

— Я могла бы нанять вас, рейнджер, — быстро сказала Клэр. Она даже мечтать не смела о такой удаче: лучшего детектива, чем техасский рейнджер, ей не найти! — Конечно, эта работа будет отличаться от ваших обычных расследований, — добавила она для очистки совести. — Ведь вы, как правило, ищете улики, чтобы доказать чью-то вину, а не пытаетесь найти доказательства невиновности.