Я буду просто наблюдать за тобой

— Может быть, уже достаточно, Меган? — спросил Стив. — Мне бы хотелось успеть хотя бы на последний период игры «Гигантов».

— Давай побеседуем еще с одним из сотрудников клиники. Я понаблюдала за той женщиной и убедилась, что она, похоже, знает всех по именам.

Мег подошла к женщине и взглянула на табличку с ее именем.

— Могу ли я побеседовать с вами, доктор Петровик?

— Да, конечно. — Голос у Петровик был хорошо поставлен и имел лишь чуть заметный акцент. Среднего роста, с карими глазами и благородными чертами лица, она в обращении с людьми была скорее вежливой, чем дружелюбной. Но дети, тем не менее, ходили за ней гурьбой.

— Как давно вы работаете в этой клинике, доктор?

— В марте будет семь лет. Я — эмбриолог, в ведении которого находится лаборатория.

— Какие чувства вы испытываете к этим детям?

— Я чувствую, что каждый из них просто чудо.

— Благодарю вас, доктор.

— Хотя у нас уже достаточно отснятого материала, — сказала Мег Стиву, когда они покидали Петровик, — но все же хочется сделать еще и групповую съемку. Они соберутся через минуту.

Съемка делалась на лужайке перед входом в особняк. Царила обычная неразбериха, пока детей, от только что начавших ходить и до девятилетних подростков, расставляли в передних рядах; матери с грудными младенцами становились на заднем плане, а персонал занимал свои места по бокам.

Стоял яркий день бабьего лета, и, пока Стив наводил камеру, у Меган мелькнула мысль о том, что все без исключения дети выглядели хорошо одетыми и счастливыми. «А почему бы нет, — решила она. — Ведь все они являются желанными».

Из переднего ряда выскочил трехлетний мальчуган и бросился к своей беременной матери, которая стояла рядом с Меган. Голубоглазый и золотоволосый, с милой и застенчивой улыбкой, он обхватил колени матери.

— Сними это, — сказала Меган Стиву. — Он восхитителен. — Стив направил камеру на мальчугана как раз в тот момент, когда мать уговаривала его присоединиться к другим детям.

— Я здесь, Джонатан, — заверила она его, возвращая назад в шеренгу. — Ты сможешь видеть меня. Я обещаю, что не уйду никуда. — Она вернулась на свое прежнее место.

Меган подошла к ней.

— Не могли бы вы ответить на несколько вопросов? — спросила она, доставая микрофон.

— С радостью.

— Будьте добры, назовите ваше имя и скажите, сколько лет вашему мальчику.

— Я Дина Андерсон, а Джонатану уже почти три.

— Ребенок, которого вы ожидаете, тоже результат лабораторного оплодотворения?

— Да, и более того, он близнец Джонатана.

— Близнец? — В голосе Меган прозвучало удивление.

— Я знаю, что в это трудно поверить, — радостно произнесла Дина Андерсон. — Но, тем не менее, это так. Чрезвычайно редко, но эмбрион может разделиться в лаборатории точно так же, как и в чреве матери. Когда нам сказали, что одна из яйцеклеток разделилась, мы с мужем решили, что я попытаюсь выносить и родить каждого из близнецов по отдельности. Мы посчитали, что так у каждого из них будет больше шансов выжить в моем чреве. К тому же это удобней. У меня ответственная работа, и мне не хотелось бы оставлять двоих малышей с няней.

Нанятый клиникой фотограф щелкал своим аппаратом. Через секунду он крикнул: «О'кей, дети, спасибо».

Детвора рассыпалась в разные стороны, и Джонатан подбежал к матери. Дина Андерсон заключила сына в объятия.

— Я не могу представить себе жизни без него, — заметила она. — А дней через десять у нас будет Райан.

«Эта передача должна вызвать большой интерес», — подумала Меган.

— Миссис Андерсон, — сказала она убежденно, — если вы согласитесь, то я поговорю со своим боссом о создании телеочерка о ваших близнецах.

11

На обратном пути в Ньютаун Меган позвонила из автомобиля домой. Услышав автоответчик, она забеспокоилась, но ее тревоги быстро улеглись после звонка в гостиницу, где ей сказали, что миссис Коллинз находится в обеденном зале. «Передайте ей, что я в пути, — попросила она дежурную, — и встречусь с ней в гостинице».

Следующие пятнадцать минут Меган ехала как будто на автопилоте. Возможность сделать телеочерк, идею которого она подбросит Уайкеру, действовала на нее возбуждающе. И в этом ей поможет Мак. Будучи специалистом в области генетики, он сможет дать ей квалифицированный совет и подкинуть необходимую литературу, чтобы она смогла ознакомиться со всеми аспектами искусственного оплодотворения, включая статистику успехов и неудач. Остановившись перед светофором, она взяла радиотелефон и набрала его номер.

Трубку взял Кайл. Меган удивленно вскинула брови, услышав как изменился его тон, когда он сообразил, кто звонит. "Что гнетет его? — удивилась она, когда мальчик, нарочито игнорируя ее приветствие, передал трубку отцу.

— Привет, Меган. Чем могу помочь? — Как всегда, звук его голоса знакомой болью отозвался в сердце Меган. Она называла его лучшим другом, когда ей было десять лет, увлеклась им в двенадцать, а к шестнадцати всерьез влюбилась в него. Через три года он женился на Джинджер. Она была у него на свадьбе и с трудом пережила этот день своей жизни. Мак был помешан на Джинджер, и Меган подозревала, что даже спустя семь лет, если Джинджер постучит в дверь и поставит свой чемодан, Мак примет ее. Мег никогда не признавалась себе в том, что, как бы она ни старалась, ей не удастся перестать любить Мака.

— Мне может понадобиться кое-какая профессиональная помощь, Мак. — Когда ее машина миновала перекресток и набрала скорость, она рассказала о своем посещении клиники и телеочерке, который она замышляла сделать.

— Мне желательно побыстрее получить эту информацию, чтобы я смогла заинтересовать в ней своего босса.

— Я могу предоставить тебе ее прямо сейчас. Мы с Кайлом как раз отправляемся в гостиницу. Я захвачу все с собой. Хочешь пообедать с нами?

— Все получается как нельзя лучше. До встречи. — Она положила трубку.

На часах было почти семь, когда она добралась до города. На улице холодало, и вечерний бриз превратился в порывистый ветер. Свет фар выхватывал отдельные деревья, все еще покрытые густой листвой, которая беспокойно колыхалась на ветру, бросая такие же мечущиеся тени на дорогу. В этот момент они напомнили ей темные и неспокойные воды Гудзона.

«Сосредоточься на том, как ты собираешься преподнести Уайкеру идею специального очерка о клинике Маннинга», — яростно убеждала она себя.

Филлип Картер сидел в «Драмдоу» за столиком у окна, накрытым на троих. Он помахал Меган.

— Кэтрин на кухне устраивает разнос шеф-повару, — сказал он ей. — За соседним столиком, — кивнул он в сторону, — заказали недожаренный бифштекс. По словам твоей матери, то, что им подали, могло сойти за хоккейную шайбу. В действительности, он был средней зажаренности.

Меган опустилась на стул и улыбнулась:

— Лучше всего для нее было бы, если бы повар плюнул на все и ушел. Тогда ей пришлось бы вернуться на кухню. Это отвлекло бы от неприятностей. — Она потянулась через стол и дотронулась до руки Филлипа. Спасибо вам за то, что пришли.

— Надеюсь, ты еще не обедала. Мне удалось уговорить Кэтрин пообедать со мной.

— Великолепно. А что, если я только выпью кофе с вами? С минуты на минуту здесь будут Мак с Кайлом, которым я уже обещала пообедать вместе. По правде, говоря, я хочу воспользоваться мозгами Мака.

За обедом Кайл продолжал дуться на Меган. В конце концов, она не выдержала и вопрошающе вскинула брови на Мака, который лишь пожал плечами и пробормотал: «Не спрашивай». Мак предостерег ее в отношении телеочерка, который она планировала: «Ты права, здесь много неудач, и это очень дорогостоящая процедура».

Мег смотрела на Мака и его сына. Они были такие одинаковые. Ей вспомнилось, как сжимал ее руку отец на свадьбе Мака. Он понимал. Он всегда понимал ее.

Когда обед заканчивался, она сказала:

— Я посижу с мамой и Филлипом несколько минут, — и, положив руку на плечи Кайла, добавила: — Увидимся позднее, дружочек.