Звонок другу

Демидыч на мгновение убрал руку, лицо его стало отчетливо видно.

— Никто не похож. Телегина здесь нет. А меня в зале ждут клиенты, — холодно произнес Нережко, которому надоел этот допрос.

— Идите, идите работайте! Только мне не хотелось бы, чтобы Лаврова вас увидела.

— Даже если и увидит, не узнает, — отчеканил Нережко и покинул бункер.

«Тоже мне, нашел себе соглядатая! За что он своей охране платит? Приношу фирме бешеные деньги и я еще должен кого-то опознавать и от кого-то прятаться! — распалял себя господин Нережко. — Вот нарочно не буду прятаться! Даже интересно, узнает ли меня Лаврова?..»

Коробов задумался… Что означает этот липовый хирург? Уж не мента ли привела с собой эта шкура? И если да, то одного или, так сказать, с компанией? По идее, кто она такая, чтобы смогла большую волну поднять? Научный сотрудник какого-то вшивого НИИ, тоже мне птица…

Но, с другой стороны… Была же против «Терции» организована протестная акция возле Думы. Не просто же так… И если думать в этом направлении дальше, не все ли равно ребятишкам из «органов», кто именно проведет их сюда, в стены Фонда?

Коробов вызвал охрану, распорядился:

— Нужно осмотреть транспорт вокруг гостиницы. Лаврову взять. Но по-тихому, в перерыве, без пыли.

Голованов сидел в «форде», изводя себя от волнения. За углом стоял автобус спецназа с зашторенными окнами и надписью на борту «Аварийная».

Лучше бы он был там, внутри здания, вместе с Аней. Чтобы видеть все, что происходит. Слышать-то он слышал — из приемника вместо оглушительной какофонии звуков уже слышалось громогласное «хей, хей, хей». В гребень, что украшал прическу Анны, был вмонтирован «жучок», роль антенны при котором выполняла черепаховая шпилька. Хоть бы все прошло путем!

Об осложнениях думать не хотелось. Сева еще раз глянул в зеркало заднего вида. Автобус как-то успокаивал. Голованов бросил мимолетный взгляд в сторону здания и увидел направляющегося к нему охранника бизнес-центра. Он едва успел нажать кнопку возле приемника.

— Прошу прощения, у вас сигареты не найдется? — нагнулся к окошку охранник.

— Я не курю, — вежливо ответил Голованов, разглядывая круглое, как блин, лицо.

Мужчина зыркнул глазом внутрь машины.

— Не жарко вам здесь стоять-то? Прямо под солнцем.

— Я люблю солнце. Да и вид отсюда красивый, на реку. Вот, любуюсь.

— Не скучно? — спросил парень.

— Не-е, я читаю, — указав на журнал, лежащий у него на коленях, улыбнулся Сева.

— Ждете кого-нибудь?

— Да. Знакомую.

— Что же это она вас так эксплуатирует?

— Ну, не за бесплатно же, — ухмыльнувшись, откликнулся Голованов.

— А, ну-ну…

Парень потопал за угол, туда, где стоял спецназ. О чем Сева немедленно сообщил по рации.

Двое охранников внимательно оглядывали припаркованные автомобили, подходили к тем, где обнаруживались водители, перекидывались с ними парой фраз, застревали на пару минут, как бы невзначай осматривали салоны и двигались дальше. Двери автобуса открылись, оттуда выскочили работяги в спецовках, вытащили моток провода, ящики с инструментами.

— На каком этаже-то? — спросил один.

— На седьмом, — ответил напарник, захлопнув двери.

— Что случилось? Авария? — изображая любопытствующего бездельника, поинтересовался один из охранников.

— Ну да. На седьмом канализацию забило…

Они деловито проследовали к служебному входу.

Охранники обошли здание вокруг. Сева увидел их, возвращающихся к парадному подъезду, открутил крышку термоса, налил в стаканчик горячий кофе. День тянулся нестерпимо медленно.

Коробову доложили, что все в порядке.

Анна с Демидычем вышли в фойе, где полагалось окучивать гостя после семинара. Ее внимание привлекла группа девчушек, окруживших степенного, вальяжного, прекрасно одетого господина, что-то говорившего уверенным, даже властным тоном. Голос показался Ане знакомым. Да и сам мужчина очень смутно был на кого-то похож.

Аня остановилась, перевела глаза на своего спутника и, улыбаясь, тихо сказала Демидычу:

— Я того мужика знаю. Только не могу понять, кто это.

— Давай постоим. Ты к нему спиной повернись. Может, он тебя тоже знает.

Демидыч извлек из кармана исписанный блокнот, и они с Аней начали как бы обсуждать услышанное на семинаре. Девчушки за спиной тоже пытались осмыслить полученные знания. Одна из них громко воскликнула тоненьким голоском:

— Господин Нережко, это же не бизнес! Это не работа, а как бы сказать?..

— Та-а-к, это — провал, — одними губами, словно в кино про разведчиков, произнесла Аня.

— Не понял? — лучезарно улыбаясь, глянул на нее напряженным взглядом Демидыч.

— Сзади мой одноклассник. В жизни бы не узнала. Откуда он взялся? Говорили же, что он покончил с собой. Он и Телегина отлично знает.

— Не оборачивайся. Может, он тебя не видел. Нужно отойти…

Но едва они двинулись в сторону, Нережко словно выстрелил в спину Анны:

— Госпожа Лаврова, ну, хоть вы подтвердите, что наш бизнес прекрасно работает!

Ему очень хотелось, чтобы Лаврова увидела его во всем блеске нынешнего положения.

Аня вынуждена была обернуться,' поздороваться и подтвердить паршивой овечке, портившей Виктору стадо, что да, бизнес работает!

После чего, сияя улыбками, они отошли и присели на один из диванчиков.

— Сейчас гостям начнут чай разносить, — в растерянности проговорила Аня, чтобы что-то сказать.

— Собственно, я видеозапись сделал. Можно сваливать. Ты идешь первая, я за тобой. Не факт, что твой Нережко тебя заложил. Ну, знает он. Телегина, но он же не знает, кого ты привела. Может, соседа по даче. Если бы заложил, все вообще было бы не так.

— Госпожа Лаврова, — приветливо окликнула ее Новикова, статистка в черном костюме и с подносом в руках. — Возьмите чай для гостя!

Демидов взял стакан чая. К ним подошла Галина Юрьевна.

— Ну? Умники! Красавцы! Как дела? Надеюсь, госпожа Лаврова, ваш гость уже принял решение? — ласково спросила она.

— Нет, я не понимаю, откуда берутся две тысячи? Из чего это возникает? Почему именно столько? А не три пятьсот? — Демидов тыкал карандашом в нарисованную в блокноте таблицу.

— Что же непонятного? Позвольте…

Анна встала, уступив место. Галина Юрьевна присела рядом с Демидовым.

— Это же условно рассчитанные цифры! — заворковала она. — Могло быть и три пятьсот. Но тогда вступительный взнос был бы гораздо выше. Вам же легче собрать три тысячи, чем, скажем, пять?

— Дело не в деньгах! Я хочу понять принцип! Как я могу вносить деньги, если я не понимаю?

— Да что же здесь понимать, умник, красавец? — терпеливо колдовала над ним Галина Юрьевна. — Вы должны понять одно: вам достаточно привести всего троих друзей — и ваш взнос будет отбит. Дальше система начнет работать на вас. Четвертый ваш гость принесет вам пять тысяч долларов дохода!

— Но ведь можно же по-другому! — кипятился Демидов.

Анна страдальчески завела глаза. Народ в фойе оборачивался на них.

— Роман, ты должен, наконец, решиться! Мне тоже было трудно принять решение, но я это сделала! Я — одинокая женщина!

— Чего это ты одинокая? Ты теперь не одинокая! — насупился Демидов, он же Телегин.

— Конечно, милый! Мы теперь вместе! Тем более, ты должен мне просто поверить! Ты все поймешь! Я тоже сначала не понимала, а теперь понимаю!

— Вот! Слышите?! Слышите, что говорит ваша красавица, ваша умница? Нужно идти к руководителю группы!

— А зачем? Я сам хочу все понять! Дело не в деньгах, деньги у меня есть! Я хорошо зарабатываю! Я — хирург!

Анна тяжело вздохнула, направилась к выходу…

— Куда вы, госпожа Лаврова? — ласково окликнула ее Галина Юрьевна.

— Это просто псих какой-то! Я его уже слышать не могу! Надо же так ошибиться в человеке! Я должна выйти на улицу, перекурить! — прошептала ей Лаврова.

— Идите, идите! Я его уломаю, вот увидите! — Галина Юрьевна проводила Лаврову долгим взглядом.