Кубинский зал

Ха посмотрел на разделочный столик перед собой и за уголок снял салфетку. Под ней лежали сверкающие ножи самых разных форм и размеров, похожие на хирургический инструментарий. Ха снова поднял взгляд.

– Потом французский повар найти рыба, которая я положить в морозильник, и сказать Элисон. Он очень сердиться на Ха, говорить – я только убираться и чинить. Я ответить – это ерунда, я немножечко ошибиться. Мисс Элисон очень деловая леди, она не сердиться из-за рыба в морозильник. А я снова пойти в Чайна-таун к китайскому торговцу и показать ему картинку. Я сказать – можете достать мне такой рыба? Они сказать – дай нам картинка, мы посмотреть и сказать. Через месяц они прислать мне маленькое письмо и говорить – да. Я сказать – сколько? Они говорить – если рыба мертвый, сто сорок доллар, может быть больше. Такая рыба очень трудно поймать. Я говорить – в первый раз я купить за три доллара семьдесят пять центов. Они ответить – ото быть большая ошибка, и если я хотеть живая рыба, я платить две тысячи долларов, может быть еще больше. Очень дорого, чтобы рыба остаться живая в аэроплан! Гораздо дороже, чем летать вы или я! Тогда я говорить, пришлите мне мертвая рыба, самая большая, и они прислать. Взять с меня двести шестьдесят долларов, потому что они мне много врать. Но мне все равно. Я только посмотреть, смогу ли я ее правильно разрезать, как меня учить в институт. И я привезти рыба в город. Рыба очень большой, и кто-то оторвать плавник, но я все равно положить ее в мясной морозильник и приготовить хороший рыбный нож.

Ха взял один из ножей – с тонким, изогнутым лезвием дюймов четырнадцати в длину.

– Я разморозить рыба и начать разделывать. Элисон видеть меня, и я говорить – это ничего, мисс, я тренироваться. Вы простить Ха. Но она спрашивать, почему ты класть эта странная рыба в мой морозильник? Тогда я рассказать ей всю историю, потому что я очень любить мисс Элисон – почти так же сильно, как вы, да. Мисс Элисон спрашивать, может Ха приготовить эту странную рыбу как фугу. Я говорить – нет, нужна только живая рыба, мороженая не годится. Тогда мисс Элисон сказать: найди живая рыба, я заплатить. Я предупредить, что живая шао-цзу стоить больше две тысячи долларов, но она говорить – все равно, ты только достать рыба. Тогда я испугаться и сказать, что, может быть, это не очень хороший идея…

– Мне стало ужасно любопытно, джентльмены, – вмешалась Элисон. – Эта рыба заинтересовала меня даже больше, чем многие другие вещи. – А что это за вещи, казалось, говорило ее лицо, пусть подскажет вам ваше воображение. – Когда я увидела, как Ха разделывает и готовит живую шао-цзу, я поняла, что он действительно уникальный специалист, настоящий мастер. Как я уже упоминала, во всем Нью-Йорке найдется, наверное, всего один или два японских ресторана, которые подают фугу, но нет ни одного – действительно ни одного, – где можно попробовать китайскую рыбу шао-цзу. Не исключено, что в США эта рыба находится под формальным запретом, но… Как я уже сказала, мне было очень любопытно.

– Я готов, – сказал Ха.

– Итак, джентльмены, – слегка возвысила голос Элисон, – если кто-то из вас решил уйти, это можно сделать сейчас. Мы не хотим, чтобы кто-то оставался здесь по обязанности, ибо наша первейшая забота – о наших клиентах, о том, чтобы каждый чувствовал себя у нас совершенно свободно и комфортно. – Она огляделась. – Итак, кто?… Все остаются?… Что ж, отлично. – И она кивнула Шантель, которая тотчас поднялась по мраморной лестнице, чтобы запереть входную дверь.

– Еще несколько слов, перед тем как мы начнем. Это касается организации сегодняшнего вечера. Сейчас Ха убьет рыбу, очистит, осмотрит и скажет мне, сколько порций «Солнца», «Луны» или «Звезд» он сможет приготовить. Как правило, из одной шао-цзу получается по одной порции каждого блюда. Иногда бывает, что рыба крупная; в этих случаях мы можем предложить клиентам дополнительную порцию «Луны» или «Солнца», но это случается сравнительно редко и зависит от индивидуального строения каждого экземпляра. Первым всегда подается «Солнце», затем – «Луна» и последним – «Звезды». Те из вас, кто заинтересован в том или ином блюде, может предлагать свою цену, как это делается на аукционах; Шантель раздаст вам грифельные дощечки и мел. Напишите цену на дощечке и поднимите вверх, чтобы я видела. Писать надо крупно. Тех, кто не принимает участие в торгах, мы просим сохранять тишину. На «Солнце» и «Луну» мы проводим по одному раунду; это означает, что назначать цену вам придется вслепую и только один раз. Исключение составляют «Звезды» – это последнее блюдо будет продано, как с обычного аукциона, так что у вас будет хорошая возможность посоревноваться друг с другом. После того, как ваша цена победит, вы расплачиваетесь кредитной карточкой. Чаевых и денежных подарков не нужно. Как я уже сказала, ваш счет ничем не будет отличаться от обычного ресторанного счета, какой вам подадут наверху; иными словами, там не будет указано, что вы побывали в Кубинском зале и ели шао-цзу. Администрация стремится к полной конфиденциальности и призывает вас к тому же.

И Элисон посмотрела на Ха. Тот рукой помешивал в аквариуме воду, над которой на мгновение взметнулся мокрый рыбий хвост. Тогда Ха убрал руку, закатал рукав белой поварской тужурки и, достав с полки под аквариумом широкую прямоугольную сетку на длинной ручке, погрузил ее в воду параллельно торцевой стенке.

– О'кей, что еще я не сказала?… – задумчиво продолжала Элисон. – Блюдо не разрешается делить на двоих или на троих. Если клиент по какой-либо причине решит не есть свою порцию или какую-то ее часть, она будет немедленно выброшена. Шао-цзу будет убита и разделана на ваших глазах в стиле су-си. Вы можете пользоваться вилкой, палочками или руками, однако для достижения максимального эффекта мы советуем съесть вашу порцию в течение примерно тридцати секунд.

– А что надо делать после того, как съешь рыбу?

– Хороший вопрос. – Элисон одобрительно кивнула. – Шантель?…

Шантель еще раньше отступила в темный угол позади бара. Сейчас она сдернула тяжелое плотное покрывало с какого-то стоявшего там предмета. Это оказалось очень удобное на вид кожаное кресло с широкими подлокотниками. Шантель выдвинула его вперед и поставила так, чтобы на него падал свет.

– Когда яд начнет действовать, вы сможете контролировать собственные мускулы, – сказала Элисон. – Но если вы сядете в это кресло либо до, либо сразу после того, как съедите свою порцию, вы не упадете и ничего себе не повредите. Как я уже говорила, состояние паралитической эйфории продолжается около пяти минут. – Она бросила взгляд на часы. – Итак, мы начинаем. Но прежде чем Ха приступит к своей работе, может, кто-нибудь хочет взглянуть на живую рыбу?

Мы послушно встали со своих мест и столпились вокруг аквариума, заглядывая в мутноватую воду. Внутри плавала невзрачная коричневатая рыба дюймов двадцати длиной. Ее лишенное чешуи туловище было почти квадратным, морда – тупой и невыразительной, но выпученные глаза казались странно разумными. В целом рыба производила скорее неприятное впечатление: неуклюжая, грузная, неопрятного коричневого цвета, кожа покрыта слизью, хвост и спинной плавник висели клочьями. Ни красоты, ни стремительности в шао-цзу не было – в ней с первого взгляда можно было узнать донную рыбу, рыбу-мусорщика. Она нехотя плавала вдоль стенок аквариума, поворачивалась, зависала на месте – рыба, лишенная родины, водных просторов, будущего.

– Вид у нее не очень-то… – пробормотал какой-то мужчина рядом со мной.

Когда мы вернулись на свои места, Ха начал сдвигать сетку к противоположному концу аквариума, прижимая рыбу к стеклянной стене. В аквариуме громко плеснуло; шао-цзу пыталась вырваться. Загнав рыбу в угол, Ха взял со стола длинный блестящий гарпунчик и поднял его над аквариумом. Мы ждали, невольно затаив дыхание.

– Надо бить правильно… – пробормотал Ха.

Он пристально всмотрелся в воду, на мгновение задержал дыхание и вдруг резко опустил руку с гарпуном. В тот же миг он убрал сетку и вытащил из воды гарпун с нанизанной на него трепещущей рыбой. Я заметил, что острие вонзилось шао-цзу точно в нос, прошло через рот и вышло через брюхо.