Все леди делают это

Допрос длился два часа, после чего Корна отпустили, и он дал телеграмму Нечаеву: «Срочно возвращайся». На следующий день литагент явился в следственную часть и держался той же линии. Еще через три дня его вновь вызвали, и первый вопрос, который задал ему дознаватель, касался имиджмейкера:

— Вы не знаете, где сейчас находится Даниил Фаргин?

— Понятия не имею, — пожал плечами Яков Борисович.

— Мы послали ему уже три повестки по адресу, который он указал на первом допросе, неоднократно звонили, но Фаргин на допрос не явился, его домашний телефон не отвечает.

Корн промолчал, подумав: «Знать бы, что Данька говорил на допросе…»

— У вас есть какие-либо предположения, по какой причине имиджмейкер скрывается? — спросил следователь, и от его острого взгляда Корн мысленно поежился.

— Ну почему скрывается? — попробовал он сгладить углы. — Даня парень молодой, недавно развелся с женой, у него много знакомых. Может быть, он у одной из своих дам.

— Однако Фаргин знает, что идет следствие, его предупредили, что будут вызывать на допросы.

— Я ведь за Даниила не ответчик, — оправдывался Яков Борисович. — Его профессиональные обязанности из-за случившейся трагедии невостребованы, видимо, он решил слегка развеяться…

Корн задумался, стоит ли упомянуть о том, что в последнее время парень стал попивать. Поначалу ему приходилось быть собутыльником работодательницы, когда Яков Борисович устранился, сославшись на больную печень, потом Даниил втянулся. И все же эта роль давалась ему с большим трудом. — пьяная работодательница становилась совершенно неуправляемой. Даже затуманив мозги алкоголем, Даня едва терпел ее выходки и не раз признавался литагенту, что в следующий раз его нервы сдадут, а после очередных посиделок утешал себя дополнительной порцией спиртного.

«Все равно следователь все это выяснит, раз они ищут Даню», — решил Яков Борисович.

— Даниил выпивает… — осторожно начал он. — Творческая натура, им это свойственно.

— Вы хотите сказать, что исчезновение Фаргина объясняется с тем, что он ушел в запой?

— Не исключено.

— А раньше у него бывали запои?

— Случалось.

— Почему же хозяйка не уволила пьющего имиджмейкера?

Корн мог бы ответить: «А кто поставлял бы ей парней для сексуальных утех?» — но, разумеется, промолчал.

Рискованно было брать на место Даниила другого человека — выносить сор из избы нельзя, а Даня все эти годы держался стойко. Возможно, по пьянке и сболтнул кому-то о своих деликатных обязанностях, о безобразных оргиях, которые устраивала работодательница, однако огласки эти сведения не получили. Обязанности у него необременительные, и он с ними справлялся, а на то, что парень злоупотребляет спиртным, пьющая хозяйка смотрела сквозь пальцы. Тем более, что он терпел ее издевательства, а ей только этого и надо. Их хозяйка любила унижать людей, нравилось ей и причинять им физическую боль.

— Постоянное присутствие Даниила было необязательно. Его основная обязанность — подготовить все к встрече с журналистами, когда те приходили брать интервью у Астраловой, — терпеливо разъяснял литагент. — Помимо этого, имиджмейкер заботился о туалетах писательницы. У него было много свободного времени, которое он мог проводить по своему усмотрению. А работу Даня никогда не прогуливал.

Дознаватель смотрел на него испытующе, и Корн видел — тот не верит. И собеседник тут же подтвердил его опасения:

— Мне кажется, вы об этом деле знаете гораздо больше, чем говорите. А имиджмейкер Астраловой пропал неспроста. Есть основания предполагать, что парня уже нет в живых.

«Самаритянки» внимательно слушали Аллин разговор с сыщиком и по ее ответам почти все поняли. Она прояснила кое-какие частности и завершила:

— Мы чисто гипотетически выстроили версию на лирическую тему набережная, прогулка, любовь, как у Стеньки Разина с персидской княжной, а потом аналогичный финал, а ведь есть основания предполагать, что в придуманном нами сценарии есть немалая сермяжная правда.

— Девочки, а если это несчастный случай? — предположила до того молчавшая Лиля. — Они спустились к воде, Рита поскользнулась и утонула. Или катались на лодке, а она упала за борт. Молодой человек испугался и потому никому не сказал о случившемся.

— Ну, это было бы слишком просто, — усомнилась Алла. — Мы выстроили агромадную кучу версий, выявили множество людей, желавших ей смерти, а она вдруг банальным образом поскользнулась или выпала из лодки. В общем-то без разницы, по какой причине мерзавка Марго-Рита покинула этот мир, главное, что уже не отравляет людям жизнь.

Хлопнула входная дверь, раздался торопливый цокот каблуков, потом грохот упавшего стула, чертыханье и, наконец, в комнату влетела запыхавшаяся Клара.

— О, лучшие умы в полном составе! — обрадовалась она. — Люлю, и ты здесь! Привет, крошка!

«Карманная женщина» Люся ростом сто сорок пять сантиметров вскочила со своего места и привстала на цыпочки, чтобы расцеловаться с рослой сокурсницей.

— Задержалась, потому что почти три часа беседовала со своей кузиной Зоей, — пояснила Клара, отдышавшись. — Девочки, у меня ошеломляющие новости!

— А уж какие мы тебе поведаем… — многозначительно произнесла Люлю.

— Ну-ка, ну-ка, — оживилась «самаритянка».

Подруги вкратце поведали ей суть.

— Новых версий моя информация не даст, но дополнит портрет Риты. Страшный, надо сказать, портрет. Когда Зоя мне все рассказала, я подумала, что она сильно преувеличивает. Но теперь верю ей безоговорочно — Рита и в самом деле была подлой дрянью.

— Не тяни кота за рога, — велела Алла. — Излагай.

— Поначалу Риту на их курсе или не замечали, или жалели. Она многим поведала жалостливую историю про жестокую тетку, эгоистичных кузин и свою участь несчастной сироты.

— Я же говорила, что Ритка врет! — вскричала Люлю.

— Врала, — поправила ее «самаритянка». — Мать от Риты отказалась сама. С ее отцом они в разводе, потом она вышла замуж, а Рита с детских лет вела двойную игру. Матери наговаривала на отчима, а с ним заигрывала — это в двенадцать-то лет! — чернила мать, а потом соблазнила ее мужа. Разгорелся скандал, отчим все честно рассказал, а Рита билась в истерике, мол, он лжет, изнасиловал ее, но тут вмешалась соседка — они жили в коммунальной квартире, и любопытная старушка обожала подглядывать. Та поведала, как двенадцатилетняя девчонка сама лезла к отчиму, — однажды зашла в ванную, когда тот принимал душ, а потом соседка углядела их в постели, подслушала разговоры и подтвердила, что никакого изнасилования не было, а инициатива принадлежала Рите. Мать заявила: «В таком случае убирайся из моего дома, лживая, распутная дрянь! Езжай к отцу, я тебя терпеть больше не намерена. Ты и так отравила мне жизнь, больше ты мне не дочь!» Рита переехала к отцу и там тоже всех перессорила. К мачехе подлизывалась и с сокрушенным видом наговаривала на отца — мол, он в детстве был с ней жесток, да и вообще злой, а та прониклась к ней сочувствием, давала денег, покупала обновки. При отце девочка была шелковая, изображала послушную дочь, но тайком чернила мачеху. Привлекла в союзницы родных мачехи, они постоянно нападали на Ритиного отца. Дело чуть не дошло до развода. Но тут ее отец встретился с бывшей женой, и та рассказала ему, почему выгнала дочь. Он был в бешенстве и недолго думая отказался от родительских прав, мать тоже, и Риту отправили в детдом. Пробыла она там всего полгода — ее забрала тетка, старшая сестра Ритиного отца. Вначале та пеняла и брату, и бывшей снохе, мол, что же вы за люди такие, как же можно отказываться от родной дочери! А те — ни в какую. Мать говорит: «Я буду помогать ей материально, но видеть Риту не хочу». Отец и в особенности мачеха тоже и слышать о ней не желали, но не отказывались давать деньги. Тетка взяла девочку к себе и удочерила ее. У нее две дочери, и она полагала, что где двое, там и трое, не пропадут. Ритин отец и в самом деле был летчиком, но после его гибели Рита пенсию не получала, ведь он отказался от родительских прав. Отец давал ей понемногу до гибели, Рите тогда было шестнадцать, а мать — до совершеннолетия.