Том 25. Молчание мертвецов

— Типичный американец. Много пьет. Волочится за женщинами. Политикой не интересуется. Разведен. Ограничен в деньгах. Для удовлетворения сексуальных запросов часто посещает Парадиз-клуб.

— Что еще?

Лам Фан пожал плечами.

— Больше ничего сообщить не могу.

— Он не гомосексуалист?

— Нет.

Полковник помрачнел.

«Тогда зачем он все-таки убил парня? — спрашивал он себя. — Должна же быть какая-то причина?»

Несколько минут, остававшихся до виллы Джеффа, они ехали молча.

Длинная улица была безлюдной. Быстро взглянув сначала налево, затем направо, полковник Кхак вылез из автомобиля и поспешно направился к дому. Инспектор и Лам Фан последовали за ним.

Инспектору понравилось, что шофер в точности выполнил его указания и не торчал на виду. Они прошли во двор и увидели шофера, который стоял, прислонившись спиной к запертой двери кухни.

Как только шофер заметил полковника, он подбежал к нему, застыл, вытянувшись в струнку, глаза его наполнились страхом.

— Был здесь кто-нибудь? — спросил инспектор.

— Девушка, — едва выдавил из себя шофер, настолько велик был его страх перед полковником. — Ее зовут Май Ланг То. Она хотела, чтобы я пропустил ее в дом. Я запер ее вместе со стариком в комнате для слуг.

— Она сказала, для чего ей надо было пройти в дом?

— Она говорила, что с ее женихом что-то случилось. Она уверена, что он в доме.

Инспектор вопросительно посмотрел на полковника.

— Прекрасно, — сказал тот. — Я поговорю с ней после. Пройдемте в дом.

Инспектор отомкнул заднюю дверь и провел их в гостиную. Полковник и Лам Фан оглядели комнату. Лам Фан сразу же склонился над валявшимися на полу осколками стакана и начал их разглядывать.

— Видимо, в тот момент, когда он выпивал, его что-то испугало, и он выронил стакан, — сказал инспектор.

Лам Фан посмотрел на него, недобрая усмешка пробежала по его лицу.

— Очевидно, — сказал он. — Было бы полезнее знать, какая причина заставила его уронить стакан.

— Это та картина, которую американец с парнем вешали на стену? — спросил полковник, указывая на картину. — Невзрачная вещица. Для чего он захотел повесить ее на стену?

— У американцев плохой вкус, — сказал Лам Фан. — Возможно, картина напоминала ему девушку, с которой он был связан.

— У него была какая-нибудь девушка? — спросил полковник инспектора.

— Не знаю, сэр, но я выясню это, — ответил инспектор.

— Обязательно. Это может быть важным.

Лам Фан двигался по комнате, как кот, почуявший запах мыши.

— Здесь много пыли от штукатурки, — сказал он. — Вы обратили на это внимание, инспектор? — Он наклонился и прочертил пальцем по полу длинную линию, показывая, что пол был покрыт пылью. Он выпрямился и внимательно осмотрел картину, затем обратился к инспектору: — Пожалуйста, сделайте мне большое одолжение, выйдите из комнаты. — Его слащавый голос стал резким.

Инспектор вздрогнул. Он посмотрел на полковника, который жестом приказал ему выйти. Инспектор вышел из комнаты и притворил дверь.

— Что? — спросил полковник, глядя на Лам Фана сверкающими глазами.

Лам Фан пододвинул стул к стене, на которой висела картина, вскарабкался на стул и убрал картину.

Оба долго и с удивлением разглядывали дыру. Лам Фан прислонил картину к стене и опустил руку в отверстие. Пошарив там, он вытащил руку, пожал плечами.

— Ничего нет, — сказал он и слез со стула.

Полковник подошел к креслу и грузно опустился в него. Он вынул из кармана золотой портсигар, выбрал сигарету, зажег ее золотой, отделанной нефритом зажигалкой.

— Что там было? — спросил он.

Лам Фан улыбнулся. Улыбка вышла горькая, кривая.

— Вы ожидаете чудес, полковник. У меня есть только догадки.

— Давай догадки.

— Вы знаете, кто раньше занимал эту виллу?

— Откуда я могу знать? — начал терять терпение Кхак. — А ты?

Лам Фан наклонил голову.

— Некая дама. Ее имя Мей Чанг. В свое время она была любовницей генерала Нгуен Ван Тхо.

Полковник оцепенел, затем медленно приподнялся в кресле.

— Ты хочешь сказать, что здесь были спрятаны бриллианты? — зашептал он. Каждый мускул его огромного тела напрягся.

— Вероятно, полковник. Разве нет?

Полковник долго задумчиво глядел на своего секретаря. На его губах появилась улыбка, обнажившая волчий оскал белых зубов.

— Так вот почему он убил парня, — сказал он, обращаясь в первую очередь к самому себе. — Конечно. Я сам бы убил его.

Последовало длительное молчание, затем Лам Фан сказал деловым тоном:

— Следует выяснить, действительно ли американец был похищен или скрылся с бриллиантами.

— Да, — кивнул полковник лысой головой. — Это то, что нам следует установить.

— И если он скрылся, — продолжал Лам Фан, — мы должны разыскать его и заставить отдать нам бриллианты. Говорят, они стоят два миллиона долларов. Такая сумма может обеспечить спокойную старость. — Он внимательно посмотрел на полковника Кхака, который ответил ему продолжительным взглядом. — Разумеется, необходимо, чтобы рты повара и девчонки были закрыты. Мы должны будем отыскать американца. Его может найти инспектор, но необходимо сделать, чтобы к тому времени американец молчал; инспектор тоже должен замолкнуть.

Полковник Кхак погладил аккуратно выбритые щеки. Его мясистое желтое лицо расплылось в одобрительной улыбке.

— Твои доводы, как всегда, безупречны. Поручаю это дело тебе. Займись им.

Лам Фан снова повесил картину и поставил стул на прежнее место.

По знаку полковника он отворил дверь и впустил ожидающего инспектора.

Глава 6

В шесть часов утра автобус из Фудаумота, трясясь и громыхая, направлялся по дороге в Сайгон. Он был загружен корзинами и мешками с товарами для продажи, которые загромождали крышу и высовывались из окон. Крестьяне в темной рабочей одежде теснились в автобусе, как сардины в банке. Плотно прижатые к поклаже, они громко визжали при каждом сильном толчке автобуса, заставлявшем их валиться на своих соседей. Зажатая между жирной старухой с большими корзинами сахарной свеклы и дурно пахнущим крестьянином, державшим шесть тюков с утиными перьями, Нхан терпеливо переносила тряскую езду. Она едва ли замечала неудобства. Всякий раз, когда мысли ее возвращались к событиям прошедшей ночи, ее душа и тело цепенели от страха.

Поездка на велосипедах до Фудаумота была сущим кошмаром. Последняя миля была особенно длинной, Стив должен был подталкивать Нхан; ноги ее настолько ослабли, что она больше была не в состоянии вращать педали.

Как обрадовалась она, когда вошла в дом своего дедушки! Каким добрым он был с ней! Увидев перепуганную внучку, старик приласкал ее; он гладил ее по голове и уверял, что ей нечего бояться.

Пока она рассказывала ему про Стива, который ожидал на улице, дедушка нежно ерошил рукой ее волосы; он так обычно делал, когда она была еще ребенком. Она почувствовала себя в безопасности и немного успокоилась.

Затем вошел Стив. Он разговаривал с дедушкой, а она отдыхала в соседней комнате, рассматривая темный потолок и слушая их приглушенные голоса.

Вскоре к ней вошел дедушка. Он сказал, что укроет Стива, ей не о чем беспокоиться. Стив сейчас сам поговорит с ней, скажет ей, что не надо бояться. Он позаботится о ее друге. Ему хочется сказать, что он считает большого американца самым подходящим для нее мужем. Он улыбнулся, погладил ее руку.

— Никогда не думал, что придет день, который принесет мне такие приятные новости. В этой стране у тебя нет будущего. В Америке ты станешь богатой. Многое еще, конечно, надо устроить. Но в конце концов все наладится. Тебе следует набраться терпения и мужества. Помни, что ничто ценное не дается легко.

Стив был нетерпелив и резок. Но Нхан принимала во внимание его состояние. У него неприятности, он очень взволнован. Она не ждала от него нежности. Естественно, он должен подумать о себе.