Тамбовский волк - Лучше смерть, чем позор

"Может быть, своей жизнерадостностью? - размышлял Влад. - На фоне озабоченных, спешащих москвичей он кажется беззаботным милягой. С ним легко.

Даже в салоне "мерседеса" стало как будто светлее..."

- До конца квартала...

- Есть.

Принц вышел из машины и, дойдя до Петровского бульвара, свернул налево.

Режиссер стоял, как и договаривались, около седьмого дома. Он смотрел в сторону Петровских ворот, видимо, предполагая, что Старицкий придет оттуда.

- Клювиков?..

Режиссер вздрогнул и, развернувшись, удивленно посмотрел на Принца.

- Мне знаком ваш голос...

- Так говорят все, с кем мне приходится знакомиться.

- Я не в качестве комплимента!

- Надеюсь. Пройдемся?

- Пожалуй...

- Расскажите о себе.

- Все?

- Что найдете нужным.

- Вам известно, что я зек?

- Бывший.

- А у меня ощущение, что меня выпустили на время. Вы не знаете, для чего?

- А вы?

- Я не знаю!

- Разве вам не сообщили, на каком основании вас досрочно освободили?

- Зачитывали. Но в зоне считают, что это туфта, и я скоро снова окажусь на нарах. Но откуда я знаю ваш голос?!

- Слышали мое интервью по радио или по телевидению.

- Скорее всего...

Режиссер погрузился в молчание. К этой его особенности - погружаться, Влад долго привыкал на съемочной площадке. Но из этого состояния режиссер всегда выходил с какой-нибудь неожиданной оригинальной мыслью. Старицкий ждал, с чем Клювиков выйдет на этот раз. Но время шло, а он продолжал молчать.

Посмотрев на режиссера, Влад увидел, что Клювиков тихо, почти неслышно что-то говорит. Раньше с ним такого не случалось. Шевелящиеся губы признак грядущего безумия, сказали Старицкому о пытках, которым подвергался режиссер в зоне, больше, чем любой рассказ.

- Пока я жив, в зону вы не вернетесь.

Режиссер посмотрел рассеянным взглядом на Принца.

- Лучше умереть, чем снова оказаться там.

- Вы голодны?

- Нет. Я привык обходиться почти без еды.

- Едем на Тверскую, в "Пиццу Хат".

- Что вы! От меня воняет, как... от козла... - Можно купить что-нибудь в продуктовом...

- Хорошо.

Принц подвел режиссера к машине, нажал на брелок. Клювиков с опаской посмотрел на автоматически открывшуюся дверцу:

- Садитесь... В Елисеевский. Лихой уточнил:

- Супермаркет?

- Да.

Подкрепившись, Клювиков расслабился, и из дальнейшего разговора выяснилось, что режиссеру не только не на что жить, но и негде. В семье кинорежиссера за время его пребывания в зоне появился другой мужчина.

Принц привез Клювикова в "Центр" и поселил в пустующем кабинете Вадима, из которого Веста уже успела сделать небольшой музей.

- Если не возражаете, можно пока пожить здесь несколько дней. Потом что-нибудь придумаем...

Режиссер ходил среди картин и макетов, восхищенно разводил руками и приговаривал:

- С корабля на бал!.. Если можно, не придумывайте ничего. Дайте мне пожить в этой ауре сколько можно, сколько вытерпите меня...

- Тогда прежде всего вам надо принять душ и переодеться. В этом шкафу все чистое. А вашу одежду мы отдадим в прачечную.

- Только будьте осторожны, там могут быть... вши. Лучше прокипятить.

- Нет у вас ничего. Но чтобы вас успокоить, одежду прокипятят. Часа вам хватит?

- Вполне.

- Тогда до встречи. Душ на этом же этаже.

Через час, когда Принц подходил к кабинету, он услышал пение.

Влад постучался. Ответил бодрый голос режиссера:

- Войдите!

Пока Клювиков находился в душе, в кабинет принесли телевизор и видеомагнитофон, а холодильник загрузили продуктами и напитками. Режиссер уже расхаживал в своей прокипяченной и отглаженной одежде.

- Фантастика! Не будите меня, хорошо?!

- Придется. Я принес вам видеоматериал, который послужит основой при создании художественно-публицистического фильма "Восхождение "...

- А сценария еще нет?

- Мы будем его писать на съемочной площадке...

Режиссер улыбнулся и спросил:

- Как Феллини?

- Почти. Каркас сценария будет написан до начала съемок, иначе нам не составить сметы.

- А съемочная группа?

- Надеюсь на вас, возникнут проблемы - мой телефон у вас на столе.

- Захотят ли они теперь работать... с зеком...

- Почтут за счастье.

- Думаете?

- Уверен. Не найдете в России, пригласим из-за рубежа.

- Тогда другое дело. Легче будет разговаривать со своими.

- Сделайте себе праздник. Создайте такую команду, чтобы она понимала вас с полуслова.

- Ну, это вы хватили! Я и сам-то себя не всегда понимаю!

- А они должны.

- Вы хоть объясните мне, где я нахожусь?!

- Проспекты о нашей корпорации на вашем столе.

- Тогда давайте знакомиться. Клювиков Александр Сергеевич.

- Калужный Павел Семенович.

- Очень приятно. Мы когда теперь с вами увидимся?

- Думаю, что завтра утром. Но если что-нибудь срочное, не стесняйтесь, звоните.

- Если у меня возникнут по ходу просмотра какие-то мысли, пожелания...

- Конспектируйте. Магнитофон "Эксклюзив" в вашем распоряжении. Завтра все обсудим.

На следующее утро, придя к режиссеру, Принц едва его узнал. Круги под глазами, всклокоченная голова, несмятая постель - все говорило о том, что Клювиков в эту ночь не сомкнул глаз.

На Старицкого режиссер смотрел, как на выходца с того света. Он услышал голос Вла-да в фильме "Отверженные" и не смог уснуть. Ему казалось, что он сходит с ума. Просмотрев весь видеоматериал и убедившись, что голоса Старицкого и Калужного идентичны, Клювиков почти поверил в переселение душ.

Душа любого истинно творческого человека всегда находится на острой, как лезвие бритвы, грани между нормальностью и безумием. В это утро режиссер это отчетливо ощущал.

- Вы плохо спали ночь?

- Я не спал...

- У корпорации "Центр" есть общежитие на Тимирязевской...

- Мне здесь хорошо...

- Всю ночь работали?

- Да.

- Вы прочли аннотацию?

- Да.

- Что скажете?

- Кто писал ее?

- Я.

- Я так и думал!

- Почему?

- Везде один и тот же голос: в фильме, в жизни, в аннотации.

- Вы слышите его в аннотации?

- Да. Каждое слово. И мне страшно. За вас. Если мне... ни за что дали восемь лет тюрьмы, то что сделают с вами?!