Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией]

Бушмакин и Коля переглянулись.

— Ты успокойся, — сказал Бушмакин. — Что уж теперь.

— Лицкая, — с трудом сказала Маша. — Лицкая.

— А имя? Имя у нее какое? — настаивал Бушмакин.

— Имя? Не знаю. — Она с недоумением взглянула на Бушмакина. — Тогда… там… мы все называли друг друга только по фамилии…

— Жаль, — сказал Бушмакин. — Ты не огорчайся. Имя мы, конечно, установим. Только я хотел сразу знать, кому мы все обязаны жизнью. Поехали, товарищи.

— Коля, — вдруг обратилась к мужу Маша. — Я прошу тебя: уйди ты с этой работы.

Коля виновато посмотрел на Бушмакина.

— Ты успокойся, Маша, — сказал тот. — Все образуется, все пройдет. Вот увидишь.

— А люди? — с болью крикнула Маша. — Они были живыми, эти люди, наши друзья, где они теперь?

— Идет борьба, — тихо сказал Бушмакин. — И кто-то должен отдать свою жизнь ради других. Иначе не бывает, Маша.

Автомобиль скрылся за поворотом улицы.

…А через несколько дней фотографии убитого бандита были развешаны по всему городу, а его труп выставлен в морге на всеобщее обозрение. Тысячи петроградцев пришли взглянуть на того, кто так долго держал в страхе огромный город, сеял смерть. С Пантелеевым и легендами о нем было покончено раз и навсегда.

Пантелеевских сообщников — их было около пятидесяти — суд приговорил к высшей мере социальной защиты.

Все они были расстреляны.