Бессонный патруль (Сборник)

- Могут быть всякие случаи...

- Но этот-то не вернулся!

- Знать, на то у него были причины, - ответил капитан.

- Еще один вывод в пользу высказанной мною версии.

"Госгь" был явно знаком с обстановкой. Знал, что искать и где искать. Я имею в виду письма. А кому они нужны - об этом мы уже говорили.

- Вы упускаете из виду еще одну версию, - сказал Черпни. - Кражу могли совершить и местные люди. Воспользовались отсутствием хозяйки и...

- Простите, но для чего им письма? Впрочем, над этим вариантом работают товарищи из райотдела.

- А если вора кто-то спугнул? - настаивал подполковник. - Впопыхах он схватил первое, что попало под руку?

- Тогда он скорее бросил бы все. Вряд ли из-за каких-то вещей стоит рисковать свободой!.

- Что вы, Саметов, думаете о "перелицовке" автомобильных номеров?

- Заячья тактика, на время сбить со следа, запутагь следствие. И выиграть время. Ведь не думал же он всерьез, что подделка вообще останется незамеченной?

- Так вы считаете, совершено убийство?

- Не только. Не исключено, что на этой же машине преступник побывал и в Кантемировке. Очень удобно: "убрал" хозяйку, "сменил" номера - и некоторое время можешь быть спокоен.

- Кстати, что вы думаеге о месте совершения убийства? - продолжал задавать вопросы полковник.

- Во всяком случае, не в городе и вообще не в населенном пункте. Выстрел привлек бы внимание. Да и от трупа легче избавиться на безлюдьи...

- Почему вы так уверенно говорите о выстреле? - перебил полковник.

- Экспертиза установила на обгоревшем клочке бумаги, найденном в машине Берсеневой, следы пороховой копоти. Это остаток пыжа. И еще я хотел бы высказать вот какие соображения. Аристархов имел актерские способности. Во всяком случае, это утверждают все люди, знавшие его. Если он жив, не исключено, что он вращается в артистической среде. К тому же этот пыж... На нем проглядываются обрывки книжных фраз, которые мне где-то встречались. Может быть, в какой-то пьесе... Не могу вспомнить.

Пронько иронически хмыкнул. Взгляд его откровенно говорил: "Мы на деловом совещании или в театре?"

- А как увязать вашу версию с перекрашенным номером? - обратился Даулбаев к капитану.

- Меня это тоже смущает, товарищ полковник. Актер и маляр - не очень подходящее сочетание. Одно из двух - или жизнь научила Аристархова и тому и другому или он был не один.

- Не стесняйся, Сеня, говори, - подтолкнул оробевшего паренька Вася Касьянов. Тот, не глядя на капитана, мял в руках серую, забрызганную известью, кепку.

- Значит, так, - нерешительно начал Сизов. - Есть у меня двустволка "ижевка". Недавно купил. И вот сосед Евсей Абрамович надумал побродить с pужьем.

- Где?

- Он этого не сказал... Ну, зашел он вечером, попросил. Я ему: "Дак охота ж запрещена". А он: "Да я подышать воздухом, размяться. С ружьем веселее". С тех пор ни его, ни ружья. Уже недели с три прошло. Ну, рассказал вот ему, - толкнул Сизов локтем Касьянова, - а он меня - к вам...

- Как фамилия соседа?

- Не знаю. Живет он во времянке тетки Агафьи Смольниковой.

- Много ты ему патронов дал?

- Не, всего два. Грит, не надо больше.

- Заряженные?

- Не, пороху малость ему отсыпал да дроби пулевки.

- Где он работает?

- Да вроде малярит в третьем автобусном.

- Опиши его внешность.

- Чего?! - не понял парень.

- Какой он из себя?

- Ну, длинное такое лицо,.. высокий... лет, может, тридцать или сорок...

Капитан поднял трубку.

- Шалва, зайди-ка побыстрее... Ничего, ничего, там Касьянов побывает...

Через несколько минут управленческая "Волга" заскрипела тормозами у административного здания третьего автопг.рка.

- Встретимся у меня! - крикнул Темирбай вдогонку Шалве, и машина стремительно понесла его и эксперта-криминалиста Шуру Куликову на окраину города...

Когда часа через полтора капитан вернулся, его уже ожидал Гогоберидзе. Блаженно вытянув ноги, он полулежал, запрокинув голову на спинку стула.

- Ну, что?

- Оциум пост негоциум, - не открывая глаз, изрек Шалва. - Мог бы без латыни догадаться, как я измотался за эти четыре дня. Ног под собой не чую.

- Ну, выкладывай, Шалва, новости. Удача?

- Почему удача?! - вспыхнул Гогоберидзе. - Это, понимаешь, закономерный результат, полученный при помощи правильно разработанного плана! Даже если бы сегодня и не пришел этот Сизов, все равно через день-два у нас был бы тот же результат!

- Успокойся. Я не хотел тебя обидеть. Но учти: день-два - для дела срок немалый. Давай ближе к делу.

- Вот, - Гогоберидзе выложил на стол фотографию мужчины лет тридцати с длинными приплюснутыми ушами и туповатым лицом. - Из личного дела взял.

- Да, на актера он мало походит, да и возраст не тот...

- Он удрал, даже не взяв расчета. Видимо, очень спешил. Вот его трудовая книжка - Мерзон Евсей Абрамович, осчастливил человечество своим появлением на свет в тридцать первом году и целых четыре года изволил ходить в общеобразовательную школу. Всего-то ничего проработал в гараже три месяца. Дружбы ни с кем не заводил. С получки обычно ходил в ресторан "Айгуль".

- Но почему ты считаешь именно его убийцей? Мало ли по какой причине человек может не выйти на работу.

Скажем, простудился из охоте - и лежит где-нибудь в больнице.

- Э-э-э, Темирбай, не хитри. Не такой уж простачок твой друг Шалва, Зачем, например, Мерзоиу понадобилось брать домой черную и белую нитроэмаль? Или он заранее решил свою больничную койку выкрасить в оригинальный зебровый цвет? Кроме того, а его малярном наборе не хватает самой маленькой кисточки. А главное - нет четырех трафаретов: на букву "Д" и на цифры один, три, семь. И если ты к этому прибавишь свои находки, лукаво сощурился старший лейтенант, - то даже майору не к чему будет придраться.

Остаток дня прошел в напряженном труде. Во все концы страны летели срочные запросы, телеграммы, безумолчно трещали аппараты междугородной и прямой связи, городские телефоны. Допрошены десятки свидетелей. Хватало работы и экспертам.

Утром на столе у старшего следователя уже лежало несколько ответов. Среди них телефонограмма из Москвы:

"Мерзон... среди судимых не значится". И еще: "По данным адресного стола Иннокентий Серапионович Аристархов.

в городе... не проживал и не проживает".

- Ничего другого я и не ожидал, - произнес Темирбай.

Углубившись в работу, он не обращал внимания на радиопередачу "Театр у микрофона". Но одна фраза:

"Гриша, мой Гриша! Какое счастье! Как хорошо жить на земле. Господа! не обижайте его, он хороший человек", - заставила капитана опрометью выскочить на улицу.

В ближайшей же библиотеке Темирбай попросил томик пьес Островского, быстро нашел нужную страницу.

- Благодарю, - он отдал книгу библиотекарю и также быстро ушел.

- Вот что, друг, - хлопнул Шалву по плечу Темирбаи. - С утра обойди все библиотеки. Возьми на помощь побольше дружинников, комсомольцев и вообще знакомых ребят и девчат.

- Зачем? - вытаращил глаза Гогоберидзе.

- Посмотрите все издания пьес Островского, где есть "Без вины виноватые". Ищите книгу с вырванной страницей или частью ее. Это очень важно. Только учти, Шалва, книги могут быть и на руках. Их тоже нужно просмотреть.

На следующий дель Даулбаев вызвал Саметова и Гогоберидзе. Обычно доброжелательно спокойное лицо полковника было хмурым.

Прошло более трех недель, а даже труп Берсеневой не обнаружен. Если это, конечно, убийство. Может быть, в ходе следствия что-нибудь упущено?

- Не думаю, - спокойно ответил капитан. - Все версии отрабатываются одновременно.

- Что нового на сегодняшний день?

- О результатах экспертиз, товарищ полковник, вы уже знаете. Проверка библиотек ничего не дала...

- Что у вас еще?

- Интересная новость, товарищ полковник. Вы, конечно, знаете, что в нашем городе на гастролях была труппа артистов Вышнегорского драмтеатра. Один из артистов - Адам Петрович Горбань - внезапно заболел и в тот же день покинул город на самолете. Вместо того чтобы лечь в постель, больной - на самолет. Ни в одну из поликлиник не обращался. Да и товарищей не просил проводить, хотя кое-какие вещи у него были.