Смерть в белом халате

– Убийца притворялся врачом?

– Да. Дед довольно подробно его описал, но фоторобот составить не смог. А потом его убили – стукнули молотком по голове.

Плеханов поежился от озноба, а Сомов, привыкший к кровавым подробностям, продолжал:

– Мы подозреваем, старика убили именно из-за того, что он видел настоящего убийцу: того, кто выдовал себя за врача и поил несчастных стариков смертельной дозой снотворного. – Милиционер перевел дух. – А теперь самое интересное. Именно в убийстве Степана Дмитриевича подозревается ваш «эмбрион».

– Он серийный убийца?

– Не думаю. Сегодня мы получили сведения о том, что покончил с собой еще один пожилой человек. Выехав на место, мы обноружили картину, аналогичную уже известным. «Эмбрион», как вы понимаете, находился в это время в клинике.

– Но у Олега Павловича могли быть сообщники!

– Могли. Но сегодня судмедэксперт закончил работу над отпечатками из квартиры убитого Степана Дмитриевича. Пальцев «эмбриона» там нет.

– А что есть?

– Ничего. Отпечатки убийцы тоже отсутствуют. Скорее всего, преступник работал в перчатках. При обыске, их обноружить не удалось, а это говорит о том, что Олег Павлович не мог убить старика, ведь у него не было перчаток. Убийца унес их с собой.

Виктор откинулся на стуле.

– Значит, «эмбрион» может спокойно идти домой?

– Если ему надоест притворяться, мы не станем его задерживать. Единственное, что ему грозит – допрос, как свидетеля. Причем по обоим убийствам: Степана Дмитриевича и Павла Петровича. Можете передать ему это.

– Действительно, одним подозреваемым меньше. Ведь для убийства Семенова у него не было мотива! А вот деда жалко. Он смог бы опознать убийцу своей знакомой.

– Да. Но тут уж ничего не поделаешь.

Молодые люди помолчали.

– Евгений Николаевич, у меня для вас новость. Сегодня утром мы с Машей ездили в «Эгну».

– Зачем? – напрягся старший лейтенант.

– Хотели выяснить что-нибудь, что могло бы помочь в истории с Щукиным. А заодно и с черным BMW. Не волнуйтесь, никто ни о чем не догадался. Мы изобразили молодоженов, которые хотят купить однокомнатную квартиру.

– Могу представить. И каковы результаты?

– Практически никакие. Но есть одна любопытная деталь, уж не знаю, заинтересует ли она милицию, или нет. Директором ООО «Эгна» является Выборнова Елена Николаевна.

– Выборнова. – Сомов задумался. – Нужно проверить, не является ли она родственницей депутата, которому принадлежит ваш BMW!

– Проверьте. Я уверен, это его жена.

– Почему?

– Потому что в таком случае объясняется факт приобретения должностным лицом, подержанного автомобиля. Просто он купил его сам у себя!

– Откуда у вас такие познания в бизнесе? – восхищенно спросил милиционер.

Виктор улыбнулся.

– Проверьте информацию, Евгений Николаевич!

– Конечно, – милиционер набрал внутренний номер и кратко объяснил ситуацию. – Нам перезвонят, – ответил он, положив трубку. – Что-нибудь еще?

Плеханов засомневался, стоит ли рассказывать Сомову о том, что человек, которого подозревают в поджоге ночного клуба, известен и уже подозревается в поджоге жилого дома.

– Вы ведь серийными маньяками не занимаетесь? – полуутвердительно спросил Виктор.

– Ну, вообще-то у нас есть такой специалист.

– А пироманами?

– Виктор, к чему вы клоните?

– Наверное, это следовало рассказать кому-нибудь другому, ведь «ЭльГреко», как я понимаю, не в вашем районе?

– Не в нашем, – подтвердил Евгений Николаевич.

– А улица Касьянова в вашем?

– Смотря какой дом. Косьянова как раз между районами проходит. Да что случилось-то?!

– Я вам скажу, а уж вы сами решайте, кому информацию передать. По телевизору показывали фоторобот человека, которого подозревают в поджоге ночного клуба.

– Да, я в курсе.

– Я знаю его. Он один из двух помощников депутата Выборнова, ездит на том самом черном BMW. Именно эти люди отправили Антона в «Кащенку».

– Так-так-так. Значит, к поджогу причастны люди из Администрации?

– Вероятно. Но это далеко не все. Он же поджог дом восемь на улице Касьянова. Там жил мой друг. Его знакомая, Анастасия Николаевна, видела преступника.

– Очень интересно, – в глазах Сомова блеснул огонек азарта. – Очень интересно. Жаль, не по нашему ройону. Но я сообщу, куда следует. А ваша Анастасия Николаевна сможет опознать подозреваемого?

– Не знаю, – Виктор вздохнул. – Женщина напугана и не хочет обращаться в милицию. Я бы тоже не стал ни о чем рассказывать, если бы не «ЭльГреко». Этот человек серийный маньяк, пироман, поджигатель.

– Все намного проще, Виктор, – улыбнулся Сомов. – У меня друг роботает в отделении, которое зонимается поджогом ночного клуба. Так вот, у них лежит заявление от хозяина «ЭльГреко», в котором говорится, что за нежелание платить «крыше», ему неоднократно угрожали. В том числе и поджогом.

– Подождите, – Виктор ошеломленно смотрел на Евгения Николаевича. – Получается, «крыша» – люди из Администрации города?

– Получается так.

Виктор вздрогнул.

– Но если они преступники, значит, Антону может действительно грозить опасность!

– Он так и не объявился?

– Нет. Нужно что-то делать!

– Например?

– Ну, не знаю. Как следует прижать людей из Администрации. Может, стоит проверить деятельность «Эгны»? Если Семенов обманул Щукина, то не было ли в истории этого агентства других подобных случаев? Женщина, с которой мы беседовали, уверяла, что их фирма чрезвычайно честная и порядочная. Но кто признается в темных делишках?

Старший лейтенант достал блокнот.

– Они вам предлогали какие-нибудь варианты? Мы можем начать именно с них.

– Предлагали. В основном в новостройках, как «счетчику». Правда, были два старых дома: один не помню где, а второй на улице Медицинской. Какой-то одноподъездный панельный уродец. Седьмой этаж.

Сомов побледнел.

– Это наш участок! На Медицинской только один одноподъездный дом – восемнадцатый. Именно в тот доме жил Степан Дмитриевич!

Виктор вскочил со стула.

– На седьмом этаже?

– Не помню.

Евгений Николаевич достал из ящика стола толстую картонную папку на завязках и начал перебирать бумаги.

– Вот! Нашел! Квартира деда Степана ноходится на шестом этаже, зато на седьмом жила сторушка, об убийстве которой он нам сообщил. И как раз в однокомнатной квартире.

– Неужели вы до сих пор не проверили, кому будет принадлежать ее квартира?

– Не успели. А тут еще убийство в психиатрической!

– А остальные квартиры? Те, в которых погибали старики?

– Они все были проданы. Разным людям. Связи не было.

– И никто не подумал, что изначально они могли принадлежать одной фирме? Одному человеку? Подождите! – Виктор снова сел. – Неужели «Эгна» предлагала нам ту самую квартиру?!

Старший лейтенант медленно кивнул.

– Полагаю, именно так все и было.

– Ничего себе! – присвистнул Плеханов. – Неужели Семенов был в этом замешан? Ведь он попал в «Кащенку» всего три месяца назад, а «самоубийства», как вы сказали, происходят уже год! – В голове Виктора окончательно все перемешалось. – Ничего не понимаю, – растерянно сказал он.

Зазвонил телефон и Евгений Николаевич, прослушав сообщение, сказал:

– Никифоров находится в кабинете мойора Громыко. Нам пора отправляться на допрос.

Кабинет Громыко был больше и светлее, чем комната Сомова. У дверей стоял охранник, а за столом сидел майор. Напротив него на деревянном табурете разместился высокий плечистый Геннадий Андреевич. Несмотря на жару, он был в рубашке с длинным рукавом, и Плеханов точно знал почему – заведующий скрывал следы уколов.

У стены были приготовлены стулья для Виктора и Сомова. Молоденькая девушка-секретарь за компьютером смотрелась в зеркальце и красила и без того ярко-малиновые губы.

– Здравствуйте, Геннадий Андреевич, – поздоровался Плеханов, усаживаясь.