Пароль - Директор

Глава седьмая.

Игра окончена.

Леопольд Треппер метался среди руин своей шпионской империи, постоянно ожидая новых ударов немецких противников. Ведущие агенты "Большого шефа" погибли, явки опустели, остатки разведсети во Франции заморожены. Он не собирался оставлять немецким ищейкам следов.

"Большой шеф" ощущал смертельную угрозу, нависшую над его организацией. Советская разведка в Западной Европе потеряла свою мощь ещё в июле 1942 года, когда в Брюсселе немцы схватили главного радиста "Красной капеллы" Иоганна Венцеля. Потеря Венцеля с его рацией лишила бельгийскую сеть её центральной фигуры - основного специалиста по радио.

Немецкие ищейки разрушали опорные пункты "Красной капеллы" один за другим. Гестапо уничтожило всю берлинскую группу - лучший источник информации "Большого шефа". Еще до этих событий арест немцами радистов супругов Сокол пробил серьезную брешь во французской сети Треппера. Но ещё более досадным, с точки зрения "Большого шефа", было то, что с потерей Венцеля у него оборвалась связь с Москвой. У Робинсона и "Кента" во Франции ещё оставались два передатчика, но тех так напугали успехи германской контрразведки, что предоставить их в распоряжение "Большого шефа" партнеры отказались.

Но Треппер не хотел смириться с поражением. Он знал, что бельгийская сеть все ещё действовала и держала свои рации наготове. Большинство агентов брюссельской организации Константина Ефремова оставались в строю. И самое удивительное - датская сеть Антона Винтеринка неутомимо продолжала передавать информацию в Москву.

Советскому Генеральному штабу необходимо было знать возможности англо-американского Второго фронта в Западной Европе, а, значит, повышалось значение агентурных групп, продолжавших работу в Бельгии и Голландии. Еще до ареста Венцеля "Директор" приказал "Большому шефу" сосредоточить на Западе все имевшиеся рации, чтобы на случай высадки британских и американских войск дать Разведупру полную картину обстановки во всех важнейших зонах вторжения. Трепперу приходилось передавать в Москву информацию каждый день.

Разведывательная миссия, возложенная "Директором" на группы в Амстердаме и Юрюсселе, являлась лучшим доказательством заинтересованности Москвы во Втором фронте. Так, например, 13 апреля "Директор" захотел узнать силу германских частей в Бельгии, места их дислокации и передвижения. 31 мая Ефремова попросили выяснить, где разместился во Франции фельдмаршал фон Рундштедт и три подчиненных ему армейских корпуса. 27 июня 1942 года поступил ещё один запрос: выяснить силы и состав германских пехотных дивизий в Нормандии, Бретани и Голландии.

"Бордо" (псевдоним Ефремова) дисциплинированно передал информацию в Москву. 28 апреля он отправил донесение о концентрации германских войск в районе Камбре; 4 мая - сообщение о реквизиции оккупационными властями у бельгийцев частных машин и лошадей и о перемещении германских частей из Бельгии во Францию; 12 мая - информацию об усилении немецкого гарнизона в Брюсселе.

"Тино" (псевдоним Винтеринка) также получал от "Директора" все болльшее количество запросов. Первого мая ему приказали выяснить состояние боевого духа германских войск в Нидерландах и размещение подразделений немецких ВВС. 15 июня "Директор" захотел выяснить расположение штаб-квартиры германских войск в Нидерландах и подтвердить информацию о размещении германской военной администрации в ратуше Хильверсума.

После потери рации Венцеля на передовую линию в сражении Москвы за разведывательную информацию вышла голландская группа. Теперь им приказали получать информацию из Германии и наладить её передачу в Москву. В конце концов пришлось расконсервировать древнюю рацию с питанием от батарей, которая позволила "Большому шефу" восстановить прямую связь с "Директором".

Но сколько времени понадобится немцам, чтобы напасть на след "Хильды"?

Треппер не мог избавиться от тревоги. Не мог забыть, что с арестом Венцеля в руки немцев попал человек, знавший почти все тайны "Красной капеллы" в Западной Европе. Немцы умели развязывать своим узникам языки, а предательство давно стало бичом агентов коммунистических шпионских организаций.

Предчувствия Треппера не обманули. Венцель выдал курьерские связи, шифры и технику кодирования. Но "Большой шеф" просмотрел другого предателя. С активной помощью человека, которому Треппер всецело доверял, немцы успешно вылавливали последних агентов "Красной капеллы".

Самая первая успешная операция против "Красной капеллы" - налет в декабре 1941 года на Рю де Атребайт, который вывел абвер на след польского гравера, специалиста по подделке документов Абрама ("Адася") Райхмана. Из показаний арестованных агентов в абвере быстро поняли, что он - одна из ключевых фигур "Красной капеллы". Где бы Райхман не появлялся, в Бельгии или во Франции, его фальшивые паспорта и печати служили прочной основой работы коммунистических шпионов. "Производитель" Райхман, как его называли на жаргоне "Красной капеллы", представлялся абверу настолько важной фигурой, что за ним решили установить слежку и через его связи выяснить размах деятельности всей организации в целом. Его арест мог оборвать все нити, связывавшие его с организацией, поэтому люди абвера повсюду следовал за своей жертвой.

Весной 1942 года управление абвера на Рю де ла Луи в Брюсселе сумело организовать Райхману встречу с бельгийским инспектором уголовной полиции Мэтью, у которого были тайные связи с некоторыми группами Сопротивления. Но товарищи по подполью даже не подозревали, что "Карлос" (псевдоним Мэтью) числится среди самых важных информаторов лейтенанта Бедикера из контрразведывательной службы абвера в Брюсселе.

Райхман поддерживал отношения с Мэтью, поскольку для изготовителя фальшивок знакомство с инспектором брюссельской уголовной полиции было неоценимым - тот мог доставать подлинные документы. Вскоре эта пара настолько сдружилась, что в мае 1942 года Райхман попросил нового приятеля, (вероятно, без ведома Треппера), взять у него небольшой чемоданчик, который "слишком жег ему руки". Там оказался один из резервных передатчиков, который Треппер собирался использовать позже. Мэтью согласился и спрятал его в своем гараже.

На следующий день Мэтью проинформировал своего начальника Бедикера, и вскоре абвер направил к нему специалистов, которые аккуратно сфотографировали каждую деталь передатчика. Бедикер доложил обо всем капитану Гарри Пипе и своему партнеру комиссару гестапо Карлу Гирингу, который занимался делом "Красной капеллы". Все трое сравнили фотографии рации Райхмана с той, что была захвачена на Рю де Атребат. Сомнений не было - передатчики оказались одного происхождения.

После этого Пипе и Гиринг установили за "Производителем" усиленную слежку. Поначалу она не дала результатов. Казалось, Райхман все время проводил со своей любовницей, Мальвиной Грубер. И только в июле он снова приступил к активным действиям. Источником этой информации снова оказался Мэтью.

"Карлос" сообщил Бедикеру, что Райхман попросил его достать для друга полицейское удостоверение. Бедикер поинтересовался личностью этого приятеля, но Мэтью ничего о нем не знал. Тогда он предложил "Карлосу" пообещать "Производителю" выполнить его просьбу, но сначала потребовать у него фотографию, чтобы соответствующий чиновник мог поставить печать. Райхман передал фотографию и сделал сенсационное признание: его друг руководит группой коммунистических агентов, с которыми сотрудничает и он сам.

Пипе с Гирингом внимательно изучили фотографию, но все напрасно: на ней был изображен совершенно незнакомый им светловолосый мужчина. По некоторым причинам они решили, что он каким-то образом связан с организацией "Большого шефа", и решили пойти ва-банк и арестовать его.

"Карлос" убедил Райхмана послать приятеля за удостоверением к нему. Встреча была назначена на середину дня 30 июля на мосту в брюссельском ботаническом саду. Там уже поджидал Пипе с сотрудниками полиции, и как только Мэтью передал незнакомцу удостоверение, того схватили.