Фаберже для русской красавицы

Глава 31

В Сонину дверь была вставлена записка, сообщавшая, что мать находится у Варвары Поликарповны. Вначале Соня спрятала деньги, потом мы вместе отправились к соседке, которая тут же затащила нас с Соней в комнату для сообщения последних новостей. Ольга Сергеевна уже уехала домой и записку из Сониной двери вытащить не удосужилась.

В первой вечерней программе новостей сообщили про задержание Николая Николаевича Романова с часами из украденной английской коллекции, а в следующей сообщили об ошибке и просили извинения у Николая Николаевича и его родственников.

Часы оказались не из коллекции, что подтвердили эксперты. Более того, наши правоохранительные органы связались с английской полицией, и там сообщили, что, хотя свидетелей дарения нет, за исключением отца подозреваемого, известно, что вещь много лет находилась в семье аристократов и была приобретена еще отцом последнего лорда на каком-то аукционе.

По всей вероятности, Николаю Николаевичу грозит только штраф за драку в общественном месте. В настоящее время органы больше интересует «потомок великого князя Михаила», как выяснилось, имеющий три судимости и вчера сумевший скрыться из отделения. Как ему это удалось, никто не представлял.

– Костя! – крикнула внука Варвара Поликарповна. – Что там в твоем Интернете про этих царей есть? Покажи девушкам.

При виде «потомка великого князя Михаила» я надолго лишилась дара речи. Это был «частный детектив» Валентин, которого сегодня из квартиры Самохваловых увез следователь Ильич Юрьевич Человеков.

Однако звонить Ильичу было уже поздно. Я сделала это с утра.

– Знаю, знаю уже, что за птаху поймал, – сказал Ильич Юрьевич. – А вы думали, Наталья Петровна, мы так несогласованно работаем, что концов не найдем? Нашли концы. Поют птички. Ох как поют!

– Птички? Во множественном числе?

– Да разогнали мы тут одно осиное гнездо, именовавшееся «детективном агентством». Я понимаю, когда детективное агентство создают бывшие сотрудники органов. Они обучены подобной работе. А что бы вы сказали про детективное агентство, в котором у всех за плечами зона?

У меня просто не было слов.

– Но неужели к ним кто-то обращался?

– Представьте себе. Правда, все дела были с душком. Но это другой вопрос. На этот раз они действовали по заказу из Англии.

– ?!

– Инициатива нанять детективов в России исходила от лорда Саутгемптона. Вы, возможно, уже слышали…

– Что он застрелился? Слышала.

– А откуда, позвольте поинтересоваться?

– Я лично – от Сони. Она – от Джеймса Блэка.

– Тогда понятно. Кстати, у английской полиции большие сомнения насчет самоубийства, хотя сделано все суперпрофессионально. Гордость берет за наших людей, – Ильич хмыкнул.

– Вы считаете, что это наши? И пистолетом Макарова? Они ничего поумнее придумать не могли?

Ильич вздохнул, потом сказал, что англичанам, скорее всего, ничего не доказать. Но есть факты: лорд Саутгемптон имел тесные связи в русской общине и вполне мог приобрести пистолет. И именно через свои контакты в русской общине он нашел злосчастное детективное агентство.

– И оплатил его услуги? Интересно, а взамен что-то получил?

– Услуги оплатило английское Общество потомков царской семьи. Они хотели проверить Юрия Самохвалова и Николая Николаевича Романова. Вот только у наших доморощенных детективов оказались свои методы проверки. Николая Николаевича хотели «проверять» в камере, а Самохвалова через жену.

– Это они ее… обрабатывали?

– Да. Хотя, по-моему, глупость несусветная… Что она могла знать? Возможно, они так просто гонорар отрабатывали, поскольку к ней было легче всего подобраться. При обыске мы нашли немало интересных препаратов. Сейчас наши химики разбираются и только диву даются. Не скудеет талантами земля русская. Ох не скудеет. Только почему-то большинство у нас криминальные или работают на криминал. Наверное, потому, что там больше платят.

Ильич вздохнул. Я его понимала.

– Кстати, письма в клубе – тоже их работа.

– Зачем это им?

– Говорят, хотели посмотреть реакцию. Но, думаю, что это было чье-то задание. Конечно, не лорда Саутгемптона. Только ребятки отказываются назвать заказчика. Возможно, он вызывает у них больший страх, чем тюрьма.

Напоследок я спросила, удалось ли детективам отыскать что-то на самом деле стоящее, связывающее или Самохвалова, или Николая Николаевича с кражей коллекции.

– Ничего, – вздохнул следователь. – Вроде ни Самохвалов, ни наш «царь» ее не крали. За Юриком нашлись кое-какие грешки, но совсем другого рода. А у Николая Николаевича вполне могут на спине крылышки прорезаться, как у ангела. – Ильич помолчал и добавил: – Правда, по нему психушка плачет, но это уже не по нашему ведомству.

Мы распрощались с Человековым, и я отправилась к Соне сообщать последние новости.

Она по телефону ругалась с матерью. Ольга Сергеевна была недовольна, что мы уже продали портсигар, хотя вчера сама этого хотела. Соня пообещала сегодня привезти деньги и повесила трубку.

– Поедем со мной, – попросила она меня. – А то я не выдержу общения с этими венценосными особами.

Я согласилась. Мы решили отправиться к Сониным родственникам вечером, и она пошла в магазин, а я села за швейную машинку.

– Я вылетаю завтра, – сказал англичанин шефу.

– Жду тебя, мой мальчик. Кстати, я говорил с твоей мамой.

– Я тоже ей звонил. Она обещала помочь.

– В данном случае, я думаю, на нее можно рассчитывать.

Глава 32

Николая Николаевича мы застали за чтением списков подписавшихся в его защиту. Он был очень доволен тем, что столько людей готовы его поддержать, и собирался всем писать благодарственные письма и приглашать на заседания Общества с бесплатным посещением выставки – английская коллекция до сих пор экспонировалась в особняке.

– Если у нас будут проводиться выборы царя, думаю, за вас проголосует много людей, – с серьезным выражением лица сказала Соня отчиму.

– Ты так считаешь? – Николай Николаевич оторвался от изучения списков, задумался, потом повернулся ко мне: – А вы, Наташа?

– Я тоже. Я лично пойду голосовать за вас. И вы имеете преимущество перед другими кандидатами. Ведь вы внешне похожи на Николая Второго, а наш народ при выборе царя, думаю, будет руководствоваться и внешним сходством с последним российским императором.

– Что за чушь вы несете? – визгливо закричала Ольга Сергеевна. Сегодня она явно немало выпила. – Какие выборы ц а р я?!

– А ты, мама, считаешь, что президент будет его назначать и брать ответственность на себя? Как в случае губернаторов? Только очень бы хотелось узнать, как он будет отвечать за свой выбор? Ты нигде не слышала? Подаст в отставку, если губернатор окажется дерьмовым? Пойдет навоз разгребать в каком-нибудь коровнике? Или, может, лестницы в подъездах мыть, в особенности если губернатор много брехал про улучшение качества услуг в сфере ЖКХ? Почему-то этот момент нигде не оговаривается.

Прислушиваясь к нашему разговору, Николай Николаевич напряженно думал, потом выдал:

– А ведь в самом деле это очень важный вопрос.

– Который? – уточнила я.

– С царем. У нас несколько кандидатов. Да, я, конечно, считаю себя наиболее подходящим и говорю это без ложной скромности, но все равно есть несколько претендентов, и не только в России. И у каждого – сторонники. Вы правы, девушки, нам придется проводить кампании, представляясь народу, а потом, видимо, голосование. Я, признаться, не вижу другого пути. Но на следующем заседании Общества, может, даже внеочередном, мы обязательно обсудим этот вопрос.

Услышав это, Ольга Сергеевна коршуном бросилась к телефону и стала звонить свекру – Николаю Третьему – с сообщением о том, что задумал его сын. Как мы поняли, Николай Третий идею сына поддержал и вообще высказался за всенародный референдум по вопросу назначения или выборов царя. Независимой комиссии для определения наиболее ближайшего к Романовым родственника у нас не может быть по определению, потому что «независимость» определенно кто-то купит.