Узник опала

- Право же!- запротестовал мистер Рикардо, отлично сознавая неуместность своего замечания.

- Здешний культ организовал виконт де Мирандоль. Странный, эксцентричный субъект, полуобезумевший от ночных бдений, поверхностно эрудированный и не нашедший признания, он поддался свойственному его натуре мистицизму. Агент Сатаны в Жиронде! Довольно лестное положение и требующее немалой дерзости. Он возвышался над остальными, внушая благоговейный страх и окутанный злом, словно черной мантией. Виконт искренне верил во все это впрочем, не он один. Со времен мадам де Монтеспан и аббата Гибура {Монтеспан Франсуаза-Атенаис де Рошешуар, маркиза (1641-1707 - фаворитка французского короля Людовика XIV, обвинявшаяся в отравлении соперниц и в посещении черных месс, которые, по ее настоянию, служил некий аббат Гибур, незаконный сын герцога Анри де Монморанси} черная месса имела свою паству. Скука, жажда возбуждения, дерзкое желание совершить непростительный грех, о котором говорится в Откровениях {Откровения Иоанна Богослова - последняя книга Нового Завета}, побуждают их вести себя подобно ребенку, который, злясь за то, что его наказали, упрямо бормочет: "Рака, рака" {Имеется в виду фраза из Нагорной проповеди Христа (Мф. 5.22) "Кто же скажет брату своему: "рака", подлежит синедриону" (верховному судилищу). Сирийское слово "рака" означало "пустой человек" и считалось в Иудее крайне оскорбительным}, зная, что тех, кто произносит это слово, могут никогда не простить. Тидон присоединяется к братству в надежде приблизить перевод в Париж; Дайана Тэсборо становится кандидаткой. Магистрат и светская дама! Должно быть, Жанна Коризо слышит об этом - такое занятие как раз для нее! И для мамаши Шишоль, которая извлекает из этого прибыль, так как люди, посещающие черную мессу, хотят безнаказанно творить зло.

Постепенно фрагменты картинки-загадки занимали нужные места перед мысленным взором мистера Рикардо. Слухи о сатанинских ритуалах распространялись медленно, но неуклонно - мрачную тайну скрыть не удавалось. А тот, кто узнавал об этом, мог держать в кулаке всю паству. Он или она могли настоять на приеме в братство, и культ автоматически превращался в преступную организацию. Навязчивая идея Дайаны Тэсборо, ее нечувствительность к дерзкой узурпации власти компаньонкой становились вполне понятными. Какое значение имели придирки и упреки для девушки, возбужденной принадлежностью к запретному верованию?

- Но, конечно, краеугольным камнем служил тот факт, что Робин Уэбстер был священником. Черная месса провозглашает верховенство Бога, которого следует соблазнами и обманом сделать подвластным Сатане. Такая задача под силу только священнику. Служитель мессы дьявола должен быть служителем мессы Бога. Аббат Гибур, Жиль Лефранс, Даво, Мариэтт {Служители сатанинского культа во второй половине XVII века во Франции} - все они были настоящими священниками, как и Робин Уэбстер.

- А какова его история?- спросил мистер Рикардо.

- Она весьма любопытна. Его род восходит к временам, когда Бордо принадлежал англичанам. Уэбстеры выращивали виноград и производили вино, когда Гофриди {Гофриди Луи - священник, обвиненный в колдовстве и сожженный (точнее, задушенный перед сожжением) в 1611 году} был сожжен за колдовство в Экс-ан-Провансе {Экс-ан-Прованс - город на юго-востоке Франции.}. Но наступили тяжелые дни. Из собственников они превратились в управляющих и не слишком удачливых торговцев. Отец Робина Уэбстера был последним из них. Робин ошибочно полагал, будто его призвание - стать священником. Странно? Но люди - странные существа. Если бы можно было видеть внутренности их ума, как хирург видит внутренности их тела, то вы бы не нашли ни одного, которого могли бы назвать обычным. Робина отправили в колледж Бомон, какое-то время он служил в лондонской церкви, но после смерти отца это ему наскучило, и он уехал...

- С Эвелин Девениш,- уверенно закончил Рикардо, по Ано покачал головой.

- У нее были предшественницы. Хо-хо, этот парень с его белоснежными волосами, точеным лицом и страстным взглядом имел успех! Женщины отдавались в него...

- Влюблялись в него или отдавались ему,- поправил мистер Рикардо.- Хотя вы имели в виду первое, было бы предпочтительнее использовать второе.

Теперь озадаченным выглядел Ано. Он с подозрением уставился на друга, опасаясь, что его дурачат, но не стал спорить и продолжал:

- Этой информацией мы обязаны рутинной работе. Но мы все еще пребывали бы в затруднении, если бы не...

- Если бы не пачка писем в комнате Робина Уэбстера, которые вы сфотографировали,- подхватил неугомонный мистер Рикардо.

- На сей раз вы правы, друг мой,- отозвался Ано, зажигая очередную сигарету.- Пачка писем поведала историю страсти и интриг, которая привела к продаже ожерелья Блэкетта мамаше Шишоль и достигла ужасной кульминации в этой комнате.

- Зачем же он хранил эти письма?- воскликнул Рикардо. Но он тут же вспомнил дело в своей собственной стране, где преступник хранил столь же компрометирующие его письма.- Разве не удивительно, что страсть может до такой степени ввести в заблуждение?

- Нет-нет!- прервал Ано.- Я же говорил вам в комнате Уэбстера, что существует другая причина, помимо страсти, которая заставляет человека хранить письма, способствующие его разоблачению. И даже тогда я склонялся именно к этой причине. Робином Уэбстером руководило изощренное коварство. Письма давали ему власть над женщиной, обезумевшей от ревности. Ибо они были написаны Эвелин Девениш, а некоторые из них - в Шато-Сювлак.

Ано не знал, когда именно познакомились Эвелин Девениш и Робин Уэбстер, но это, безусловно, произошло до того, как Уэбстер представил Эвелин Дайане Тэсборо в Биаррице. Между Робином и Эвелин существовал договор, по которому все письма следовало уничтожать в день получения. Эвелин Девениш, чей прозорливости было обязано это соглашение, честно его соблюдала. Среди ее вещей не обнаружили ни единого письма. До определенного момента, когда они были в Биаррице, Робин Уэбстер также держал слово. Но пришло время, когда страсть Эвелин стала утомительной и даже опасной. Ее письма давали любовнику власть над ней. Он мог ответить угрозой на угрозу.