Власть оружия

Теперь можно смело включать свет. Маленькая, примерно два на три метра комнатка была обита толстым слоем изоляционного материала. Здесь можно прыгать и даже негромко разговаривать - наружу не прорвется ни звука.

Прокуроров подошел к небольшому бару, налил себе на два пальца виски и опустился в мягкое кресло. Люди утратили чувство романтики. Кто теперь помнит про потайные комнаты? Всем подавай погони, перестрелки. Он щелкнул пультом дистанционного управления и включил телевизор. Даже если они отключат электричество во всем подъезде, без света он не останется. Нет, у него нет собственной электростанции, он просто перекинул провода с другой линии. Интересно, что происходит сейчас в квартире? Пока они не заметили камеры, он может на это взглянуть. Он нажал "ввод", и на экране появилась входная дверь. Теперь комната. Ах, вы уже здесь! Двое, нет трое. Социальный статус ясен с первого взгляда. Интересно, о чем они между собой разговаривают? Прокуроров прибавил звук и поднял бокал.

- Этого просто не может быть! Двадцать минут назад он был здесь! - явно оправдываясь, кричал низкорослый со свернутым на бок носом бандит и между делом громил мебель.

- Где "здесь"?! - ревел второй бандит, размахивая перед носом первого автоматом.

- Из подъезда никто не выходил! Только какой-то старик. Может, он спрятался в подвале или у соседей?

- В подвале его нет. У соседей тоже... Так, говоришь, старик? Кретин! Это наверняка был он!

- Откуда же я мог это знать?

- Но тебя ведь ясно сказали, что он мастер изменять внешность! Сегодня он может сыграть беременную бабу, а завтра - слепого старика. Ты что, не мог потрясти его за бороду?

- Но у него не было бороды! К тому же, он был не слепой.

- Идиот! Да даже если бы там был младенец, ты обязан был его проверить!

- Вот гад! Знал бы - убил! Нужно поджечь квартиру!

"А вот этого я вам не советую!" - покачал головой Прокуроров, но к его мнению не прислушались.

- Тащи бензин! - поддержал эту мысль до того сохранявший молчание третий.

Прокуроров нажал на другую кнопку, и в квартире вдруг заиграла похоронная музыка. Бандиты отреагировали на нее по-разному. Один сразу бросился к входной двери, второй стал палить из автомата, а третий, к немалому удивлению журналиста, заплакал.

Прокуроров допил виски, затем прошел к бару, чтобы налить себе новую порцию, а когда вернулся, в квартире уже никого не было.

Среди сопровождавших мэра на военную базу не было его первого заместителя Свистых. Дело в том, что какое-то время Юрий Борисович решил не показываться на люди. Ведь даже огромные, размером с чайные блюдца, очки не могли скрыть синяк под его правым глазом, а также три огромных шрама от лба до подбородка.

Секретарша не стала никуда жаловаться, а сразу направилась к его жене. Обе женщины довольно быстро нашли общий язык. Трусики секретарши, представленные в качестве вещественного доказательства его измены, Свистых презрительно швырнул через всю комнату. Как выяснилось, это было его тактической ошибкой. До этого никогда не опускавшаяся до рукоприкладства жена наградила его увесистой пощечиной. Второй ошибкой Свистых было то, что он попробовал защищаться. Не в физическом плане, нет. Просто он упрекнул жену в холодности и тем самым как бы обосновал неизбежность своих измен. Жена это расценила как вызов и высказала все, что о нем думает как о сексуальном партнере. Ее мнение, надо заметить, было крайне низким. И тут Свистых допустил третью и, пожалуй, главную ошибку. Он призвал в свидетели своей мужественности секретаршу. О последующих событиях Свистых вспоминал с трудом. Кажется, его чем-то огрели, а затем заставили рассказать обо всех "обесчещенных" им женщинах. Он попытался отшутиться и именно тогда и заработал три страшных шрама. "Признание" было записано на магнитофон. Зачем им это понадобилось Свистых понял только на утро, когда у него в кабинете появился адвокат, заявивший, что будет представлять интересы его жены в суде. А пришел он затем, чтобы попытаться решить вопрос мирным путем. В обмен на кассету с его признаниями Свистых предлагалось отказаться от претензий на квартиру, дачу, машину, а также всех денежных и иных сбережений в пользу своей дражайшей супруги. Свистых лишился дара речи. Пожалуйста, пусть его разоблачают, но на эти условия он никогда не пойдет! Адвокат настоятельно рекомендовал ему подумать. Свистых сказал, что думать здесь не над чем, и вышвырнул адвоката вон. Но всего спустя час Юрий Борисович уже не был уверен в правильности своего поступка. Все-таки грязное белье далеко не всегда полезно выставлять на всеобщее обозрение. А если он откажется принять условия жены, этого, судя по всему, не избежать. В этой связи проблема, чью сторону принять: Дотова или Трущенко, как-то сразу отошла на второй план, и вскоре он о ней уже даже не вспоминал.

ГЛАВА 70. Среда, 15 октября - 10 часов утра.

Николай Николаевич Зорин бросил взгляд на часы и нервно заерзал в кресле. С минуты на минуту должны были объявить посадку на его рейс. Но вместо того, чтобы почувствовать облегчение, в его душу стал закрадываться страх. Всего несколько часов назад он был готов отдать многое только за то, чтобы просто покинуть город, но сейчас эта мысль уже не казалась ему такой привлекательной. Дело в том, что он до смерти боялся летать самолетами. Все авиакатастрофы, о которых он когда-либо слышал, тут же всплыли у него в памяти. Каждая воздушная яма грозила ему инфарктом. Чтобы как-то отвлечься, Зорин раскрыл книгу и вдруг с ужасом обнаружил, что жена сунула ему в дорогу "Аэропорт" Хейли. На обложке в облаке огня и дыма был изображен падающий самолет. Банкир повернулся к телохранителю и, пытаясь придать голосу твердость (что, впрочем, ему не совсем удалось), спросил:

- А что, Паша, какова вероятность того, что мой самолет может упасть?

Телохранитель охотно поддержал разговор:

- Не более одного процента. В последнее время самолеты падают не так уж и часто. Но, сами понимаете, без этого не обходится. Техническое состояние большинства из них оставляет желать лучшего. Помнится, недавно сообщали...

Николай Николаевич снова заерзал в кресле. Ему нужно было выйти в туалет. Но что подумает о нем телохранитель? За последних полчаса он уже трижды туда наведывался.

- Летчики пытались что-то сделать, - продолжал телохранитель. - Но что можно сделать, если у тебя не работает ни один двигатель?

Один процент! С его удачливостью вполне хватит и этого. Ему следовало отказаться от поездки или отправиться к месту назначения поездом. Но он просто боялся обратиться с подобным предложением к Трущенко.

- В общем, из двухсот человек не выжил никто, - телохранитель удовлетворенно вздохнул. - Или еще был случай...

Зорин вымучено улыбнулся.

- Странно, что до сих пор не объявили посадку!

- Я выясню, в чем дело? - тут же вызвался телохранитель.

Зорин кивнул.

- И поскорее возвращайся!

Он проводил телохранителя взглядом и практически бегом бросился в туалет. Но тут же заставил себя перейти на шаг. Господи! Что о нем могут подумать?

Телохранитель вернулся через несколько минут.

- Час назад в аэропорт позвонил неизвестный и сообщил, что в самолет заложена бомба. Но на вашем месте, Николай Николаевич, я бы не беспокоился. Скорее всего, это просто чья-то глупая шутка.

Зорин зажмурил глаза. А ведь он ожидал чего-то подобного! Что-то такое обязательно должно было произойти! Конечно, он может не лететь этим рейсом, но еще не известно, когда будет следующий. Реакцию Трущенко в этом случае представить нетрудно.

- Начинается посадка на рейс номер шестьсот шестьдесят шесть... Улетающих просьба...

Зорин никак не отреагировал на объявление диктора.

- Ваш рейс, - напомнил телохранитель. - Значит, никакой бомбы в самолете не оказалось!

- Или ее попросту не нашли, - пробормотал Зорин. - Если вообще искали!

Он встал и, опустив плечи, направился к пункту таможенного контроля. Но на полпути задержался, достал сотовый телефон и позвонил жене.