Личный бумажный Демон (СИ)

- Что значит личная?

- Я дальняя родственница Эмилии Верзилиной.

- Ипона мать… - только и нашлась, что сказать Светлана. Она бы и покрепче выразилась, да язык не повернулся, - Кхм… Понятно, но мне-то расскажете, надеюсь?

- Вам расскажу. Но под честное слово, что это останется строго между нами.

- Бог ты мой, даю три честных слова, что буду молчать как рыба – говорите скорее.

- А про Кашину с рисунком Врубеля, уже не надо?

- Это вы меня сейчас поддели что ли? Вам сколько лет?

- Девяносто три.

- А шутите как молодая… И знаете что?

- Что?

- Я рада, что мы познакомились. Ну всё, достаточно реверансов – рассказывайте.

Лидия Петровна улыбнулась и начала:

- Откуда, по-вашему, мы знаем подробности ссоры Лермонтова с Мартыновым?

- Как откуда, не поняла?

- Если вы перечитаете показания всех, якобы участников дуэли, то ни в одном рассказе не найдёте того, кто бы сказал, что он лично слышал, слова Мартынова на том самом вечере у Верзилиных. Кроме…

- Кроме Эмилии Верзилиной.

- Точно. Именно с её слов мы и знаем о том, что Мартынов что-то говорил Лермонтову.

- А как же: - «Музыка затихла и слова Лермонтова о горце с большим кинжалом, прозвучали в тишине на всю залу. Мартынов побледнел, ну и т.д.»?

- Да ни как, это уже легенда, которую все пересказывают, как данность. А вот то, что мы знаем точно – родилась Эмилия в 1815 году и в 1841-м, когда происходили эти драматические события, ей было уже 26 лет, по тем временам достаточно зрелый возраст для девушки. Мягко говоря, она уже засиделась на выданье. Почему по-вашему? Дурнушка была? Нет. Бедная? Нет. Как раз наоборот, и красивая и богатая… И ровно поэтому поклонников было хоть отбавляй, включая самых именитых, как например, князь Владимир Барятинский. Так в чём дело?

- Вы меня спрашиваете?

- Да.

- Не хотела? Ветреная была?

- Вариант конечно, но что мешало ей быть замужней при этом?

- Ну как сказать… Свобода тоже важная ценность в этом вопросе, нет?

- Нет. Или, ещё одно расхожее утверждение, что ссора у Мартынова с Лермонтовым, вышла из-за Верзилиной, мол они были соперники. Как вам?

- Вряд ли. В этом соперничестве ведь преуспел Мартынов, так зачем бы ему было вызывать Лермонтова из-за этого?

- Вот именно. И если он преуспел, да ещё стрелялся из-за неё, то почему не женился на ней после? Разлюбил что ли? Мало этого, через четыре года в 1845 году Николай Мартынов женился совсем на другой, на дочери киевского губернского предводителя Софье Проскур-Сущанской, которая родила ему пятерых дочерей и шестерых сыновей.

- Ого…

- Да, жил вполне счастливо. А что же Эмилия? Она-то вышла замуж или нет? – бабушка сделала паузу, с усмешкой глядя, на Светлану.

- Ну, не томите, вышла?

- Вышла, вышла, но не сильно спешила с этим. Погуляла в сласть, и вышла замуж лишь в 1851 году, когда ей было 37-лет, за троюродного брата и друга Лермонтова Акима Павловича Шан-Гирея. Который кстати, был на три года младше её.

- О как…

- Да, интересно. И о чём это говорит?

- Не знаю… О том что Аким Павлович Шан-Гирей любил женщин постарше?

- Может быть, - со смехом согласилась Лидия Петровна, - Но в первую очередь о том, что родственники Лермонтова не считали её виновницей дуэли. Не странно ли? У их родилось двое детей: мальчик и девочка. А умер он в 1883 году в возрасте 65 лет. Его супруга, и моя прабабка Эмилия, пережила его на 8 лет, и умерла в 1891-м году, дожив до преклонных 75-ти лет, смешно. Что говорить о моих 93-х ?

- Да ладно, вам больше семидесяти не дашь…

- Спасибо, - опять усмехнулась бабушка, - и не давайте.

- Хорошо, так кто же убил Лермонтова?

- Не спешите, теперь давайте вспомним о пропавших письмах…

- О. Которые у Лермонтова украли в Тамани?

- Да, те самые. Так вот, эти злосчастные письма, сёстры Мартыновы передали поэту где?

- Где?

- В Пятигорске. А это значит что?

- Да не томите уже, что это значит?

- Что семейство Мартыновых, включая сестёр естественно, в 1837-м году находилось в Пятигорске, где уже блистала Эмилия. Запомним это первое пересечение.

- В каком смысле, какое пересечение?

- Что Наталья Соломоновна Мартынова и Эмилия Верзилина были в Пятигорске летом 1837 года, и Лермонтов тоже был там. И говорят, неудачно ухаживал за Натальей Соломоновной.

- Сколько им было лет тогда?

- Наталье 17, Лермонтову 23, а Эмилии 22.

- Совсем дети, по нынешним временам…

- По нынешним да, но скажите, кто из нынешних 23-х летних, пишет «Героя нашего времени»?

- А Лермонтов уже писал его?

- Да именно тогда, и как говорили тогда же, прототипом княжны Мери была не кто иная, как Наталья Мартынова.

- Ого, так значит у них был роман всё-таки?

- В том виде, как описано в повести нет, но нет дыма без огня, и что-то между ними было. И это что-то заставило Лермонтова прочитать письмо Натальи.

- Всё-таки прочитал письма? А потом объявил об их пропаже? Это правда?

- Да, правда.

- И что же он прочитал там?

- Что у Натальи Мартыновой был роман с Эмилией Верзилиной.

- Вот это да…. И что?

- Судя по всему, это произвело на юного поэта сильное впечатление.

Светлана надолго замолчала, обдумывая услышанное, и постепенно разрозненные пазлы сами собой начали складываться в общую, понятную картину.

- Так он не ухаживал за Эмилией в 1841 году, когда опять оказался в Пятигорске, а пытался как-то поквитаться с ней?

- Именно. Только у него ничего не получалось, она оказалась для него слишком крепким орешком. А когда он в бешенстве пообещал ей, что в следующем романе, он изобразит её с Натальей, и их отношения - она застрелила его.

- И случилось это на пикнике, в присутствии всей известной компании?

- Да, он был так раздосадован, её колкими словами, что Наталья никогда не променяет её ни на кого другого, а уж тем более на него, что вскочил на коня, собираясь уехать, не дожидаясь окончания пикника, но перед отъездом бросил ей. Что он посмотрит, какая она смелая, когда прочтёт об этом в его новом романе. Вот тут-то она и подошла к нему, со словами: - «Зачем ждать так долго? Какая я смелая можно узнать прямо сейчас». И застрелила его, из его же собственного пистолета, который достала из седельной кобуры.

- Поэтому такой раневой канал, и поэтому все свидетели молчали о случившемся. Понятно, они были полностью на стороне Эмилии. Дааа. А Николай Мартынов взял вину на себя, действительно спасая честь сестры Натальи.

- Да.

- И вы не хотите, чтобы эту реальную историю, кто-то узнал?

- Не хочу.

- Обалдеть…

Они надолго замолчали.

Светлана переваривала масштаб услышанного, и он всё больше и больше поражал её. «Какая фантастическая история… Правильно делает, что молчит о ней. Если её обнародовать такое начнётся… Восстанут все без исключения. Первыми, естественно, оскорбятся патриоты – Как же так, светоч русской поэзии ревновал Наталью Мартынову к женщине, и был ею застрелен за это – банальная бытовуха. И даже хуже, не просто бытовуха, а бытовуха с неправильным уклоном. По нынешним временам, это вообще ни в какие ворота.. И ни тебе борьбы с самодержавием, ни ореола мученика - один позор, даже романтики никакой нет. Боевой офицер, ввязался в конфликт с бабами, и погиб не ЗА бабу, а ОТ бабы – кошмар патриота. Дааа. А остальные: литературоведы, историки, краеведы и прочая сволочь, пардон, сотрудники умственного труда – как заголосят? И даже не заголосят, а завоют, и накинуться со всех сторон. Так и вижу их научные перекошенные рожи, жуть. Мда… Нельзя говорить об этом».

- А кто ещё знает эту историю? – наконец спросила она Лидию Петровну.

- Никто.

- Как никто? А Надя из музея?

- Нет, не знает. Знает ещё Ирочка, моя внучка, но она не верит, считает, что доказать подлинность письма невозможно, так что не стоит и дёргаться. И отнОсится к этому как к семейному преданию.